НЕБЕСА Сегодня небеса сродни шелкам, а облака, мешающие солнцу прилежно коротать свои века, ласкают взгляд какому-нибудь горцу. Мне не случалось видеть этих гор, я не был окрылён их ароматом, но я сдружился с некоторых пор и с одиночеством, и с лет своих закатом. Небытие меня не тяготит, я жил как все и жизни половина, как облако прозрачное парит, даруя сердцу прошлого картины. Я слишком рьяно на судьбу пенял, был пленником несбыточных желаний, но шёлк небес всегда мой взор пленял, затягивая в сеть воспоминаний. БальзамоВ
ЖЕНЩИНА И АЛКОГОЛЬ Вкуснейший Вы готовили обед и в дымке кулинарного экстаза я приносил Вам розы много лет, но вот коньяк не приносил ни разу. Я знал, что Вам хотелось сладких вин, Вы что-то про текилу лепетали, докладывали как любили джин и с тоником его всегда мешали. Как ждали Вы, что зашуршит пакет, когда я с ним замешкаюсь в прихожей и из него появится на свет коньяк французский - тот, что подороже. Но я был непреклонен и суров. К обеду полагались только розы. Я сам не пил, был крепок и здоров и не любил питейные курьёзы. Мужчина к ней приходит без вина,- шептались все заклятые подруги: В того ли она, девки, влюблена? И о таком ли грезила досуге? Но я, прожив довольно много лет, д
ПАРА СТРОК Ты просила меня написать пару строк, что рождая воистину светлое чувство, согревают, как только что сваренный грог, и приют обретают в душе как искусство. Извини, но в стихах моих мало любви, больше холода, осени и самоедства, ибо время крадёт наши лучшие дни, ибо смерти удобно со мною соседство. Осень мягко ступает по крышам домов - или мелким дождём или палой листвою. Чтоб её описать недостаточно слов, лишь безмолвие - наше общенье с тобою. Наши мысли похожи на тихую речь одиноких людей, что встают до рассвета. И я жадно вдыхаю тепло твоих плеч, и немного боюсь, что мне снится всё это. БальзамоВ
Если благое дело тянет на дно "бытовуха", если хандра насела, разум объяла скука, помни, дойдя до предела - главную в жизни науку: Скорбь умерщвляет тело, но начинает с духа. БальзамоВ
Из пункта А, что назову рожденьем, шагаю я поспешно к пункту В, где мою душу ждёт перерожденье шампанское и спальное купе. Где детство вновь помашет мне рукою, о смерти молвив - это ерунда. Моё существование тоскою не омрачат ближайшие года. В отличии от пункта, где всё плохо, Пункт А меня в цветник сопроводит. Ах, детство, ты - великая эпоха, а в пункте В ты болен и сердит. Жаль, что меня уже зовёт дорога, видны на лике бренности штрихи и, отойдя от светлого порога, начну творить я смертные грехи. А к старости замаливать их буду, дорогу орошая градом слёз. Хотел Христа я выбрать или Будду для божьих дел, но подоспел склероз. Одно лишь утешает: после тризны, вернутся детства славные дар
Звезда желтеет вдалеке, мой взгляд приковывая остро. Она, как будто малый остров в моём окошке, в уголке. Своею нежностью далёкой напоминает мне она, что Ты была мной пленена, когда с Тобой одной дорогой мы шли вдвоём, мы просто были, легко былое хороня. Что мне осталось от Тебя? Сей мир да горстка звёздной пыли. Ты в Пустоте нашла покой, звездой блистая одинокой - такой приветной и далёкой, что мне не надобно другой. БальзамоВ