ЭКСКЛЮЗИВ

Доброе утро в деревне

Moи родители всю блокаду провели в Ленинграде. Я очень многое, конечно, помню. И блокаду помню, и как родители месяцами ничего не ели. Meня это очень удивляло. Нам приносили кое-что: клей столярный, какие-то кишки. Папа y меня инвалид, он на фронте не был. Он был в городе, работал. И мама работала. И я решил, что они, наверное, едят на работе. Однажды я попросил взять меня c собой на завод им. Макса Гельца, где они работали. Там выпускали детали для танков и орудий. Я проследил, что они там не едят ничего, и что там вообще никто ничего не ест. Там не бывает обеденных перерывов. Я помню свое впечатление. Я пришел домой и разрыдался. Cняли блокаду и родители тут же уехали. Нужно было дожидаться катера. Ждали в толпе. Наконец наступила наша очередь, подошел очередной катер. Мы стали садиться в него, и выяснилось, что маму с сестрой пускают, а нас с отцом нет: уже нельзя, переполнено. Мама сказала:" Тогда и мы не поплывем, будем ждать следующего". Kaтер уехал и на середине Невы его разбомбили. Прямое попадание. Это тоже впечатление, которое вряд ли когда-нибудь забудется, потому что это было на моих глазах. Андрей Васильевич Мягков

КРАСИВАЯ ЦВЕТОЧНАЯ КОМПОЗИЦИЯ.

"Дед" Алешу Гранкина на фронт в 1943 году провожала мать, пятилетняя сестренка Маня и дед Федор восьмидесяти пяти лет от роду. Мать, Дарья Михайловна, плакала, судорожно вцепившись в сына. Она все никак не могла отпустить его от себя. На этом вокзале за последние два года она уже была дважды. Сначала ушел муж, потом старший сын Борис, а теперь и в третий раз провожает. На днях Алеше повестка пришла. - Господи, - плакала Дарья, - еще одного мужика провожаю. Что же это творится-то? На вокзале все кричали, плакали, и в этой суматохе поначалу никто не заметил исчезновения деда Федора. Только когда ушел поезд и провожавшие медленно побрели с вокзала, Маня, девчушка лет пяти, вдруг воскликнула: - Мамка, а где дедушка-то наш? Куда подевался? Дарья завертела головой во все стороны. И впрямь, нет ее свекра. Где же он? Вот только рядом стоял. Куда пропал? - Дарья, ты чего? - соседка баба Клава заметила, как заволновалась Дарья. - Чего потеряла? - Не чего, а кого, - по-прежнему вертела головой Дарья.- Ты свекра моего не видела? - Да здесь он был, Алешку обнял, потом отвел его в сторону, что-то наказывал ему, я видела, - пожала плечами баба Клава. - Это я тоже видела, - произнесла растерянно Дарья, - а потом что было? Рядом с Дарьей уже собралась толпа односельчан. Люди взволнованно переговаривались между собой, строили предположения. И вдруг Маня восторженно крикнула: - Мамка, а может он с Алешкой уехал на войну немцем убивать? При этом детском возгласе толпа людей резко замолчала. - Ты что плетешь-то? - опомнилась мать. - С чего это ты взяла? Не мели, чего попало, - и дала дочери подзатыльник. Маня захныкала. - Подожди, Дарья, - осадил женщину конюх Иван Моргунов, тоже провожавший сына, - а может и вправду Федор того...? - Господи, - прошептала Дарья, - это что же творится такое? Как мальчишка...на фронт уехал? Тайком? Господи, как мальчишка... Федор Иванович Гранкин, на самом деле, тайком пробрался в военный вагон, воспользовавшись суматохой. Удивительно, что по дороге на вокзал никто из односельчан не заметил у старика за спиной добротного мешка, в который Федор Иванович сложил необходимые вещи: смену белья. запасные портянки, махорку, ложку, кружку. Много лет назад, в 1914 году он уже собирал такой мешок. Было ему тогда уже 56 лет. А первый раз Федор воевал в Крымскую войну. Девятнадцатилетнего парня впервые призвали в 1877 году. На пересыльном пункте Федор Иванович осторожно подошел к толпе солдат, в которой увидел и своего внука Алексея. -Дед? - Алексей в изумлении уставился на Федора Ивановича. - Ты чего здесь делаешь? Дед молчал, не зная, что сказать. Только стоял, усмехался в бороду и разводил руками. -Вот, Алешка, решил я вместе с тобой... Домой не вернусь, будем вместе теперь немчуру бить -Ты что? Сбежал что ли? - Алексей все никак не мог поверить, что его дед тут, рядом с ним. Он посмотрел на стоявших рядом парней, как бы ища поддержки у них. Но они тоже выглядели растерянными. К солдатам подошел командир батальона. -Что случилось? Почему стоите здесь? Получайте обмундирование! - Он заметил Федора: -А вы, провожаете кого? Федор замялся: -Нет, я воевать с внуком...Домой не вернусь! - Сколько вам лет? - командир батальона хмуро смотрел на старика-добровольца. - Восемьдесят пять, - вздохнул Федор Иванович. - Это что шутка, старик? Так не время сейчас шутить, - командир батальона покачал головой. - Я прикажу вас отправить домой, сейчас же! Старик покачал головой. - Не нужно, командир. Я все равно сбегу. Лучше зачисли меня в отряд как добровольца. Я уже две войны прошел. Стреляю отлично. Георгиевский крест имею. Награды еще с Турецкой...Так, что прошу зачислить меня снайпером. Никаких поблажек не прошу, буду воевать со всеми на равных. ...Федор Иванович Гранкин прошел войну снайпером. С одного выстрела укладывал немцев. У него была своя тактика. Он очень обстоятельно выбирал место, как будто что-то высчитывал, ложился и ждал. Долго мог ждать, часами лежал без движения, но попадал всегда без промаха с одного выстрела. В отряде солдаты уважительно звали Федора Дедом. В 1945 году он с внуком Алешей ехал домой в теплушке. Уставившись в окно, как-то произнес: "Ну, вот и все, Алешка. Живы с тобой остались и Победу везем домой. Дай Бог, чтобы последняя война эта была. Наверно, следующую бы я не выдюжил уже. -Ты-то, дед, не выдюжил? - Алексей рассмеялся.- Что-то сомневаюсь я уже в этом.

9 мая День рождения Булата Окуджавы. Булат Шалвович Окуджава — советский и российский поэт, прозаик, сценарист, бард, композитор; лауреат Государственной премии СССР. Член Союза писателей СССР и партии КПСС. Участник Великой Отечественной войны.  Дата и место рождения: 9 мая 1924 г., Москва, Россия Дата и место смерти: 12 июня 1997 г., Кламар, Франция

Мужчина - это ужасно полезный человек! Он тёплый, и об него можно греться! Он сильный и весёлый, может починить в принципе всё. Мужчине можно давать поручения и потом тысячу лет припоминать ему о чём-нибудь, что он когда-то там забыл.  Мужчину можно кормить; если кормить вкусно, то можно видеть благодарность в его глазах, и это великий стимул готовить еду.  Это тот человек, к которому можно попроситься на ручки. Ну и что такого, что во мне 85кг??? У меня и рост не маленький!  Вот так сядешь на коленки, он охнет, конечно, но обнимет, у него нет выбора! Жалко его, конечно, но все равно на ручки хочется. А кому нынче легко? Совершенно неоценимая опция ночной доставки! Вода, конфеты, булочки или чайку зеленого вдруг приспичит испить! Вот опять же, иногда хочется поругаться, бывает такой день, воскликнешь вот так: - Доколе это будет продолжаться!!!??. Ну воскликнешь, конечно, только для того, чтобы тему развить, и потом обязательно надо, чтобы тихие слёзы по лицу и припомнить, что последний раз цветочки видела две недели назад, а вот конфеты ночные были нормуль, но мало, и булки были неправильные. Как он это терпит, я не в курсе, если честно.  На мужчину можно излить вселенскую любовь, это важно. Совершенно необходимо иногда подойти, взять за ухи и сказать, какой он красивый и прекрасный во всех смыслах. А можно сказать: - Уйди, противный, я в печали! Мужчину можно отправить ловить рыбу с друзьями, можно в магазин отправить. А можно еще с ним разговоры разговаривать на разные темы и разные фильмы смотреть. В общем, я рекомендую! )) Автор - Marina Saicho

Эта 20-летняя красивая девушка - студентка престижного московского вуза ГИТИС, актёрский факультет. Коренная москвичка, родилась и выросла на Малой Никитской улице, мама и родная тетя замечательные актрисы известных московских театров. В августе 1942 вслед за мужем Наташа Качуевская отправляется на фронт медсестрой. Если и было в то время самое страшное место на земле – то это был точно Сталинградский фронт, куда она и попала… 20 ноября 42 года. Контрнаступление наших войск. Линяя фронта прорвана – батальон уходит в прорыв, в блиндаже с ранеными неспособными самостоятельно передвигаться остается Наташа. 20 человек, которых она совсем недавно сама вынесла из огня, остались дожидаться транспорта для эвакуации. Но вместо помощи в тылу появляется группа немецких солдат под командованием офицера. Они идут прямо на блиндаж. Наташа мгновенно принимает решение - подсумок с гранатами, автомат на плечо и бегом по траншее. Неожиданный огонь сбоку останавливает гитлеровцев, но ненадолго. Слишком неравны силы. Раненые вслушиваются к звукам скоротечного боя. Вот и замолчал автомат Наташи. Убита или кончились патроны? Глухой взрыв гранаты. И почти сразу же дружное "Ура!" вдалеке. Через пять минут в дверях рослая фигура нашего солдата: - Живы, курилки? На плащпалатке пропитанной кровью вносят Наташу. Она чудом еще жива и даже в сознании. Когда патроны закончились, Наташа выдернула чеку из гранаты и крепко сжала ее. После того как немцы подошли почти вплотную и потребовали поднять руки, она просто разжала ладонь и граната выкатилась прямо им под ноги. О чем она думала в те три долгие секунды до взрыва? О муже, от которого не было весточки уже полгода, или о маме, что останется совсем одна? Последняя запись из ее записной книжки: "Я вот что думаю. Каждый человек для чего-то на свет родился. Один, чтобы всю жизнь полезное дело творить, другой, чтобы только один раз встать во весь рост и крикнуть:"Вперед!" Это ничего, что он мало прожил. Важно,что он сделал. Важно, что в общую книгу людскую ляжет пусть даже одна его безымянная запятая. Надеюсь, я смогу поставить свою запятую…" Наташа умерла, так и не доехав до медсанбата. Ее муж лейтенант Павел Качуевский, командир партизанского отряда, как потом выяснится, погиб еще раньше своей любимой – в июле 1942 года. Если есть тот свет, надеюсь, что они там встретились – 23-летний лейтенант и его красавица-жена.

В 1919 году Владимир Маяковский подобрал на улице крошечного щенка, отмыл, накормил и назвал Щен. Голодной зимой Маяковский пешком ходил из Полуэктова на Сретенский бульвар на работу. До мясной лавки на углу Остоженки Щен провожал Владимира Владимировича. Они вместе заходили в мясную и покупали Щенке фунт конины, которая съедалась тут же на улице, около лавки. Это была его дневная порция - больше он почти ничего не получал - не было. Проглатывал он ее молниеносно и, повиляв хвостом, возвращался домой. Маяковский, помахав шапкой, шел в свою сторону. В ту зиму нам всем пришлось уехать недели на две, и Владимир Владимирович отвез на это время Щенку к знакомым. В первый же день, как вернулись, поехали за ним. Мы позвонили у двери, но Щен не ответил на звонок обычным приветственным лаем... Нас впустили - Щен не вылетел встречать нас в переднюю... Владимир Владимирович, не раздеваясь, шагнул в столовую. На диване, налево, сидела тень Щена. Голова его была повернута в нашу сторону. Ребра наружу. Глаза горят голодным блеском. Так представляют себе бродячих собак на узких кривых улицах в Старом Константинополе. Никогда не забуду лицо Владимира Владимировича, когда он увидел такого Щена. Он кинулся, прижал его к себе, стал бормотать нежные слова. И Щеник прижался к нему и дрожал. Опять ехали на извозчике, и Владимир Владимирович говорил: — Нельзя отдавать своих собаков в чужие нелюбящие руки. Никогда не отдавайте МЕНЯ в чужие руки. Не отдадите? ( из воспоминаний Лили Брик).