У старожила я спросил:
— Зачем такой колодец сгнил?
— А как не сгнить ему, сынок,
Хоть он и к месту, и глубок,
Да из него который год
Уже не черпает народ.
Он доброй влагою налит,
Но жив, пока народ поит. —
И понял я, что верен он,
Великий жизненный закон:
Кто доброй влагою налит,
Тот жив, пока народ поит.
И если светел твой родник,
Пусть он не так уж и велик,
Ты у истоков родника
Не вешай от людей замка.
Душевной влаги не таи,
Но глубже черпай и пои!
И, сберегая жизни дни,
Ты от себя не прогони
Ни вдохновенья, ни любви,
Но глубже черпай и живи!
Владимир Солоухин, 1949 год
Когда Суворову один доктор сказал: «Вам надо здоровьюшко подлечить: поистрепались в походах-то, – на курорт в Карлсбад, на грязи съездить», наш полководец ответил:
«Милостивый государь, ну что вы говорите? Мне, старику, на курорты? На курорты ездят богатые бездельники, хромые танцоры, интриганы и всякая сволочь – вот пусть они и купаются в этой грязи. А я истинно больной человек – мне нужна молитва, изба в деревне, баня, каша и квас».
Выхожу один я на дорогу;
Сквозь туман кремнистый путь блестит;
Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,
И звезда с звездою говорит.
В небесах торжественно и чудно!
Спит земля в сиянье голубом…
Что же мне так больно и так трудно?
Жду ль чего? Жалею ли о чем?
Уж не жду от жизни ничего я,
И не жаль мне прошлого ничуть;
Я ищу свободы и покоя!
Я б хотел забыться и заснуть!
Но не тем холодным сном могилы…
Я б желал навеки так заснуть,
Чтоб в груди дремали жизни силы,
Чтоб дыша вздымалась тихо грудь;
Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея,
Про любовь мне сладкий голос пел,
Надо мной чтоб вечно зеленея
Темный дуб склонялся и шумел.
Михаил Лермонтов
Идиот
Фёдор Достоевский
Невинный, бесхитростный, святой князь Лев Мышкин — "человек без кожи", готовый, подобно Христу, взять на себя страдания целого мира... Неистовый купец Парфен Рогожин, живущий бурными страстями, не щадящий ни себя, ни других... Прекрасная и трагичная Настасья Филипповна, запутавшаяся в своих чувствах, страдающая душа... Таковы три сложно и крепко связанных между собой главных героя одного из шедевров Достоевского и одного из лучших, самых сильных и глубоких произведений — романа "Идиот", экранизированного множество раз постановщиками всего мира — от России до Японии — и равно вечного и актуального для всех времен, стран и народов.
В любом учреждении
есть подхалим.
Живут подхалимы,
и неплохо им.
Подчас молодежи,
на них глядя,
хочется
устроиться —
как устроился дядя.
Владимир Маяковский