Предыдущая публикация
Кровавое воскресенье 1905 года: как власть сделала революцию неизбежной
9 (22) января 1905 года царские войска расстреляли мирное шествие рабочих, направлявшихся к Зимнему дворцу с намерением подать Николаю II петицию о своих нуждах. Позднее этот день назовут Кровавым Воскресеньем. По новому стилю эти события приходятся на 22 января, однако традиционно принято вспоминать о Кровавом Воскресении именно 9 января.
Важная проблема отечественной истории начала ХХ века – стала ли первая русская революция 1905-1907 годов, а значит и вся революционная эпоха результатом глубинных социальных проблем, или трагическим недоразумением, сбросившим Россию под откос истории?
Ключевым событием, которое находится в центре этой дискуссии, является «Кровавое воскресенье». Последствия этого события для последующей истории огромны. В столице Российской империи внезапно пролилась кровь рабочих, что подорвало доверие широких масс к самодержавию.
Власть: имитация «общественного диалога»
История демонстрации 9 января 1905 года вытекает из двух исторических обстоятельств: «весны Святополк-Мирского» и попыток сторонников самодержавия наладить связь с рабочим классом.
После убийства 15 июля 1904 года эсерами министра внутренних дел В.К. Плеве новый министр П.Д. Святополк-Мирский предпочел проводить более либеральную политику. Он подготовил проект преобразований, предполагавших создание законосовещательного парламента. Были дозволены собрания общественности. Либеральная интеллигенция стала организовывать банкеты, привлекавшие публику. На этих банкетах провозглашались тосты за конституцию и парламентаризм. Съезд земских деятелей также выступил за избрание депутатов от народа и передачу им части законодательных полномочий.
Вслед за интеллигентами активизировались и рабочие. Становление рабочего движения ещё в самом начале века было облегчено полицией. В 1898-1901 годах начальник московского охранного отделения Сергей Васильевич Зубатов сумел убедить своё руководство в том, что самодержавие может опереться на рабочих в борьбе против либеральной интеллигенции и буржуазии.
В 1902-м Зубатов возглавил Особый отдел Департамента полиции и стал поощрять создание «зубатовских» рабочих организаций по всей стране. В Петербурге было создано «Общество взаимопомощи рабочих механического производства г. Санкт-Петербурга». «Зубатовские» организации занимались прежде всего организацией культурного досуга, а в случае противоречий с работодателями – обращались к официальным властям, которые разбирали дело и иногда поддерживали работников.
Но иногда «зубатовцы» принимали участие в стачках. Стало ясно, что рабочее движение выходит из под контроля. Плеве потребовал от Зубатова «всё это прекратить», а в 1903 году отправил Зубатова в отставку, обвинив его в причастности к организации забастовочного движения и других прегрешениях. «Зубатовские» организации распадались, рабочий актив переходил под контроль оппозиционных социалистов.
Гапон: демократия снизу
Но в Петербурге движение сохранилось благодаря деятельности молодого священника Георгия Аполлоновича Гапона, которого Зубатов привлёк к пропаганде среди рабочих. Гапон приобрёл широкую популярность в их среде.
В 1904 году по инициативе Гапона с одобрения властей (в том числе петербургского градоначальника И.А. Фуллона) в Санкт-Петербурге была создана крупная рабочая организация – Собрание русских фабрично-заводских рабочих. 15 февраля Плеве утвердил её устав, считая, что на этот раз ситуация будет находиться под контролем.
Гапон обладал хорошими ораторскими способностями и сумел привлечь в собрание тысячи рабочих. Он считал, что когда организация станет достаточно мощной, она может превратиться в самостоятельную политическую силу и предложить царю союз в проведении преобразований, основанных на христианских принципах – капиталисты при посредничестве монарха должны были поделиться своими богатствами и обеспечить более высокий уровень жизни рабочих. Гарантом такой политики должна была стать рабочая организация, выполняющая роль и партии, и профсоюза. Постепенно Гапон стал выступать за создание парламента, в котором рабочая фракция будет влиять на законодательство.
Узнав об идеях Гапона, покровительствовавшие ему чиновники отказали собранию в дальнейшей поддержке. Зато с Гапоном сотрудничали социал-демократы.
Работа над программой организации велась ещё в марте 1904 года. Чтобы заставить монархию пойти на уступки, Гапон планировал провести всеобщую стачку и при необходимости даже восстание, но только после тщательной подготовки, расширения работы собрания на другие города. Но события опережали его планы.
3 января 1905 года члены собрания возглавили забастовку на Путиловском заводе. Поводом к забастовке стало увольнение четырёх рабочих – членов организации. Своих решили не бросать. Обсуждая этот случай, лидеры собрания вышли на обсуждение нетерпимых условий, в которых находятся российские рабочие. Сначала Гапон и его товарищи пытались решить дело миром, но администрация завода и представители власти отклонили их предложения. Забастовщики в ответ выдвинули более широкие требования, включая 8-часовой рабочий день, отмену сверхурочных работ, повышение платы чернорабочим, улучшение санитарного обеспечения и др. Забастовка была поддержана другими столичными предприятиями.
Петиция Гапона: последний шанс для монархии
Гапон и его соратники решили привлечь внимание царя к бедам рабочих – вывести массы трудящихся в воскресенье 9 января на демонстрацию, прийти к Зимнему дворцу и вручить Николаю II петицию с рабочими требованиями.
Текст петиции был написан Гапоном после обсуждения с оппозиционной интеллигенцией, прежде всего социал-демократами и журналистами (С. Стечкиным и А. Матюшенским). Петиция была написана в стиле церковной проповеди, но содержала современные для того времени социальные и политические требования.
Документ повествовал о тяжёлом положении людей, создающих своим трудом богатства страны:
«Мы обнищали, нас угнетают, обременяют непосильным трудом, над нами надругаются, в нас не признают людей, к нам относятся как к рабам, которые должны терпеть свою горькую участь и молчать.
Мы и терпели, но нас толкают всё дальше в омут нищеты, бесправия и невежества, нас душат деспотизм и произвол, и мы задыхаемся. Нет больше сил, государь! Настал предел терпению. Для нас пришёл тот страшный момент, когда лучше смерть, чем продолжение невыносимых мук».
Но при существующих порядках нет возможности сопротивляться угнетению мирными средствами:
«И вот мы бросили работу и заявили нашим хозяевам, что не начнём работать, пока они не исполнят наших требований. Мы немногого просили, мы желали только того, без чего не жизнь, а каторга, вечная мука.
Первая наша просьба была, чтобы наши хозяева вместе с нами обсудили наши нужды. Но в этом нам отказали. Нам отказали в праве говорить о наших нуждах, находя, что такого права за нами не признаёт закон…
Государь, нас здесь многие тысячи, а всё это люди только по виду, только по наружности, – в действительности же за нами, равно как и за всем русским народом, не признают ни одного человеческого права, ни даже права говорить, думать, собираться, обсуждать нужды, принимать меры к улучшению нашего положения. Нас поработили, и поработили под покровительством твоих чиновников, с их помощью, при их содействии. Всякого из нас, кто осмелился поднять голос в защиту интересов рабочего класса и народа, бросают в тюрьму, отправляют в ссылку. Карают, как за преступление, за доброе сердце, за отзывчивую душу…»
Петиция призывала царя разрушить стену между ним и его народом путём введения народного представительства.
«Необходимо представительство, необходимо, чтобы сам народ помогал себе и управлял собою. Ведь ему только и известны истинные его нужды. Не отталкивай же его помощь, прими её, повели немедленно, сейчас же призвать представителей земли русской от всех классов, от всех сословий, представителей и от рабочих. Пусть тут будет и капиталист, и рабочий, и чиновник, и священник, и доктор, и учитель, — пусть все, кто бы они ни были, изберут своих представителей. Пусть каждый будет равен и свободен в праве избрания, и для этого повели, чтобы выборы в учредительное собрание происходили при условии всеобщей, тайной и равной подачи голосов.
Это самая главная наша просьба, в ней и на ней зиждется всё; это главный и единственный пластырь для наших больных ран, без которого эти раны сильно будут сочиться и быстро двигать нас к смерти».
Перед обнародованием в петицию были вписаны требования свободы слова, печати, отделения церкви от государства и прекращения Русско-японской войны.
Среди предложенных петицией мер «против нищеты народной» – и отмена косвенных налогов с заменой их прогрессивным налогообложением, и создание для решения спорных вопросов с предпринимателями выборных рабочих комиссий на предприятиях, без согласия которых невозможны увольнения. Рабочие просили «уменьшить число рабочих часов до 8-ми в день; устанавливать цену на нашу работу вместе с нами и с нашего согласия, рассматривать наши недоразумения с низшей администрацией заводов; увеличить чернорабочим и женщинам плату за их труд до одного рубля в день, отменить сверхурочные работы; лечить нас внимательно и без оскорблений; устроить мастерские так, чтобы в них можно было работать, а не находить там смерть от страшных сквозняков, дождя и снега». Казалось бы, нормальные условия труда. Но для России начала ХХ века эти требования были революционными.
Если бы эти проблемы были надуманными, то петиция с описанием тяжёлого социального кризиса на предприятиях России не нашла бы широкой поддержки. Но рабочие в 1905 году жили не в идеальной «России, которую мы потеряли», а в реально крайне тяжёлых условиях. В поддержку петиции было собрано несколько десятков тысяч подписей.
Петиция оставляла Николаю II возможность для компромисса:
«Взгляни без гнева, внимательно на наши просьбы, они направлены не ко злу, а к добру, как для нас, так и для тебя, государь. Не дерзость в нас говорит, а сознание необходимости выхода из невыносимого для всех положения». Это был шанс для монархии – ведь поддержка царем народных требований могла резко повысить его авторитет, повести страну по пути социальных реформ, создания социального государства. Да – за счёт интересов имущей элиты, но в конечном итоге – и ради её благополучия тоже, по принципу: «Отдайте перстни, иначе вам отрубят пальцы».
Поправки в документ вносились до 8 января, после чего текст был распечатан в 12 экземплярах. Его Гапон надеялся вручить царю, если рабочую делегацию к нему допустят. Георгий Аполлонович не исключал, что демонстрация может быть разогнана, но важен был сам факт выдвижения оппозиционной программы от имени массового движения.
Расстрел: поворот к катастрофе
Однако Николай II не собирался встречаться с представителями рабочих. Стиль его мышления был глубоко элитарен. Толпы народные пугали его. Тем более что толпу могли ведь вести революционеры (а они действительно были в окружении Гапона). А что если пойдут на штурм дворца? Накануне в столице произошло неприятное недоразумение – пушка, производившая салют в присутствии Николая II, оказалась заряжена боевым снарядом. Не было ли тут умысла на теракт? Государь покинул столицу в канун важных событий. Он мог бы встретиться с Гапоном и небольшой делегацией, но не использовал этот шанс. Порядок должен оставаться незыблем, несмотря ни на какие веяния времени. Эта логика вела Российскую империю к катастрофе.
Трагическое решение ответить на шествие народа насилием принимал не только Николай II, в этом отношении оно было закономерно. Гапон пытался убедить в правоте своей политической программы министра юстиции Н. В. Муравьёва.
Вечером 8 января на совещании у Святополк-Мирского министры, Фуллон и другие высокопоставленные чиновники решили остановить рабочих вооружённой силой. Император санкционировал такое решение. Гапона собирались арестовать, но это не удалось сделать. Все подходы к центру Петербурга были перекрыты войсками.
Утром 9 января сотни тысяч рабочих двинулись с окраин столицы к Зимнему дворцу. Впереди колонн демонстранты несли иконы и портреты царя. Они надеялись, что царь выслушает их и поможет облегчить рабочую долю. Многие понимали, что участие в запрещённой демонстрации опасно, но были готовы пострадать за рабочее дело.
Натолкнувшись на цепи солдат, преграждавшие путь, рабочие стали уговаривать их пропустить демонстрацию к царю. Но солдатам было приказано сдерживать толпу – столичный губернатор опасался, что демонстранты могут устроить беспорядки и даже захватить дворец. У Нарвских ворот, где во главе колонны шёл Гапон, рабочих атаковала кавалерия, а затем был открыт огонь. Причём рабочие и после этого пытались продвинуться вперед, но затем всё же разбежались. Армия открыла огонь и в других местах, где шли колонны рабочих, а также перед Зимним дворцом, где собралась большая толпа. Было убито не менее 130 человек.
Гапон, находившийся в первых рядах демонстрантов, чудом остался жив. Он выпустил воззвание, проклинавшее царя и его министров. В этот день царя проклинали тысячи людей, прежде веривших в него. Впервые в Петербурге было разом убито столько людей, которые при этом выражали верноподданнические чувства и шли к царю «за правдой». Единство народа и монарха было подорвано.
Слухи о «Кровавом воскресении» 9 января широко разошлись по стране, вспыхнули забастовки протеста в других городах. В Петербурге рабочие построили баррикады на Выборгской стороне и пытались сопротивляться войскам.
Однако забастовки вскоре прекратились, немало людей оправдывали императора, обвиняя в январской трагедии окружение царя и провокаторов-бунтовщиков. Николай II встретился с представителями монархически настроенных рабочих и принял ряд незначительных мер, облегчавших условия труда. Но это уже не помогло восстановить авторитет режима. В стране постепенно начиналась самая настоящая революция, первая в русской истории. То тут, то там вспыхивали волнения. Императорская администрация не сделала должных выводов из событий 9 января и отвечала на массовое движение репрессиями. И это лишь распаляло страсти.
***
«Кровавое воскресение» стало лишь толчком к давно назревавшему революционному процессу, причиной которого был социально-экономический кризис и отставание политических преобразований от социальных изменений.
В начале ХХ века основные кризисы, с которыми столкнулась страна, принято было называть «вопросами». Основными причинами начала революций в 1905 и 1917 годах стали рабочий и аграрный вопросы, отягощённые также национальным вопросом (проблемой развития различных этнических культур в многонациональном государстве в условиях модернизации) и отсутствием эффективной обратной связи между властью и обществом (проблема самодержавия).
В их решении было воскресение России, старая социальная структура которой умирала. Увы, из-за эгоистичности, неуступчивости и неповоротливости российской власти решение этих проблем прошло через смуту. Проблемы в ХХ веке решили другие силы и другие элиты, но воскресение оказалось кровавым.
Иллюстрации:
Автор Войцех Коссак. "Кровавое воскресенье". 1905 г.
Автор: Маковский В. Е. "9 Января 1905 года на Васильевском острове". 1905 г.
Следующая публикация
Нет комментариев