ДАВАЙТЕ ПОЧИТАЕМ!

ЧТО ДЛЯ СЧАСТЬЯ НУЖНО НАМ... ? КОФЕ, КОТ И МАНДЕЛЬШТАМ... ***

ПОСЛЕПОЛУДЕННАЯ УЛОЧКА (Calvi dell'Umbrie, Italie) ***

ЛЮБИМЫЙ ГИВИ КОЛЕЛИШВИЛИ ***

ИВАН ТУРГЕНЕВ И ДМИТРИЙ ХВОРОСТОВСКИЙ - https://www.youtube.com/watch?v=1QEDe2VP_vQ *** Утро туманное, утро седое, Нивы печальные, снегом покрытые. Нехотя вспомнишь и время былое, Вспомнишь и лица, давно позабытые. Вспомнишь обильные, страстные речи, Взгляды, так жадно и нежно ловимые, Первая встреча, последняя встреча, Тихого голоса звуки любимые. Вспомнишь разлуку с улыбкою странной, Многое вспомнишь родное, далёкое, Слушая говор колёс непрестанный, Глядя задумчиво в небо широкое. При использовании материала web-ссылка на первоисточник обязательна: https://pesni.retroportal.ru/sr3/33.shtml

ИОСИФ БРОДСКИЙ *** Уезжай, уезжай, уезжай, так немного себе остается, в теплой чашке смертей помешай эту горечь и голод, и солнце. Что с ней станет, с любовью к тебе, ничего, все дольешь, не устанешь, ничего не оставишь судьбе, слишком хочется пить в Казахстане. Так далеко, как хватит ума не понять, так хотя бы запомнить, уезжай за слова, за дома, за великие спины знакомых. В первый раз, в этот раз, в сотый раз сожалея о будущем, реже понимая, что каждый из нас остается на свете все тем же человеком, который привык, поездами себя побеждая, по земле разноситься, как крик, навсегда в темноте пропадая. 1961

ИГОРЬ ГУБЕРМАН *** Сегодня, выпив кофе поутру, Я дивный ощутил в себе покой; Забавно: я ведь знаю, что умру, А веры в это нету никакой.

МАРИНА ЦВЕТАЕВА *** Сини подмосковные холмы, В воздухе чуть тёплом – пыль и дёготь. Сплю весь день, весь день смеюсь, – должно быть, Выздоравливаю от зимы. Я иду домой возможно тише: Ненаписанных стихов – не жаль! Стук колёс и жареный миндаль Мне дороже всех четверостиший. Голова до прелести пуста, Оттого что сердце – слишком полно! Дни мои, как маленькие волны, На которые гляжу с моста. Чьи-то взгляды слишком уж нежны В нежном воздухе едва нагретом... Я уже заболеваю летом, Еле выздоровев от зимы.

Утро туманное, утро седое, Нивы печальные, снегом покрытые, Нехотя вспомнишь и время былое, Вспомнишь и лица, давно позабытые. Вспомнишь обильные страстные речи, Взгляды, так жадно, так робко ловимые, Первые встречи, последние встречи, Тихого голоса звуки любимые. Вспомнишь разлуку с улыбкою странной, Многое вспомнишь родное далекое, Слушая ропот колес непрестанный, Глядя задумчиво в небо широкое.

ДОБРОЕ УТРО! НАЧНЁМ ЕГО С ДОБРОЙ КНИГИ *** Семь разнообразных собак, рыжий кот, попугай и обаятельные деревенские жители — главные герои этой книги: то уморительно смешной, то немного печальной. Но и печаль эта — тепла и человечна. …Такого Захара Прилепина вы еще не знали. Невероятно доброе и нежное повествование о любви и преданности. О братьях наших меньших, преподающих нам удивительные уроки. О том, что боль — преодолима, а жизнь — удивительна. Особенно — с такими невероятными друзьями.

АЛЕКСАНДР ВЕРТИНСКИЙ *** Я хочу одну русскую вещь... ____ Однажды в "Казбеке", где я выступал после часу ночи, отворилась дверь. Было часа три. Мне до ужаса хотелось спать, и я с нетерпением смотрел на стрелку часов. В четыре я имел право ехать домой. Неожиданно в дверях показался белокурый молодой англичанин, немного подвыпивший, весёлый и улыбающийся. За ним следом вошли ещё двое. Усевшись за столик, они заказали шампанское. Публики в это время уже не было, и англичане оказались единственными гостями. Однако по кабацкому закону каждый гость дарован Богом, всю артистическую программу нужно было с начала и до конца показывать этому единственному столику. Меня взяла досада. "Пропал мой сон!" - подумал я. Тем не менее по обязанности я улыбался, отвечая на расспросы белокурого гостя. Говорил он по-французски с ужасным английским акцентом и одет совершенно дико, очевидно, из озорства: на нем был серый свитер и поверх него... смокинг. Музыканты старались: гость, по-видимому, богатый, потому что сразу послал оркестру полдюжины бутылок шампанского. - Что вам сыграть, сэр? - спросил его скрипач-румын. Гость задумался. - Я хочу одну русскую вещь..., - нерешительно сказал он. - Только я забыл её название... Там-там-там-там!.. Он стал напевать мелодию. Я прислушался. Это была мелодия моего танго "Магнолия". Угадав её, музыканты стали играть. Мой стол находился рядом с англичанином. Когда до меня дошла очередь выступать, я спел ему эту вещь и ещё несколько других. Англичанин заставлял меня бисировать. После выступления, когда я сел на своё место, англичанин окончательно перешёл за мой стол, и, выражая мне свои восторги, между прочим сказал: - Знаете, у меня в Лондоне есть одна знакомая русская дама, леди Детердинг. Вы не знаете её? Так вот, эта дама имеет много пластинок одного русского артиста... , - И он с ужасающим акцентом произнёс мою фамилию, исковеркав её до неузнаваемости. - Так вот, она подарила мне эти пластинки, - продолжал он, - почему я и просил вас спеть эту вещь... Я улыбнулся и протянул ему свою визитную карточку, на которой стояло: "Alexandre Vertinsky". Изумлению его не было границ. - Я думал, что вы поёте в России! - воскликнул он. - Я никогда не думал встретить вас в таком месте. Я терпеливо объяснил ему, почему я пою не в России, а в таком месте. Мы разговорились. Прощаясь со мной, англичанин пригласил меня на следующий день обедать в "Сирос". В самом фешенебельном ресторане Парижа "Сирос" к обеду надо было быть во фраке. Ровно в 9 часов, как было условлено, я входил в вестибюль ресторана. Метрдотель Альберт, улыбаясь, шёл ко мне навстречу. - Вы один, мсье Вертинский? - спросил он. - Нет! Я приглашён... - Чей стол? - заглядывая в блокнот, поинтересовался он. Я замялся. Дело в том, что накануне мне было как‑то неудобно спросить у англичанина его фамилию. - Мой стол будет у камина! - вспомнил я его последние слова. - У камина не может быть! - сказал он. - Почему? - Этот стол резервирован на всю неделю и не даётся гостям. В это время мы уже входили в зал. От камина, из‑за большого стола с цветами, где сидело человек десять каких-то старомодных мужчин и старух в бриллиантовых диадемах, легко выскочил и быстро шёл мне навстречу мой белокурый англичанин. На этот раз он был в безукоризненном фраке. Ещё издали он улыбался и протягивал мне обе руки. - Ну вот, это же он и есть! - сказал я, обернувшись к Альберту. Лицо метрдотеля изобразило священный ужас. - А вы знаете, кто это? - сдавленным шёпотом произнёс он. - Нет! - откровенно сознался я. - Несчастный! Да ведь это же принц Уэльский!.. Александр Вертинский , из книги "Дорогой длинною...". P.S. Именно так судьба свела Александра Николаевича Вертинского с будущим королём Великобритании Эдуардом VIII, который впоследствии откажется от короны ради жизни с любимой женщиной...