Кто-то подсел за столик,
Без слов начиная фразу:
Женщина с запахом кофе…
Такую почувствуешь сразу.
Напиток изыскан, чуть дерзок.
Своей ароматной вуалью
Глаза цвета крепкого кофе
заденут чернеющей далью.
Улыбка
как роскошь
как небо.
Зрачки встрепенувшейся птицей.
Ах, Магия!
Женщина.
Кофе.
Всегда есть чему удивиться.
© Copyright: Инга Ружа, 2017
Свидетельство о публикации №117010703922
На кончике сегодняшнего дня есть очень удивительное завтра...
Это стихотворение было написано Э. А. Рязановым в 1985 году и посвящено им его первой жене Нине...
Когда я просто на тебя смотрю,
то за тебя судьбу благодарю.
Когда твоя рука в моей руке,
то все плохое где-то вдалеке.
Когда щекой к твоей я прислонюсь,
то ничего на свете не боюсь.
Когда я глажу волосы твои,
то сердце замирает от любви.
Когда гляжу в счастливые глаза,
то на моих от нежности слеза.
Как то, что чувствую, пересказать?
Ты мне жена, сестра, подруга, мать.
Не существует безупречных слов,
что могут передать мою любовь.
И оттого, что рядом ты со мной,
я – добрый, я – хороший, я – живой.
Стих этот старомоден, неказист
И слишком прост, но искренен и чист.
С улыбкой светлой на тебя смо
Берегите выбранных душой..
Быть поэтом — это значит то же,
Если правды жизни не нарушить,
Рубцевать себя по нежной коже,
Кровью чувств ласкать чужие души.
Быть поэтом — значит петь раздольно,
Чтобы было для тебя известней.
Соловей поет — ему не больно,
У него одна и та же песня.
Канарейка с голоса чужого —
Жалкая, смешная побрякушка.
Миру нужно песенное слово
Петь по-свойски, даже как лягушка.
Магомет перехитрил в Коране,
Запрещая крепкие напитки.
Потому поэт не перестанет
Пить вино, когда идет на пытки.
И когда поэт идет к любимой,
А любимая с другим лежит на ложе,
Влагою живительной хранимый,
Он ей в сердце не запустит ножик.
Но, горя ревнивою отвагой,
Будет вслух насвистывать до дома:
«Ну
ИГОРЬ СЕВЕРЯНИН «СТИХИ ОКТЯБРЬСКОГО ЗАКАТА»
Ты чутко читала Сергея Волконского На синей тахте у стены голубой. Я только что кончил работу с эстонского, И мы говорили о книге с тобой.
— Ведь это не часто, чтоб книга претолстая Была целиком и умна, и тонка, — Сказала так славно, и хлынули волосы Каштановым ливнем на край дневника.
Луч солнца упал на склонённую талию, На женственный шёлк старомодных волос. И нас, северян, потянуло в Италию, И южное в северном сердце зажглось!
Ты вспомнила строфы священные Блоковы, Шепнула: «И нашим бы музам на юг...» А луч западающий двигался около, Как будто обрадовался: «узнаю!»
1929
Ой, не мне ли слушать ваш совет про людей, героев и мытарства. Я – из той страны, которой нет, из того я царства-государства.
Стой, бабочка моя, не исчезай,
Мы в васильковом небе наших чувств.
Ни имени, ни отчества не знай —
дыши со мной, мы вновь, мы наизусть.
Спустился Свет на наготу,
на наше долгое мучительное врозь.
И смех, и музыка звучат в саду.
Летим на Свет! Летим насквозь!
Да будет праздник — светлый и большой,
Что над запретами, над долгой тишиной!
Настанет день и будет отперт рай.
Настанет день, я заберу тебя с собой.
© Copyright: Эдуард Дэлюж
Показать ещё