«Однажды я отпевал молодую женщину,— вспоминает отец Лонгин.— Была зима. Смотрю, после отпевания на могиле остались четверо мальчишек. Все ушли, а они стоят совсем замёрзшие, в резиновых сапожках на босу ногу и не идут никуда. На улице мороз градусов 20. А самый маленький из них был ещё крошечка.
Я спрашиваю: «Что вы не идёте домой?» А они мне говорят: «Мы без мамы не пойдём. Нам идти некуда». Отец-то от них ушёл, а мама вот умерла. «Ваша мама теперь на небесах,— говорю.— Пойдёте ко мне жить?». Кивают. Ну, я и привёз их в монастырь.
Буквально через пару месяцев к воротам подбросили новорожденную девочку в коробке от бананов. Мама родила её под Новый год, в коробку бросила и принесла к нам.
Когда я узнал, что Леха погиб, я два дня пил и плакал, плакал и пил...
Доча спросила: "Папа, а что ты это так остро воспринял? Вы же не были такие прям прям друзья - друзья... Такое ощущение, что ты целый год молчал, молчал, терпел, терпел... И вот, сорвался...
А что я мог ей сказать? Что он первый из "Шпонюков"? Что я не хочу хоронить своих пацанов?.. Что я боюсь, что у меня просто от боли лопнет сердце?
Что я плачу за всех пацанов, у которых судьба и жизнь и сложилась и закончилась так косолапо?!
Когда я вспоминаю о Лехе, то вспоминается эта песня:
"Ты, Душа моя, - косолапая,
Что болишь ты у меня,
Кровью капая?
Кровью капая, в пыль дорожную,
Не случилось бы со мной
Невозможно