Все это продолжалось до тех пор, пока наш сын не проболтался, что каждое утро после заплыва они с Катей короткими перебежками направляются в пансионатскую столовку и жрут по несколько порций макарон с тем же сыром. Скандал был страшный, диета закончилась, но до развода Андрюши с Катей дело тогда не дошло, он случился позже, уже, вероятно, на другой диете.
И еще один нюанс. Когда мы были помоложе, то пили много.
Олега Николаевича Ефремова и Михаила Михайловича Козакова, людей дикого темперамента, особенно в состояния опьянения, обуздать не могли. Единственным, кого эти два персонажа слушались в период запоя, был я.
И мне звонили из театра «Современник» неожиданно, часа в два ночи, и говорили: «Пожалуйста, если нетрудно, подъезжайте. Олег Николаевич…»
Я даже не дослушивал, что с Олегом Николаевичем, и перся.
В это время великого Ефремова держали несколько человек.
А у него был пунктик: нутряной демократ, он ненавидел все, что касается роскоши, барства, и в состоянии крайнего опьянения ногами бил машины, стоявшие у театра. Тогда машины были признаками неслыханного благополучия. Причем Олег так расходился, что бил и свою машину тоже.
Тут надо было обуздать его, чтобы машину не пришлось потом "госпитализировать".
Михаил Михайлович Козаков тоже славился буйством в период запоев. Однажды я все-таки поволок его к одному очень опытному наркологу. Тот долго с ним разговаривал, потом выгнал его из кабинета, позвал меня, как вызывают родителей, и сказал: "Понимаете, у Михаила Михайловича такая трофика, что, когда он совершенно трезвый, то уже как будто в нем пол-литра. А когда он еще доливает в себя, представляете, что получается?" Очевидно, тоже самое происходило и с Олегом Николаевичем.
Люди такого таланта, характера и буйства даже трезвые находятся в состоянии крайнего опьянения. Очень опасно доливать туда еще.
Тем не менее я всегда умел сохранить их для искусства,
друзей, бесконечных жен и любовниц и для детей.
Чем очень горжусь.
(
#АлександрШирвиндт )
Комментарии 12