Вы любите страшные сказки? Тогда усаживайтесь поудобней: я расскажу вам на ночь сказку про Буратино. Точнее, про Пиноккио. Еще точнее - ее изначальную версию. Поверьте на слово - вам понравится.
Если честно, я с детства терпеть не мог Буратино, и думал, что история про Пиноккио мне тоже не зайдет. Как же я ошибался. Она увлекла меня настолько, что я не поленился найти первые переводы начала 20-го века и даже выяснить, как вообще была написана эта книга. Оно того стоило, потому что в современных редакциях некоторые эпизоды вырезаны.
Небольшой спойлер: если вы думаете, что это Джордж Мартин с упорством маньяка убивает своих персонажей, то вы просто не читали Пиноккио. И если “Буратино” - это тупая история о том, как пацан, не имея ни мозгов, ни сомнений в себе, просто шел к успеху (и таки пришел к нему), то “Пиноккио” - это очень поучительная история про внутреннюю трансформацию с кучей библейских мотивов.
Итак, начнем с небольшой предыстории: Карло Коллоди (Лоренцини), остро нуждаясь в деньгах, пишет небольшую историю для местной детской газеты, в которой пересказывает на современный (для того времени) манер библейскую притчу о блудном сыне. При этом явно закладывая идею, что отец-то тебя, может быть, и простит, а вот судьбинушка - далеко не факт, и что если у тебя нет мозгов, то горбатого только могила исправит. В общем, история поучительная.
Начинается все с того, что Джепетто (именно так звали в оригинале папу Карло) выстругивает из бревна Пиноккио, тот очень плохо себя ведет, в результате Джепетто попадает в кутузку. Пока он там чалится, Пиноккио убивает молотком говорящего сверчка, который пытался давать ему советы, и отправляется клянчить еду, но его обливают помоями. Возвратившись домой, он по глупости сжигает свои ноги.
Когда вернувшийся Джепетто делает ему новые ноги и дает поесть, Пиноккио обещает пойти в школу и хорошо себя вести, но выясняется, что у него нет азбуки. Джепетто продает свою куртку (среди зимы) и, оставшись на морозе в одной рубашке, приносит ему азбуку. Которую Пиноккио тут же меняет на билет в кукольный театр, попадает к Манджафоко (Карабс-Барабас), который по сути оказывается добрым персонажем и дает ему 5 золотых цехинов (туева хуча денег) с тем, чтобы Пиноккио передал их своему отцу.
Вместо этого Пиноккио путается с лисой и котом (имен у которых в оригинале не было), хвастается деньгами, те предлагают ему известный инвестиционный проект на поле чудес в стране дураков. Мамкин инвестор, естественно, соглашается. Кот с лисой разводят его на пафосный ужин в кабаке, технично исчезают, не расплатившись, Пиноккио отстегивает один золотой (слишком много) и сам продолжает путь в ночи. Там он встречает призрака убитого им говорящего светлячка, который глумится и дает последнее предостережение, а затем и грабителей (лису и кису), но откусывает коту лапу и пытается убежать.
Впереди он видит небольшой домик и начинает в него долбиться, а дальше… А дальше - прямая цитата по изданию 1926 г. в переводе А. Толстого: “В это время в окне появилась хорошенькая девочка с голубыми волосами, с закрытыми глазами, с ручками, скрещенными на груди, с восковым личиком. Раскрыв посиневшие губки, она сказала: - Не стучи! В этом доме никого нет. Все умерли. - Отопри! За мной гонятся разбойники! - крикнул ей Пиноккио. - Я не могу тебе отпереть, потому что я тоже умерла. Меня скоро повезут на кладбище”.
В этот момент Пиноккио хватают разбойники, пыряют ножами, а затем вешают на дереве. Где он благополучно помирает. Конец.
Собственно, это действительно конец той истории, которую изначально задумал Коллоди, и никакого хеппи-энда там не было. Зато была четкая и понятная мораль. Но… читатели потребовали продолжения, редакция сказала - пиши. Пришлось оживлять бродягу.
В оживлении приняли участие трое “врачей”, присланных мертвой девочкой, и это была странная компания: призрак говорящего сверчка, ворон и сыч. Да, как-то так мы себе обычно и представляем докторов. А когда Пиноккио спросил мертвую девочку, “да ты кто вообще, блин, такая?”, та ответила что-то вроде “да я тут эта… местная фея”. И хотя она была явно неупокоенным духом, Коллоди, вымучивая продолжение, видимо, решил: “Так и запишем. Фея”. Именно под этим кодовым названием (просто фея, без имен и прочих позывных) она и будет фигурировать всю дорогу.
Хотя очевидно, что изначально ее образ нужен был только для того, чтобы сделать смерть Пиноккио еще более атмосферной, назидательной и драматичной.
Чувствую, что кто-то уже хочет сказать “да ну нафиг” и “вывсеврети”, или “они там в Европах все извращенцы” и “у них еще тогда кукуха начала течь”. Но все намного глубже. Вы думаете, для европейцев это было чем-то шокирующим? Нет. Это была норма.
Потому что один из краеугольных камней европейской культуры - “пляска смерти”, которая глубоко пронизывала все ее аспекты. Чтобы понять, в каких ужасах жил европеец со времен средневековья, посмотрите картины Гойи - там есть, чем впечатлиться. Или посмотрите на ранние католические храмы - там действительно страшно. Кстати, на эту тему есть очень наглядный фильм - “Седьмая печать” (1956 г., Швеция), где это прекрасно проиллюстрировано. Крайне рекомендую.
Впрочем, у “пляски смерти” есть более древний, языческий прототип - “дикая охота”. Ну, вы знаете - это когда за вами гонится всякая нежить. Здесь примечательно то, что в скандинавской традиции предводителем “дикой охоты” был… Один, “отец богов”. Светлых богов. Эта диалектичность оставила глубочайший след в европейской культуре, перемешав живое и мертвое и уравняв жизнь и смерть.
Не буду пересказывать дальнейший сюжет “Пиноккио”, дам только небольшой спойлер: отойдя погулять и загремев в тюрягу, а затем снова вернувшись к дому Феи, Пиноккио не находит никакого дома, а видит на его месте могилу. Впрочем, с Феей он потом таки встретится, но уже в образе взрослой женщины, которую будет клинить то в архетип Матери, то в образ Исиды.
В целом в продолжении автор как будто бы говорит: “ну ладно, даже если дураки и не умирают, то заканчивают они все равно очень плохо, или… становятся людьми через большие страдания и постоянную работу над собой”. Все это будет перемежаться с другими узнаваемыми мотивами: и образом Левиафана, историей Ионы, и “метаморфозами” Аппулея, но все это будет завязано на неистовом стремлении стать настоящим человеком. И безусловным выводом, что для этого мало иметь человеческое тело, нужно выстрадать бессмертную душу, и именно она отличает человека от куска дерева.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Нет комментариев