(часть 2)
начало смотрите http://www.odnoklassniki.ru/profile/542532322035/statuses/62974043291891 А. Хамзин, командир 3 роты
На связь вышел Саша Тур занявший оборону со своей группой в загоне для скота у основания горки. Он уже сообщил о бое в батальон. Там начали готовить вертолеты и бронегруппу нам на помощь.
— Саня, сообщи о потерях, и что «вертушки» здесь бесполезны, пусть шлют броню, желательно с танком, а с воздуха смогут помочь только «грачи» (Су- 25). Командование беру на себя.
— Давай, Анвар, мы к вам подойдем.
— Саня, по открытому не сможете. Пока работайте с места, а мы попробуем отбиться.
Анвар Хамзин принял вдвойне мудрое решение. Во-первых, он сберёг жизни товарищей, понимая, что они радикально помочь не смогут ничем - слишком неравные были силы. Как потом выяснилось, 30 разведчиков противостояли банде из 300 душманов. Во-вторых, чуть позже действия подгруппы старшего лейтенанта Тура сыграли решающую роль в спасении, попавших в западню, разведчиков.
Потерпев неудачу в двух атаках, душманы поняли, что с наскока нас не взять, и сдаваться мы не собираемся. Они подтащили к дувалу два безоткатных орудия, крупнокалиберный пулемет ДШК. В глубине сада раздалась команда, повинуясь которой разбежались по флангам снайперы, а напротив нас стали собираться гранатометчики. В дальнейшей организации боя явно чувствовалась опытная рука.
Уже после боя оставшиеся в живых ребята из группы Удовиченко говорили, что ясно слышали за дувалом английскую речь, тотчас дублировавшуюся на афганском. Участие американских советников было подтверждено позднее и агентурными данными наших комитетчиков, работавших с МГБ Афганистана.
Готовиться к осаде стали и мы. Набили опустевшие автоматные магазины, пулеметные ленты, выложили перед собой гранаты. Говорить лишний раз об экономии боеприпасов не приходилось: каждый сам понимал, что держаться нужно долго и упорно. Я заметил, что Коля Веремчук отложил одну гранату, обтер об одежду, подержал немного в руку и сунул за пазуху во внутренний карман куртки. Я положил Коле руку на плечо, он развернулся.
– Товарищ старший лейтенант, это – на крайний случай.
– Молчи, Николай. Может, до этого не дойдет.
Эта граната Коле так и не пригодилась: он погиб раньше.
Для себя я приготовил пистолет, который привязал на стропе к поясу.
А. Тур, командир подгруппы прикрытия
До начала боя мы так же успели захватить 3 духов с автоматами. В бой мы вступили, практически сразу, так как в сторону 1 группы бежало порядка 20-30 духов, которые огнём моей группы были частично уничтожены, часть вернулась назад под прикрытие домов. После этого, я приказал каждому разведчику проделать амбразуры в стене шомполами, что нам очень скоро помогло, так как вскоре духи бросились в атаку, но были остановлены. Позже они предприняли ещё одну попытку, но мы находились за стеной и в то же время вели прицельный огонь. Между нами и духами было порядка 20-30 метров открытого пространства. Кроме того, отбивая атаки духов, мы не прекращали держать под контролем подходы к 1 группе с севера и востока. Первую безоткатку, которую духи подтащили к месту - где находились ребята, мы уничтожили из "Утёса" (потом патроны к нему закончились и основную часть боя он стоял просто куском железа). Поняв, что атаковать нас сложно духи стали методично рушить стены, за которыми мы укрывались, из безоткаток и гранатомётов (к концу боя восточная стена была практически разрушена).
А. Хамзин , командир 3 роты
8.45.
Первые выстрелы из безоткатки выбили куски глинобитной ограды загона для домашнего скота. Затем «духи» перенесли огонь чуть повыше и стали методично разбивать стены и куполовидную крышу нашего укрытия. Уханье безоткатного орудия перебивалось солидным таканьем ДШК, а чтобы нам было совсем нескучно, во все окна и двери с трех сторон долбили одиночными -снайперы, не давая ни высунуться, ни поднять головы.
Во время очередной схватки нам, уже с Сашей Серендеевым и Сергеем Пановым, снова пришлось драться с «духами» практически врукопашную. Ведя огонь впереди себя, я как-то особенно ясно услышал длинную автоматную очередь совсем рядом, и тут же, вместе с разворотом своего ствола, увидел стреляющего в меня «духа», почувствовал резкий удар по правому предплечью. В положении, когда тело и автомат тесно переплетены между собой, только одна пуля из той смертоносной очереди, минуя голову и сердце, протиснулась где-то под плечом. «Духу» повезло меньше – о нем позаботился Сергей Панов.
Уже в домике рядом со мной оказался санинструктор Валера Лобов. Он вспорол рукав, повторяя одну только фразу: «Не смотри сюда, не смотри, не надо». Опытный, обстрелянный Валера знал, что вид своих ран сил не прибавляет. Но я удержаться не смог: выходное отверстие в 8-7 см, желто-белые осколки кости, яркая кровь, толчками изливающаяся из раны. Валера быстро перевязал, наложил жгут, вколол два промедола. Жить стало, кажется, легче.
Наконец подошли на помощь штурмовики Су-25, запрашивая на подходе «Землю». Я ответил:
- «Воздух, Воздух! Я - «Герцог», нахожусь в двух домах на северной окраине кишлака Кобай, обозначаю себя дымом». От брошенных дымовых шашек повалил густой оранжевый дым.
– Видим, дорогой, видим. Наводи.
– Работайте 50 метров южнее, западнее, восточнее меня. Триста-четыреста метров южнее и восточнее ДШК.
– Так близко не сможем, но попробуем.
Минуту спустя, после разворота и выхода на боевой курс, летчики выпустили НУРСы. Хвостатые огненные стрелы с оглушительным визгом проносились рядом с нами, наводя страх и ужас на окруживших нас душманов. Так же точно работали и три остальные пары с перерывом в 40–50 минут. Последней не повезло – по уходившему с боевого курса Су-25 выпустили «Стингер» – новейший зенитно-ракетный комплекс. Со своего места я четко видел два облака пыли, а затем начало дымного следа поднимающихся наклонно вверх смертоносных ракет. Из радиообмена я понял, что одна из них попала в самолет, и летчики свою работу заканчивают.
После боя ребята из батальона рассказали, что летчики чудом посадили поврежденную машину и сами остались живы.
А потом все началось сначала. «Духи» никак не могли отказаться от мысли стереть нас с лица земли. Возобновила огонь безоткатка, гранатометчики старались как можно точнее стрелять в нас. Шел четвертый час боя. Уже пару раз приходилось расслаблять и вновь затягивать резиновый жгут на плече, а боль, временами становившуюся нестерпимой, заглушать промедолом. Внезапно в комнате раздался оглушительный взрыв, поднялся клуб пыли. Я, оглушенный, мало что соображая, выполз к выходу, к свету и воздуху. Вся правая сторона лица и тела были посечены осколками, из правого уха текла кровь. В оседающей пыли я смог увидеть, как кто-то на четвереньках тоже выбирается из комнаты.
– Коля? Валера?
– Это я, Валера.
– Что с Николаем?
– Не знаю.
У окна, обращенного к «духам», лежало что-то бесформенное, что-то уже неживое, покрытое густой пылью – то, что было Николаем Веремчуком. Вернувшись, мы с Валерой тупо и заторможено смотрели на него, пытаясь осознать случившееся. Оказалось, что граната от РПГ, влетев в окно, попала Николаю в затылок и, разорвавшись, снесла ему голову. Осталась лишь нижняя челюсть с зубами, свесившаяся на грудь. И все...
Было ясно, что своей страшной смертью Николай спас и меня, и Валеру.
Нахлынуло чувство полного равнодушия и бессилия перед происходящим. Я привалился к стене, вытянул ноги и положил левую руку на рукоятку пистолета. Стоящее в зените солнце и здесь не оставило в покое. Сквозь полузакрытые веки я увидел перемещающуюся тучу пыли: «Ну, вот, кажется, и броня. Скоро все кончится...» Вместо долгожданной брони из клубов пыли показалась «бурбухайка», битком набитая душманами. Отчаявшись взять нас с трех сторон, «духи» вызвали подмогу, чтобы окружить нас полностью. «Бурбухайка» остановилась у подножья горки, где расположились разведчики Саши Тура. Внезапный огонь сверху вниз, почти в упор, с 50–70 метров, был смертельным.
А. Тур, командир подгруппы прикрытия
“Бурбухайку” с духами подожгли при помощи гранатомёта (РПГ-22), отличился Саша Чинахов. Духов били из стрелкового оружия. Подкрепление, на которое рассчитывали атакующие, было полностью уничтожено. За время боя в моей группе почти все были контужены и трое тяжело ранены: Сергей Караев (в голову), Слава Мыльников (в руку), фамилию третьего, к стыду своему, не помню. Хоть и стреляли мы, в основном, одиночными, за исключением, когда отбивали атаки и били духов из “борбухайки “, к приходу группы 2-й роты патронов почти не оставалось, гранат к подствольникам - не осталось вообще.
А. Хамзин, командир 3 роты
Наше спасение пришло с мощным танком, который быстро заставил замолчать пулеметы и безоткатки «духов». Под его прикрытием за нами подъехали бронетранспортеры. Так закончился этот бой, в котором мы воевали против более чем 300 душманов – только перед нашими домиками их лежало около сотни. «Духи» лишний раз убедились, что спецназ умеет воевать и предпочитает смерть плену.
Для меня же война осталась позади. А впереди были госпиталя: Кабул, Москва, Ленинград, и вся остальная жизнь.
Г. Должиков, ком. 2 роты
Для меня тот день начинался как всегда. Суббота, заботы парко-хозяйственного дня. Вечером баня, большая радость в Афгане. Хотя нет, сегодня еще запланированный облет. Лечу сам, группа от 2-го взвода. После завтрака иду в штаб получить задачу. Там какая-то натянутая тишина. Что случилось? Третья рота ведет бой, с 8.00 нет связи. Облет отменяется, но группу держать в готовности.
Час дня. Получил приказ на выход бронегруппы, узнал, где находится 3 рота. Недалеко, но точной информации в штабе нет. Боль в шее еще напоминала о недавнем подрыве. А уверенности, что везение повторится, нет.
— Ерунда, тебе им только броню подставить, — успокоил комбат. — Вторым офицером пойдет начальник инженерной службы капитан Чернышев. Я попросил пехотного комбата, они тебе танк дадут.
В 14.30 колонна, проскочив Кандагар, остановилась у блокпоста.
Командир заставы встретил меня у входа в блиндаж:
— Дела у ваших, похоже, дрянь, с утра долбятся, а сейчас затихли.
Холодный пот прошиб от этих слов.
— Я за танком.
— Вон стоит, бери. Только очень прошу — не сгуби ребят и танк.
— Ладно, постараюсь, — без энтузиазма ответил я.
Экипаж с интересом смотрит на меня.
— Ну что, ребята, готовы?
— Мы-то готовы, только у нас всего шесть снарядов, — спокойно ответил один из танкистов, сидящий на башне.
Видимо, это не последнее горе на мою голову сегодня.
Минут сорок двигались, обходя каждый подозрительный бугорок. Вот уже и точка, которую дал мне комбат. Тишина. Держимся ближе к скалам, чтоб не достали из гранатомета.
Беру пару бойцов и лезу на ближайшую скалу. Сверху открывается красивый вид на кишлак: сады, дувалы, стены и крыши домов. Через бинокль всматриваюсь вдаль. Где же они?! У подножия скалы, в загоне для скота, заметил разведчиков.
Спустились вниз, на двух БТРах подъехали к загону, остальную технику оставил под прикрытием скалы. Командир группы Саша Тур начал объяснять мне, где находятся две другие подгруппы. У Хамзина вроде нормально, а Удовиченко молчит. «Духи» нас заметили, над загоном прошуршали два снаряда безоткатки, разрывы с большим перелетом. В обстановке разобрался. Можно действовать.
А. Тур, командир подгруппы прикрытия
По прибытии брони, мы прикрывали работу группы эвакуации, и ушли только когда вывезли всех. Я уходил последним.
Г. Должиков, командир 2 роты
Оставляю один БТР этой подгруппе, с остальной техникой сдвигаюсь метров на 800 правее. На господствующий холм загоняю танк. Хорошая позиция. Из кишлака полетели гранаты. Четыре-пять разрывов с большим недолетом. Прямо из кишлака они достать танк не смогут, а ближе подойти мы им не дадим. Нужно действовать, солнце уже давит на горизонт.
Решил под прикрытием огня танка и своей группы, которая окопалась на бугре, на двух БТРах только с экипажами подскочить к группам, подставить им борта и уходить. С левой группой (Хамзина) все ясно. Они обозначают себя. А правую нужно искать, хотя дом, в котором они находились, видно. К Хамзину отправляю Чернышева, сам еду искать Удовиченко. БТРы разъехались в разные стороны.
Машина переваливается через остатки дувалов. Всматриваюсь в развалины. Вдруг БТР резко встал. Впереди три наших разведчика. Их позы не оставляют надежды.
«Механик, вперед! Чего уставился?!». Машина тронулась, объехав тела. У стены дома лежит еще один, рядом с головой чернеет радиостанция. Из дверного проема торчит ствол ПКМ.
Выпрыгиваю из бокового люка, бегу в дом, заглядываю внутрь. Там лежат три разведчика, один зашевелился, издал радостный возглас.
— Где остальные?
— Не знаю, — с трудом ответил солдат.
Перевернул на спину одного, потом второго. Признаков жизни нет. Боковым зрением заметил какое-то движение за окном, дал туда несколько очередей. На всякий случай кинул за окно гранату. Нужно быстрее уходить из этой западни. Начал поднимать третьего. Он ранен в грудь и живот. Стараюсь не обращать внимания на его стоны, тащу его к БТРу. Пулеметчик помогает внести раненого внутрь.
Бегом возвращаюсь к дому. И вдруг, — земля уходит из-под ног. По инерции кувыркаюсь ближе к стене. Смотрю на ноги. Левая ступня разворочена, пыль и песок быстро становятся бурыми.
Новые кроссовки испортили, гады. На правой — кровь ниже колена. Паники нет, сказывается опыт. Восемь месяцев назад, после первого ранения, минут 30 не мог прийти в себя. А солдаты сидели вокруг и не знали, что делать, ждали, когда я очухаюсь и подам хоть какую-нибудь команду. Но тогда мы были охотниками, а теперь охотятся на нас. И сколько они нам дадут времени на раздумья, неизвестно.
Прижался спиной к дувалу, осмотрелся, и к своему ужасу обнаружил, что свой автомат оставил около люка БТРа, когда втаскивал раненого. В руках у меня автомат калибра 5,45 без подствольника. Полные магазины в нагруднике бесполезны, патроны в них калибра 7,62. Отстегнул магазин от автомата. В нем три трассера. Думаю, волосы у меня встали дыбом. Раненый и без оружия, хуже не придумаешь.
«Духи» бьют по БТРу, уже вторая граната прошла над самой башней, к счастью, обломок дувала прикрывает борт. Нужно ползти, подобьют БТР — тогда хана. До машины всего метров 30, но как их преодолеть?
С холма бухнуло танковое орудие, снаряд с шелестом прошел над нашими головами, мощный взрыв совсем рядом зашатал землю. Молодцы ребята — снайперы! Надо уносить ноги, вернее, то, что от них осталось. Ползу на трех точках...
БТР задом пятится к дороге, внутри кричит раненый разведчик. Пулеметчик стреляет длинными очередями из ПКТ. Так, не разворачиваясь, пятимся до самого холма. Мимо проносится БТР с первой подгруппой, им удалось эвакуироваться без проблем.
Чернышеву придется возвращаться в кишлак, теперь с десантом. Я ему объяснил, как и что делать. Где лучше поставить БТР и где лежат тела разведчиков. Вызвал командира танка. Поблагодарил за снайперский выстрел и попросил повторить: 4 снаряда вокруг того места, где я был, куда снова пойдет БТР, заберет погибших.
Четыре раза прогрохотало орудие, БТР с десантом на борту рванул вперед. Потянулись томительные минуты ожидания. Стрельбы почти не слышно. Мы молча сидим с Анваром у колес БТРа. Уколы промедола вызвали временное облегчение.
Картина: два ротных, один с перебитой рукой, другой с раздробленной ногой. И каждый понимает, что это еще не все. Мы не можем уйти, пока не соберем всех.
Санинструктор из роты Анвара перевязывает мне ногу, осторожно извлекая торчащие осколки костей. У самого полностью забинтована голова, видны только глаза, но руки работают сноровисто и что-то еще говорит успокаивающее. С холма крикнули: «Кто-то из наших сам идет сюда!». Из-за холма показался врач, старший лейтенант. Он шел неуверенной походкой. Правая сторона куртки коричневая от крови, автомат нес за ремень, цепляясь магазином о землю.
Подойдя к нам, он, щуря близорукие глаза, громко заявил:
— Вы меня бросили.
Его обиженный тон непроизвольно вызвал улыбки.
— Да ты что, Вася, мы не знали, где ты, — вяло оправдывался я.
— Я же махал тебе платком, когда ты проезжал мимо кладбища, — не меняя тона, сказал врач.
— Ладно, лучше скажи, где Удовиченко.
— Он тяжело ранен, лежит там, на кладбище.
Я позвал сержанта. Врач объяснил ему, где лежит майор Удовиченко. По прямой, метров 400.
Через 15 минут вернулись оба БТРа. Анвар провел перекличку своего отряда. Все на месте — и живые и мертвые.
Вот теперь можно уходить. Солнце коснулось горизонта. БТРы, ощетинившись стволами пулеметов в сторону кишлака, помчались под прикрытие скалы, там к нам присоединился БТР с подгруппой Саши Тура. Позади грозно шел танк, развернув пушку с последним снарядом в сторону кишлака. Над ним нависла жуткая тишина. Сотни ненавидящих глаз провожали нас. Но желания охотиться на спецназ у них уже не было. Ни одного выстрела не прозвучало нам вслед.
Личный состав 3 роты принявший бой:
Первая подгруппа
Командир группы майор Владимир Удовиченко – погиб
Старший лейтенант медицинской службы Василий Чекин – тяжело ранен
Старший разведчик младший сержант Олег Егоров – погиб
Старший разведчик-гранатомётчик младший сержант Андрей Горячев – погиб
Старший разведчик-пулемётчик младший сержант Вячеслав Горобец – погиб
Старший разведчик-пулемётчик Виктор Константинов – погиб
Разведчик – радист рядовой Сергей Ошомок – погиб
Разведчик – гранатомётчик рядовой Алексей Коробкин – тяжело ранен
Разведчик – гранатомётчик рядовой Виктор Захаров – тяжело ранен
Разведчик – гранатомётчик рядовой Самир Асанов – тяжело ранен
Разведчик рядовой Владимир Волков – погиб
Вторая подгруппа
Заместитель командира группы капитан Анвар Хамзин – тяжело ранен
Командир отделения младший сержант Александр Серендеев – контузия, ранение
Старший разведчик-пулемётчик младший сержант Николай Колесников – тяжело ранен
Санинструктор роты младший сержант Валерий Лобов – контужен, тяжело ранен
Разведчик рядовой Николай Веремчук – погиб
Разведчик рядовой Бехретдин Наимов – погиб
Разведчик рядовой Сергей Панов – контужен
Разведчик – гранатомётчик рядовой Валерий Бахарев – контужен, ранен
Разведчик рядовой Сергей Наумов – контужен
Третья подгруппа
Командир РДГ старший лейтенант Александр Тур
Старший прапорщик Юрий Нечитайло
Караев Сергей - тяжелое ранение
Мыльников Вячеслав - тяжелое ранение
Абрашин Александр
Берсенев Александр
Крачко Виктор
Терентьев Александр
Тимофеев Александр
Наимов Нурали (возможно данные не точны)
Чинахов Александр
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Комментарии 5
ЧИТАЛ ВАШИ ВОСПОМИНАНИЯ...
И МУРАШКИ по КОЖЕ!!!
ПОМНЮ ЭТОТ СТРАШНЫЙ ДЕНЬ!
ПРОШЛО СТОЛЬКО ВРЕМЕНИ, а ВСЁ ПОМНИТСЯ, КАК ВЧЕРА...
РАНЕНЫХ НАШИХ РЕБЯТИШЕК на БТРах ПОВЕЗЛИ с ПОЛЯ БОЯ
в КАНДАГАРСКИЙ ГОСПИТАЛЬ.
ВСЕ в КРОВИ, в ПЕСКЕ, но ЖИВЫЕ...
ВРАЧИ, МЕДСЕСТРИЧКИ И САНИТАРЫ ГОТОВИЛИ РАНЕНЫХ к ОПЕРАЦИИ..!
А ПОГИБШИЕ НАШИ РЕБЯТА, РАЗОРВАННЫЕ В КЛОЧЬЯ...
ЛЕЖАЛИ ВОЗЛЕ МОРГА.
ЭТОГО ЗАБЫТЬ НЕВОЗМОЖНО!!!