Казаки разлетелись по свету,
От станиц и своих куреней,
За границу на Север и нет их,
Ничего от истоков корней.
Люд служивый, непокорный,
Посылался как в острог,
От тех мест, где море чёрно,
На Байкал, Владивосток.
Шашка, лошадь, пистолеты,
Да бумага от царя,
Шли казаки вглубь планеты
И рождалась, Русь-земля.
Золотишко ходом мыли,
Там Аляска, Сахалин,
Оставались, хлеб растили,
От крестин и до седин.
Но меняются столетья,
Изменялась и страна,
Налетало лихолетье,
От войны и Октября.
Каждый раз казачью волю,
Кто-то вычеркнуть спешил,
Лагеря сменяли поле,
Виды сопок, вид могил.
Но не выветрить из сердца,
Не пытайтесь, это зря,
Мне оставлена в наследство,
Кровь кипящая моя.
Normal 0
Казаки разлетелись по свету,
От станиц и своих куреней,
За границу на Север и нет их,
Ничего от истоков корней.
Люд служивый, непокорный,
Посылался как в острог,
От тех мест, где море чёрно,
На Байкал, Владивосток.
Шашка, лошадь, пистолеты,
Да бумага от царя,
Шли казаки вглубь планеты
И рождалась, Русь-земля.
Золотишко ходом мыли,
Там Аляска, Сахалин,
Оставались, хлеб растили,
От крестин и до седин.
Но меняются столетья,
Изменялась и страна,
Налетало лихолетье,
От войны и Октября.
Каждый раз казачью волю,
Кто-то вычеркнуть спешил,
Лагеря сменяли поле,
Виды сопок, вид могил.
Но не выветрить из сердца,
Не пытайтесь, это зря,
Мне оставлена в наследство,
Кровь кипящая моя.
Normal 0