Хранитель

Вера проснулась от странного ощущения, будто кто-то мягко, но настойчиво гладил её по руке...
Открыв глаза, она увидела, как Тимофей, её персидский кот, сидит на краю кровати и внимательно смотрит на неё. Его огромные янтарные глаза, казалось, светились в полумраке комнаты.
– Что такое, Тимоша? – сонно пробормотала Вера, поглаживая кота по шелковистой шерсти. – Плохой сон приснился?
Тимофей тихо мяукнул и потёрся головой о её руку. Вера знала, что это его способ выразить беспокойство. Он делал так всегда, когда чувствовал, что с хозяйкой что-то не так.
В этот раз беспокойство кота передалось и Вере. Она села на кровати, пытаясь вспомнить, что же ей снилось. Но сон ускользал, о

Мы должны его спасти

Дрожащими руками Маша схватила телефон и ещё раз перечитала сообщение от мужа: «Скоро буду дома. Только забегу в магазин».
От магазина до дома пешком минут десять, да и то, если по дороге считать всех ворон на деревьях.
А с того момента, как Петя отправил смс, прошло уже полтора часа.
Она снова набрала его номер и снова кто-то издевательским голосом ответил:
«Абонент не абонент».
— Да что же это такое? — не выдержала Маша и швырнула телефон на кровать.
Правда, тут же взяла его снова. «Вдруг Петька позвонит. А он позвонит! И тогда она ему такое устроит!».
А пока его не было…
…Маша кусала ногти и бесцельно бродила по двухкомнатной квартире, не зная, чем себя занять

Дежавю

«Какая знакомая картина. Как же это называется, забыл слово... Много я стал забывать последнее время», - подумал Николай Степанович и вздохнул.
Он, и правда, последние два года стал плохо помнить недавние события и новые слова, зато дела давно минувших дней помнил в мельчайших деталях.
А ситуация в парке, где он сейчас сидел, была следующая: ребята играли с собакой, лазили по деревьям, смеялись, словом, занимались самыми приятными детскими делами.
И вдруг пёс схватил хозяйку за штанину и стал тащить в сторону. И ведь такой маленький, а как упорно тащит!

Друг села

Солнце в тайге - не самый частый, но всегда желанный гость. Высушенный тяжелый работой старик, сидя на покосившейся скамье рядом с калиткой из посеревшего дерева, щурился, подставляя солнцу испещренное глубокими морщинами лицо.
Клетчатая рубашка висела на его острых плечах, а из-под ворота выглядывал серебряный крестик. Узловатые пальцы старика закопались в пыльную, черно-белую шерсть огромного алабая.
Пес доверчиво положил массивную морду на нагретую солнцем скамью и млел под немного грубоватой лаской.
— Нравится, Блохастый, да? — прохрипел старик, почесывая массивный лоб зверя, который по размерам превосходил его собственную, благо не облысевшую, но совсем седую голову.
Пес

Инька

Солнце уже давно взошло над лесом, но крысы из ленивой норы всё ещё спали. В этой норе жила небольшая семья из четырёх крыс и одного крысёнка – Иньки. И хоть последнему уже пора было в школу, его никто не будил: жалели. Папа крыс и мама крыса вообще души не чаяли в своем ребёнке, впрочем, как и дедуля с бабулей.
Вот крысёнок зашевелился, выполз из-под листиков, служивших ему одеялом, и чихнул. В норке было пыльно. Кстати, была эта нора, несмотря на то, что в ней жило целое семейство, очень маленькой: всем было лень расширять её и рыть новые ходы. Если честно, то состояла она всего из одной, если так можно сказать, комнатки, служившей и спальней для всех, и кухней, и, извиняюсь, туале