Рейимберды Курбанов
— Где вы находились во время стихийного бедствия?
— Я был в Туркменабаде, в самом эпицентре. Там вроде бы был самый сильный ветер, 144 километра в час, по данным «Метеожурнала».
— А что-то подобное в Лебапе уже случалось? Вы когда-то раньше видели ураганы?
— Не только я, а даже люди в возрасте 70-80 лет говорили, что столь сильного ветра никогда в жизни не видели.
— И как это выглядело? Вы где-то укрылись?
— Было около восьми вечера. Я находился у себя в квартире, занимался репетиторством со своим учеником, готовил его к конечному этапу олимпиады по химии. Все произошло мгновенно. Сначала отключили электричество и газ. После этого я посмотрел в окно…
Я увидел, что со стороны пустыни движется чудовищная туча: массив ветра с песком и дождем, все вперемешку. Через несколько минут туча налетела на город. Все продолжалось около восьми минут, но этого времени хватило для причинения больших разрушений.
У меня во дворе росли четыре маклюры, посаженные в 1970-х годах, они были выше дома. Их вырвало с корнем. Мои окна, к счастью, выдержали, но у многих людей окна выбило и комнаты затопило дождем. Срывало крыши. Машины буквально летали. Их не волокло по земле, не катило. Они именно поднимались в воздух. И людей, детей ветер тоже уносил.
— То есть все случилось так быстро, что ничего нельзя было сделать?
— Позднее я узнал, что метеослужба из Ашхабада и метеостанция аэропорта Туркменабада за несколько часов предупредили местные власти и местное отделение Министерства национальной безопасности о надвигающейся буре. Но они опасались паники и не стали оповещать население. При этом сами чиновники, их жены и дети выехали из опасной зоны.
— Но это уже должностное преступление.
— Естественно! А оставшиеся в городе люди были в отчаянии. Но за 30 лет в Туркменистане воспитали поколение людей, которые не могут отстаивать свои права. Так что никто особо не жаловался. Большинство пострадавших не обращались ни в какие инстанции, думая, что в этом нет смысла.
Были и другие люди, в том числе из других городов, которые стали волонтерами, отправляли гуманитарную помощь… Но власти жестко их преследовали. Самый известный случай — Дмитрий Медведев, которого приговорили к лишению свободы якобы за распределение помощи «с Запада». Его лишь в 2023 году помиловали. Но были и другие, я слышал, что около 15 человек. Большинство из них наказали в административном порядке, приговорили к аресту на 15 суток. Но были и еще уголовные дела, помимо Медведева.
— А с какими проблемами столкнулись жители? В чем им помогали волонтеры?
— В Туркменабаде возник продуктовый кризис. Цена на хлеб, на воду увеличилась в разы. Лепешка, которая раньше стоила пять манатов, продавалась за 18-20 манатов. Ситуацию усугубило то, что это происходило в период пандемии COVID-19, сообщение между регионами было ограничено. А после урагана город просто изолировали, никого не впускали и не выпускали. На каждом углу стояли полицейские и сотрудники МНБ. Так что возникли проблемы с завозом продовольствия.
Надолго вышли из строя все коммуникации, не было ни электричества, ни воды, ни газа. В центре Туркменабада все восстановили через несколько дней, а в отдаленных районах и окрестных селах люди два с половиной месяца жили, как в Средние века, имея в распоряжении лишь печи, костры и воду из колодца.
— Но почему? Ладно провода, но ведь трубы водопровода и газопровода находятся под землей.
— Я не знаю, почему так получилось и как оно все повредилось. Но в Железнодорожном районе 13 мая около полутора тысячи человек даже вышли на митинг, потому что там все еще не была восстановлена подача воды. Трубы были очень старыми, каким-то образом их разрушило.
Справка: Именно «спрятанный» ураган в сочетании с пандемией COVID-19, проникновение которой в Туркменистан власти также отрицали, впервые с 1990-х годов вызвали действительно мощную волну протестов граждан Туркменистана. В основном митинги проходили за рубежом, но и в Туркменабаде люди вышли на улицы.
Возникли сложности со связью. Там, где было электричество, вайфай работал, то есть сигнал был, но ничего не загружалось. Знакомые в «Туркментелекоме» говорили, что там поставили какой-то фильтр. Хотя я слышал, что некоторые умельцы пробивались сквозь этот запрет. А были отдельные люди, у которых вайфай почему-то работал нормально. Про них ходили слухи — то ли они сотрудничают с МНБ, то ли заплатили большие взятки…
Зато мобильный интернет, наоборот, стал работать лучше прежнего. Как я потом узнал, это было связано с тем, что мобильный трафик проще отслеживать. После задержания меня пытались завербовать и требовали распространять в чатах особый VPN под названием Outline, через который сливались данные пользователей.
Дозвониться по сотовому телефону было невозможно, сети оказались перегружены. Основным средством связи стали стационарные телефоны. Именно с их помощью люди узнавали, кто из родственников и знакомых как перенес стихийное бедствие. Но и стационарные телефоны работали лишь там, где было электричество.
Ко всему прочему, не работали банкоматы. В городе резко обострился дефицит наличных. А если учесть, что онлайн-платежи и в обычное время толком не функционировали… У людей возникали сложности с тем, чтобы, например, оплатить ремонт разбитых окон и сорванной крыши у себя дома.
Власти опасались распространения слухов, но как раз от этого отключение интернета не спасло. Всюду начали говорить, будто прорвало некое озеро в Таджикистане (возможно, имеется в виду Сарезское озеро), и в течение 48 часов вода будет здесь… Многие люди бежали в пустыню и другие районы, этим пользовались мародеры. По некоторым данным, мародерством занимались и некоторые полицейские из тех, что вообще-то должны были охранять имущество граждан и поддерживать в городе порядок.
— В общем, власти не смогли нормально отреагировать на стихийное бедствие.
— Они не смогли выполнять свои обязанности в экстренной ситуации. Какие-то силы перебросили из других велаятов лишь через месяц. Подключили солдат, но те работали кое-как. При этом жильцам домов и работникам учреждений самим приходилось кормить этих солдат.
— А что приходилось делать? Чинить крыши?
— Да, крыши везде слетели. А старые здания просто разрушило. Особенно много таких зданий было в том же Железнодорожном районе.
Я тогда работал в первой специализированной школе, преподавал химию. Как ни странно, на следующий день после урагана, несмотря на проблемы дома, мы все, как зомби, поехали на работу. И вот там директор тут же созвал педсовет и объявил, что учителя должны будут перечислить по 50 процентов зарплаты на восстановление школы.
Справка: После урагана местные жители жаловались, что властям нет до них никакого дела. Несмотря на все ограничения, в СМИ просочилось множество фотографий разрушений. В некоторых населенных пунктах люди оказались на грани гуманитарной катастрофы.
— То есть людям не платили на восстановление их домов, а ровно наоборот?
— Да, так и было. Даже за полное восстановление интернета — и то требовали с абонентов по 36 манатов.
До сих пор никому не выплатили никаких компенсаций. Даже не вся инфраструктура восстановлена. Отремонтированы важные объекты в центральной части Туркменабада. А где-то в отдаленных районах нет-нет да наткнешься на трансформатор, который был сломан ураганом и до сих пор не заменен. Где-то висят провода, валяются столбы… Все, что нужно людям, они вынуждены чинить за свой счет.
Выплатить компенсации — одно из требований митинга активистов, назначенного на 27 апреля в Варшаве. Другое требование — раскрыть статистику смертности.
— А вы сами знали погибших?
— Да… Мне тяжело говорить об этом, но я лично видел во дворе соседнего дома оторванную голову. А у моего ученика погиб дедушка, его убило упавшей балкой.
Независимые СМИ писали о тридцати погибших, но я слышал и иные цифры. Мой бывший одноклассник, работавший в органах, говорил, что погибли 150 человек. Я не очень ему верю, все же это слишком много… Но, тем не менее, такая версия есть.
Были случаи, когда тела детей находили за пределами Амударьи. Их просто уносило. Кое-кого не нашли до сих пор, они считаются без вести пропавшими.
— А власти пытались все это скрыть?
— Да, на нас натравили участковых и работников домоуправлений. Они ходили по дворам и предупреждали, что нельзя отправлять фотографии родственникам за границу. А в областном управлении образования провели собрание, на котором люди в штатском предупреждали педагогических работников, что отправка таких изображений будет считаться госизменой по Уголовному кодексу. По тому кодексу, что действовал на тот момент, это 180-я статья…
— Но это же не информация о количестве танков в армии Туркменистана и не сведения о расстрелах в тюрьмах. Что тут такого?
— По их мнению, некие враждебные силы могли использовать эту информацию для провокаций. Вам надо прочитать эту статью, она очень туманно сформулирована. Под нее можно подвести, что угодно.
Комментарии 5
Подумаешь... ветерок подул...
Как и в Безмеине всего лишь петарды полетали в 11 году...
Сочувствую оставшимся и мучающимся!
Изменений быть не может в ближайшее лет 30 ещё...