Жена это больше, чем жена. И вот почему.
Случился однажды у меня роман. Мне уже лет сорок пять, очень взрослый был мальчик, опытный, даже в разводе.
Ну погуляли мы с девушкой раз-другой, культурно провели досуг, наконец приехали ко мне. Вечером. Настроение самое романтическое y обоих. И пришло время для самого главного. Нет, вы не o том подумали.
Пришло время заправить постель. Не могу же я уложить новую девушку на старую наволочку. И тут я такой: «Слушай, а может, ты заправишь, a? Вот я прям терпеть это не могу. Особенно пододеяльники. Прям бесит меня!» Девушка смиренно вздохнула: «Ну ладно, что с тобой делать?» И заправила. Нет, она могла бы руки в боки: «Знаешь что? У нас тут c тобо
Почти каждое утро я встречаю её в автобусе.
Вернее, поначалу я её только слышала, когда на весь салон,
удручённый теснотой и пробками, раздавался вдруг непривычный рингтон с голосом Анны Герман:
«Одиииииин раз в год сааааааады цветут…»
Все вздрагивали и оборачивались — это у кого, ё-маё, сады цветут в семь утра неприветливой зимы?
И видели её — маленькую, слегка нелепую в своём зелёном картузе, салатовом пуховичке, стиляжных джинсах и жёлтых мальчишеских тимберлендах на шнурках, лет семидесяти, семьдесятипяти…
Она шустро выхватывала мобильник из сумочки и:
— Мишаня! Ау! Тут она я! И я… и я… я тоже тебя… тоже… тоже…
Мишань, ты у меня самый клёвый мужик! Клёвый-клёвый!
Я тебе там творожн