И никогда так мира не хотелось, И никогда так не хотелось жить, Как в эти годы, где куда-то делось Умение рассветом дорожить, И каждым днём, и каждою минутой, И поцелуем мамы у дверей. Мы так живём, сто жизней есть как будто… Мы очень зря пренебрегаем ей – Той жизнью, что внезапно ускользает, Как с пасмурных небес весёлый луч. Чего же нам для счастья не хватает? Не мир угрюм, жесток и невезуч, А мы его таким нарисовали… Всего нам мало, что имеем мы. Зимою мы по лету тосковали, А летом не хватает нам зимы… Мы требуем любви, не понимая, Что нужно отдавать, а не просить… Мы глупо в революцию играем, Самих себя не в силах изменить… И только познакомившись с бедою – С болезнью, нищетою и вой
— Всё шутите? — Давно бросил. Врачи запрещают.. — С каких это пор вы стали ходить по врачам? — Сразу после смерти… — Говорят ведь юмор — он полезный, шутка, мол, жизнь продлевает. — Не всем. Тем, кто смеется, — продлевает. Тому, кто острит, — укорачивает. Вот так вот. «Тот самый Мюнхгаузен»
Майские сумерки, нежная молодая зелень с тенями, запах сирени, гудение жуков, тишина, тепло — как это ново и необыкновенно, хотя весна повторяется каждый год… Антон Чехов, «Моя жизнь».
«Всё, с меня хватит, я умываю руки», — часто можно услышать в повседневной речи. Например, в разговоре, где один собеседник отчаялся убедить другого в своей правоте или отговорить от какого-либо намерения. Или после многочисленных попыток выполнить некую задачу, которые так и не увенчались успехом. «Умывать руки» — значит снимать с себя ответственность за что-то, отказаться от участия в каком-то деле либо прекратить участвовать в нем, выйти из дела. Омовение рук как ритуальное действие известно с древних времен и присутствует во многих религиозных традициях — в иудаизме, буддизме, индуизме, исламе. В Ветхом Завете оно символизировало очищение от грехов, свидетельствовало о непричастности ч