То,о чём мы не знали.

«Великолепная четвёрка». Как четверо советских солдат 49 дней выживали в Тихом океане. В январе 1960 года у курильского острова Итуруп случилось непредвиденное - сильный шторм оторвал от причала десантную баржу и унёс её в открытое море. Но ладно бы только баржу! Дело в том, что на ней находились четверо солдат-срочников, а саму баржу унесло в открытый океан, в самый эпицентр мощного циклона. При том, что она не была приспособлена для дальних плаваний и могла удаляться от берега только на 200-300 метров... Буря неистовствовала несколько суток. А когда утихла, 20-летних парней начали искать. Только спасатели думали, что баржа болтается где-то в Охотском море, а её всё дальше уносило в Тихий океан. Через неделю поиски прекратили - солдат признали погибшими... Однако, к счастью, выжить всем четверым удалось - 49 суток парни мужественно боролись и со стихией, и с голодом, и с жаждой. Они не потеряли человеческого достоинства и победили. Когда 7 марта 1960 года авиационная группа с американского авианосца «Кирсардж» обнаружила баржу с четырьмя советскими солдатами на борту (примерно в тысяче миль северо-западнее острова Мидуэй), измождённые после долгого дрейфа в Тихом океане солдаты заявили лишь одно: нам нужны только топливо и продукты, а до дома мы доплывём сами. Американцы были в шоке! А узнав подробности их длительного «плавания» сначала не поверили... Анатолий Крючковский, Филипп Поплавский, Иван Федотов и Асхат Зиганшин - в 1962 году об их одиссее был снят художественный фильм, который так и назывался — «49 дней», а сами они к тому времени стали национальными героями и символами мира (став стимулом для установления дружественных отношений между ядерными державами). Январь 1960 года, остров Итуруп, один из остров Южно-Курильской гряды. Из-за каменистого мелководья доставка грузов сюда кораблями крайне затруднена, и поэтому функцию перевалочного пункта, «плавучего причала» у острова выполняла самоходная танкодесантная баржа Т-36. За этим грозным словосочетанием - «танкодесантная баржа» - скрывался небольшой кораблик водоизмещением 100 тонн, длина которого составляла 17 м, а удаляться от берега, не подвергаясь риску, она могла не далеко... Удаляться от берега, не подвергаясь риску, она могла не более чем на 300 метров. Впрочем, для тех функций, что баржа выполняла у Итурупа, она вполне подходила. Если, конечно, на море не было шторма. Но в тот день, 17 января 1960 года, стихия разыгралась не на шутку. Около 9 часов утра ветер, достигавший 60 метров в секунду, сорвал баржу со швартовки и стал уносить её в открытое море. Те, кто остался на берегу, могли лишь наблюдать за отчаянной борьбой, которую вели с разгневанным морем люди, находившиеся на борту баржи. А вскоре Т-36 исчезла из виду… ⠀ Когда шторм стих, начались поиски. На берегу были найдены некоторые вещи с баржи, и военное командование пришло к выводу, что баржа вместе с находившимися на ней людьми погибла. Родным четырёх солдат сообщили: их близкие пропали без вести при исполнении воинского долга. Но за квартирами всё-таки установили наблюдение: вдруг кто-то из пропавших не погиб, а попросту дезертировал? Однако большинство сослуживцев ребят полагали, что солдаты сгинули в океанской пучине. ⠀ Уже потом выяснится, что только чудом баржу не разбило о камни, но пробоину судно всё-таки получило. Быстро закончилось топливо, а сама баржа стала практически неуправляемой. Шторм смыл за борт дрова для печки, масло для двигателя, сорвал антенну... Поэтому первое время команда практически не спала - надо было управлять баржой, пытаться залатать пробоину и откачивать воду. Но самое трагическое было то, что на барже практически не осталось продовольствия и воды. На четверых - два ведра картошки (которую во время шторма раскидало по машинному отделению, отчего она пропиталась мазутом), банка тушёнки, банка жира, немного крупы и несколько пачек «Беломора». Этого запаса хватило только на первое время. ⠀ Положение, в котором оказались солдаты, выглядело практически безвыходным. Топлива не было, связи с берегом - тоже, в трюме течь, не говоря уже о том, что Т-36 вовсе не годилась для таких «путешествий». К тому же сама судьба словно над ними издевалась: когда шторм затих, Асхат Зиганшин нашёл в рубке газету «Красная звезда», в которой говорилось, что как раз в том районе, куда их уносило, должны были состояться учебные ракетные пуски. В связи с этим весь район был объявлен небезопасным для мореплавания. И солдаты сделали вывод: искать их в этом направлении никто не будет как минимум до конца ракетных пусков. А, значит, необходимо продержаться до их окончания. ⠀ Сначала нужно было решить проблему с водой: пресную воду было решено брать из системы охлаждения двигателей — ржавую, но годную для употребления. Также солдаты собирали дождевую воду. В качестве еды варили некое подобие супа — немного тушёнки, пара пахнущих топливом картофелин, самая малость крупы. Ели один раз в сутки. И на таком рационе требовалось не только выживать самим, но и бороться за живучесть баржи: скалывать лёд с бортов, чтобы не допустить её переворота, и выкачивать воду, собиравшуюся в трюме. Однако и такой еды хватило ненадолго. Поэтому вскоре моряки начали варить и есть кожаные вещи. Сначала съели кожу с гармошки, оказавшейся на барже, а потом принялись за сапоги. ⠀ Спали все четверо на одной широкой кровати, которую сами и соорудили, — прижимаясь друг к другу, берегли тепло. Показательно, что за всё время дрейфа в океане в команде не возникло ни одной ссоры, ни одного конфликта. Никто даже в самые критические моменты не пытался отобрать у товарища пищу или воду, чтобы выжить самому. «В нашей команде было два украинца, русский и татарин, - вспоминал спустя годы Асхат Зиганшин. - У каждого - свой характер, манера поведения, но, поверьте, до ссор ни разу не доходило. С мотористами Поплавским и Крючковским я служил второй год, Федотова знал хуже, он пришёл из учебки и почти сразу попал к нам вместо загремевшего в лазарет матроса. ... В начале дрейфа Федотов держал топор под подушкой. На всякий случай. Может, опасался за свою жизнь...» Между ними была договорённость: кто останется последним в живых, перед смертью опишет, как погибал экипаж Т-36. Хотя о самом худшем солдаты старались не думать, ибо от таких мыслей легко можно было впасть в отчаяние. К тому же они не знали, что течение, уносившее их всё дальше и дальше от берега, носило название «течение смерти» и представить себе не могли, что их одиссея растянется на 49 дней! «Пока дрейфовали, ни страха не было, ни паники, - вспоминал Зиганшин. - Не сомневались, что обязательно спасёмся. Хотя и не думали, что проведём в океане почти два месяца. Если бы дурная мысль забрела в голову, дня не прожили бы. Я прекрасно это понимал, сам не раскисал и ребятам не давал, пресекал любые пораженческие настроения. В какой-то момент Федотов пал духом, стал срываться на крик, мол, хана, никто нас не ищет и не найдёт, но я быстро менял «пластинку», переводил разговор на другое, отвлекал». ⠀ Так проходили день за днём, неделя за неделей… Еды и воды оставалось всё меньше, а четверо отважных продолжали дрейфовать. «Мысли всё время крутились вокруг еды, - рассказывал Асхат Зиганшин. - Я стал варить суп раз в два дня, используя одну картофелину. Правда, 27 января в свой день рождения Крючковский получил повышенный паёк. Но Толя отказался в одиночку есть дополнительную порцию и пить воду. Мол, именинный торт делят между всеми гостями, поэтому угощайтесь! Как ни пытались мы растянуть припасы, 23 февраля закончились последние. Такой вот праздничный обед в честь Дня Советской Армии получился... Знаете, за всё время никто не попытался стащить что-то с общего стола, урвать лишний кусок. Да это не получилось бы, если честно. Всё было наперечёт. Пробовали есть мыло, зубную пасту. С голодухи всё сгодится! Чтобы не думать без конца о еде и не сойти с ума, я старался загрузить ребят работой. В начале рейда недели две - день за днём! - пытались вычерпать воду из трюма. Под ним располагались цистерны с топливом, теплилась надежда: вдруг там осталась солярка, и мы сможем запустить двигатели. В светлое время суток гремели ведрами, сколько было сил, в темноте открывать люк не решались, чтобы не допустить разгерметизации отсека, а за ночь забортная вода опять накапливалась - осадка-то баржи чуть выше метра. Сизифов труд! В итоге добрались до горловин цистерн, заглянули внутрь. Увы, топлива не обнаружили, лишь тонкую плёнку на поверхности. Задраили всё наглухо и больше туда не совались...» ⠀ «Пока могли шевелиться, пробовали ловить рыбу, - рассказывал Анатолий Крючковский. - Точили крючки, мастерили примитивные снасти. Но океан бушевал почти без перерыва, за всё время ни разу не клюнуло. Какая дура полезет на ржавый гвоздь? А мы и медузу съели бы, если бы вытащили. Правда, потом вокруг баржи стали кружить стаи акул. Метра по полтора в длину. Мы стояли и смотрели на них. А они - на нас. Может, ждали, что кто-нибудь за борт без сознания свалится?» ⠀ 2 марта они впервые увидели проходящее вдали судно, но, кажется, сами не поверили в то, что перед ними не мираж. 6 марта новый корабль показался на горизонте, но отчаянные сигналы о помощи, которые подавали солдаты, на нём так же не заметили. И лишь 7 марта авиационная группа с американского авианосца «Кирсардж» обнаружила баржу примерно в тысяче миль северо-западнее острова Мидуэй. Полузатопленная баржа, таким образом, прошла больше тысячи миль по Тихому океану, преодолев половину расстояния от Курил до Гавайев. Американцы в первые минуты не понимали: что, собственно, за чудо перед ними, и что за люди плывут на нём? Но ещё больший шок моряки с авианосца пережили, когда доставленный с баржи вертолётом сержант Зиганшин заявил: у нас всё нормально, нужно лишь топливо и продукты, и мы сами доплывём до дома. На самом деле, конечно, плыть солдаты уже никуда не могли. Как потом говорили врачи, жить четвёрке оставалось совсем немного: смерть от истощения могла наступить уже в ближайшие часы. А на Т-36 к тому времени оставался один единственный сапог и три спички... ⠀ Американские медики дивились не только стойкости советских солдат, но и удивительной самодисциплине: когда экипаж авианосца стал предлагать им еду, они съели совсем чуть-чуть и остановились. Ведь знали: съешь они больше, то сразу погибли бы, как гибли многие, пережившие долгий голод. ⠀ На борту авианосца, когда стало ясно, что они спасены, силы окончательно оставили солдат — Зиганшин попросил бритву, но упал в обморок около умывальника. Очнулся через три дня и первым делом поинтересовался, что с баржей. Когда солдаты отоспались, их начал мучить страх совсем иного рода — на дворе-то была холодная война, а помощь им оказал не кто-нибудь, а «вероятный противник». К тому же к американцам в руки попала советская баржа. Капитан «Кирсарджа», кстати, никак не мог взять в толк, отчего солдаты так рьяно требуют от него погрузить на борт авианосца это ржавое корыто? Чтобы успокоить их, он сообщил им: баржу в порт отбуксирует другое судно. На самом деле американцы потопили Т-36 — не из-за желания нанести вред СССР, а потому, что полузатопленная баржа представляла угрозу судоходству. И надо отдать должное американским военным - по отношению к советским солдатам они вели себя очень достойно. Никто не мучил их расспросами и допросами, и более того, к каютам, где они жили, приставили охрану — чтобы не докучали любопытные. ⠀ Но солдат волновало другое - что они скажут в Москве. А Москва, получив новости из США, некоторое время молчала. И это объяснимо: в Советском Союзе ждали, не попросят ли спасённые политического убежища в Америке, дабы со своими заявлениями не попасть впросак. Когда же стало ясно, что военные не собираются «выбирать свободу», про подвиг четвёрки Зиганшина заговорили по телевидению, на радио и в газетах, и сам советский лидер, Никита Хрущёв, послал им приветственную телеграмму. ⠀ Первая пресс-конференция героев состоялась ещё на авианосце, куда вертолётами доставили около полусотни журналистов. Но закончить её пришлось раньше времени: у Асхата Зиганшина носом пошла кровь. Позже ребята дали массу пресс-конференций, и практически везде задавали один и тот же вопрос: «А как на вкус сапоги?» ⠀ «Кожа очень горькая, с неприятным запахом, - вспоминал потом Анатолий Крючковский. - Да разве тогда до вкуса было? Хотелось только одного: обмануть желудок. Но просто кожу не съешь: слишком жёсткая. Поэтому мы отрезали по маленькому кусочку и поджигали. Когда кирза сгорала, она превращалась в нечто похожее на древесный уголь и становилась мягкой. Этот «деликатес» мы намазывали солидолом, чтобы легче было глотать. Несколько таких «бутербродов» и составляли наш суточный рацион». ⠀ Уже дома тот же вопрос им задавали школьники. «Сами попробуйте», — пошутил как-то Филипп Поплавский. Интересно, сколько сапогов сварили после этого мальчишки-экспериментаторы в 1960-х? К моменту прибытия авианосца в Сан-Франциско герои уникального плавания, продлившегося 49 дней, уже немного окрепли. Америка встречала их восторженно — мэр Сан-Франциско вручил им «золотой ключ» от города. Солдат радушные хозяева одели в костюмы по последней моде, и неудивительно, что американцы буквально влюбились в русских героев - красавцев. На фотографиях, сделанных в то время, они действительно смотрятся великолепно — ни дать, ни взять - «ливерпульская четвёрка». Но если обычные люди восхищались их героизмом, то специалисты - выдержкой и самообладанием: молодые советские парни в критической ситуации не потеряли человеческий облик, не озверели, не вступили в конфликты, не скатились до каннибализма, как это случалось со многими из тех, кто попадал в аналогичные обстоятельства. А простые жители США, глядя на фото советских парней, удивлялись: разве это враги? Милейшие ребята, немного стеснительные и неразговорчивые, что только добавляло им шарма. В общем, для имиджа СССР четверо солдат за время своего пребывания в США сделали больше, чем все дипломаты. Кстати, что касается сравнений с «ливерпульской четвёркой» — Зиганшин с товарищами не пели, но в истории отечественной музыки оставили след при помощи композиции под названием «Зиганшин-буги». ⠀ По возвращению в СССР героев ждал приём на высшем уровне — в их честь был организован митинг, а солдат лично принимали Никита Хрущёв и министр обороны Родион Малиновский. Всех четверых наградили орденами Красной Звезды, про их плавание сняли фильм и написали несколько книг… Что касается дальнейшей службы, то вскоре после возвращения на Родину солдат демобилизовали: Родион Малиновский посчитал, что отважные парни своё отслужили сполна. Филипп Поплавский, Анатолий Крючковский и Асхат Зиганшин по рекомендации командования поступили в Ленинградское военно-морское среднетехническое училище. ⠀ К настоящему моменту в живых из «великолепной четвёрки» остался только Анатолий Крючковский, в январе отметивший свой 83-й день рождения. Филипп Поплавский, поселившийся под Ленинградом, после окончания училища работал на больших морских судах, ходил в заграничные плавания. Он скончался в 2001 году. Иван Федотов, парень с берегов Амура, после спасения вернулся домой и всю жизнь проработал речником. Его не стало в 2000-м. А Асхат Зиганшин после окончания училища поступил механиком в аварийно-спасательный отряд в городе Ломоносове, женился, а выйдя на пенсию, поселился в Петербурге. Скончался в 2017-м. Анатолий Крючковский сегодня живёт в Киеве, он много лет проработал заместителем главного механика на киевском заводе «Ленинская кузница». ⠀ Было время, когда популярность этой четвёрки уступала славе только первого космонавта Юрия Гагарина, с которым Зиганшин познакомился на одном из приёмов. Но эти скромные ребята не рвались к славе и не переживали, когда она, коснувшись их на несколько лет, пропала, словно её и не было. Они жили обычными жизнями, но навсегда остались героями.