(Рузов В.О., Никас Сафронов)
РУЗОВ В.О.: искусство надо воспринимать как инструмент. Сейчас его немного подсадили на эгоизм. Хотя в действительности, это хороший носитель, инструмент – инструмент помощи ближнему, когда мы ближнему реально приносим счастье, радость. Например, беру чью-то картину, приношу домой, вешаю. Например, картина Шишкина – вроде бы, банальная, все её знают. Но я всю жизнь смотрю на картины Шишкина, и мне приятно всю жизнь на них смотреть, потому что человек это делал с любовью. Я всё время думаю, что человек реально сделал, чтобы ближнему было хорошо. Это действительно передаётся.
Другое дело, - как этим инструментом пользоваться. Если мастер использует этот инструмент в сторону эгоизма, то инструмент разрушается, он приносит только вред, развивается эгоизм. А если мастер отдаёт от всего сердца, причём, щедро отдаёт, потому что в искусстве есть некоторый героизм «отдать всего себя», что-то сделать по-настоящему, - то тогда совершается некоторое подвижничество, жертвоприношение: человек всего себя отдаёт, и что-то меняется в сердце другого человека. Потому что мы живём ради других.
НИКАС САФРОНОВ: Есть история, когда муж всё время возмущался, что жена купила за огромные деньги картину Марко Радко. Она ему не нравилась. На четвёртый год он подумал, глядя на картину: «В ней что-то есть». То есть ещё такой момент есть, – когда смотреть в бездну, то бездна начинает смотреть на тебя, ты начинаешь привыкать. Например, Шишкин «Три богатыря», Васнецов – ты воспитываешься с этим, это становится твоим «Я». В искусстве всё очень сложно. Иногда чем-то восхищаешься, и это шедевр, потому что, если тебе что-то нравится, то это, скорее всего, талантливо, профессионально сделано. Желательно, чтобы любое искусство действовало по правилу «красота спасёт мир», то есть оно должно быть позитивным. А негативное искусство – это шок. Можно нагадить и потом говорить, что это искусство. Нормальные люди должны быть против каких-то нарушений
ВОПРОС(Андрей Сидло, ведущий): Много идёт разговоров, что профессия актёра кино может упраздниться, потому что сейчас современные компьютерные технологи позволяют нарисовать человека с правильными чертами лица, с правильным поведением, с правильными эмоциями, с правильными реакциями. Есть ли опасность в такой не персонализированной среде?
РУЗОВ В.О.: Душу может затронуть только душа, это родственная природа. Поэтому, когда мы наблюдаем за игрой реального актёра, который, может быть, будет играть хуже, чем нарисованный персонаж и будет не такой красивый, но душа задевает души, - важен вот этот резонанс. Роль, задача искусства – вдохновлять, задевать именно светлые стороны души, чтобы человек увидел: «А ведь во мне есть хорошие стороны, я же хороший человек».
Когда люди выходят после хорошего фильма, особенно если вспомнить старые фильмы, то они выходят вместе прямо как родственники, реально родственники: у всех добрые чувства, все любят друг друга. Потому что умение задеть светлую сторону – это и есть служение людям. К сожалению, в искусстве сейчас часто задевают не ту сторону. Часто видно, что люди выходят после фильма злые, идут и дерутся после фильма.
НИКАС САФРОНОВ: Когда война, когда много убийств, то людям хочется чего-то очень тёплого, чистого, настоящего. И тогда появляются добрые фильмы, литература. Когда люди этим насыщаются, то им не хватает как бы «вишенки», и тогда начинается другая история, смотрят фильмы, где кто-то сделал какой-то ужас. Идёт это искажение, пока опять не настанет травма, всеобщая мировая трагедия. И опять всё возвращается к простым, добрым старым фильмам, к простым, но очень душевным книгам, которые тебя внутри радуют, потому что человек на уровне импульса тянется к добру. Есть актёры, которые играют очень профессионально, но нет души, и мы его не чувствуем. А другой актёр просто улыбнётся, и ты чувствуешь, что с тобой идёт молчаливый диалог. Когда идут хорошие фильмы, то ты как-то настраиваешься, хочется всем сделать хорошо, чтобы все были счастливы.
ВОПРОС(Андрей Сидло, ведущий): Кино – это зеркало общества или какая-то формирующая среда?
НИКАС САФРОНОВ: Я думаю, что зеркало, оно выражает потребность данного населения. В Индии, не дай Бог, если в кадре актёр кого-то поцеловал. Его могут уволить, посадить в тюрьму – там такие ценности, в Китае другие ценности, у нас третьи, в Европе – четвёртые. Разные моменты в разных местах, но в принципе – это зеркало той страны и того места.
ВОПРОС(Андрей Сидло, ведущий): Люди, когда выходили после советских фильмов, ощущали себя некоей общностью, некоей семьёй. Это создаётся за счёт того, как вы сказали, Вячеслав Олегович, что режиссёр затрагивает какие-то там светлые струны. Но что такое светлая струна? Есть некие общечеловеческие хорошие понятия, - какие-то моральные ценности. Но ведь этого мало, чтобы люди почувствовали себя в семейной обстановке. Что это за механизм, когда вдруг незнакомые люди 100-200 человек зашли на просмотр фильма в одном настроении, были все порознь, а вышли и уже ощущают, что как будто вокруг все родственники?
РУЗОВ В.О.: Только что мы сравнили искусство кино с зеркалом. Но зеркало – это коварная вещь, смотря на что оно направлено. Направишь его на помойку – оно и будет отражать помойку. Знаете, моя жена профессиональная танцовщица. Когда я подхожу к её театральному зеркалу, то она мне говорит: «Не корчи туда рожи, в моё зеркало можно только улыбаться. В моём зеркале только красивые лица». Это важно. Я говорил, что мы состоим из половинок негативная и позитивная. Одна может быть больше, другая меньше. Вот в этом суть – быть вместе на основе хорошего. Поэтому, если мы собрались, чтобы посмотреть кино, то оно должно быть хорошее, вот тогда мы понимаем, что мы все вместе хорошие. А хорошие – это значит, что мы одна семья, Бог то один, мы просто Его дети, других вариантов нет, нет ведь двух Богов. Весь вопрос – перешли мы на эту светлую сторону или нет? И искусство просто должно чуть помочь, должно высветить светлую строну. Плохую мы тоже высветим, мы же понимаем, что есть плохое, мы это знаем, это признаём, мы с этим боремся.
Но наша задача объединяться как родственники, — они могут тяжело работать, где-то поругиваться, ещё что-то, но время от времени надо прийти на общий праздник, надо сесть за круглый стол, приготовить хорошую еду и говорить только о хорошем, не ругаться, хотя, в принципе, есть о чём поругаться. Это нас роднит, вот это правильно. Мы не против, чтобы говорить о правде, есть правда жизни. Но, в конце концов, чем эту правду жизни исправлять – нашей силой, силой нашей общности, силой нашего вдохновения – что мы хорошие люди, собрались и несём какое-то добро этому миру, а зло само как-то прорастает, его не надо особенно поливать, оно само вырастет. А добро надо поливать капелькой-капелькой-капелькой.
НИКАС САФРОНОВ: Иногда от оператора зависит всё. Всё зависит от наших учителей, мы апеллируем на наших психологов, они нам предлагают искусство, они нам говорят, как правильно одеваться, как правильно смотреть, как правильно чувствовать. Если человек плохой, то он обучил таких же плохих. Этот момент важен, — чтобы учителя использовали опыт предыдущего, чтобы подняться ещё выше, усовершенствоваться. Или наоборот, может наступить деградация – разрушили всё, а нового не создали. Поэтому есть моменты продолжения ценностей, увеличения или разрушения и оболванивания, тогда возникают ценности, когда показал палец – и уже все смеются, и нужна только бутылка водки, чтобы улыбнуться, а другому нужен тонкий английский юмор. Каждому своё. Когда я сейчас смотрю фильм «Вий», то я вижу, что заставки искусственные, но тогда это выглядело всё натуральным – это от того, как играл Леонид Куравлёв, Наталья Варлей и от того, как режиссёр всё создал. Это всего лишь как спектакль театра, но хотелось плакать от игры актёров. И чтобы так затронуть глубинные струны, этим обладают только одарённые, талантливые актёры.
ВОПРОС (Андрей Сидло, ведущий): в одной статье я натолкнулся на мысль, что задача новых технологий состоит в том, чтобы создать усиленные переживания, какие-то новые чувства, чтобы зрители находились в постоянной концентрации. Если взять искусство в высшем проявлении, то идеальная глубина где находится? Для чего создаётся искусство, что в идеале должен получить зритель, который приходит на кино с большой буквы?
РУЗОВ В.О.: Глубина достигается через внимательность. Когда человек внимателен, то у него раскрывается сердце. А вот что в это сердце положить – это большая проблема. Потому что, если я раскрылся, и мне в это сердце что-то не то поместили, то я с этим ухожу, и у меня как после плохой еды отрыжка, - вроде бы поел, но после что-то не хорошо. Поэтому перед искусством не надо просто так раскрываться, сначала надо понять, что несёт это искусство, кто носитель, и что он хочет принести. Почему? Потому что внимательность – очень коварная вещь, можно через неё реально влиять и можно влиять негативным образом. Вот почему боятся всё время родители, помните, раньше говорили: «Улица испортит», а сейчас может испортить всё, что угодно, - телефон, кино.
Получается, что улица пришла домой через телефон, через приставки, через планшеты. Там какой-то суррогат искусства, а настоящее искусство ушло, отдалилось. И человек это уже не так ценит. И получается, что в сердце какая-то неприятность. Как в Китае, кода в один момент оказалось такое количество самоубийств, что непонятно, что с этим делать. Стали всё пробовать, но ничего не помогало. Потом подумали: «Давайте вернём религию», вернули – и сами самоубийства ушли. Просто человеку дали подумать о душе. Жалко, что об этом не говорят, не принято об этом рассказывать.
НИКАС САФРОНОВ: Как-то Экзюпери сказал, что верит, что настанет такое время, когда выпьешь таблетку, и станешь чувствовать себя нормально. Я за то, чтобы поехать к сельскому врачу, который будет в ступе толочь какую-то траву, и когда он мне даст этот настой, то я буду чувствовать себя прекрасно. Я за человеческие ценности. Суррогат – это как суррогатная мать, это не правильно. Помните, как один учёный помог выбраться из кокона бабочке, но она вылетела и упала. Это значит, что человек должен пройти все стадии, он должен сам родиться, а не через пробирку. Иначе всё измельчает.
Человек должен прожить как в природе: сложности, испытания, должен состояться как личность. Тогда он и творить и создавать будет очень большое. Конечно, можно этого не делать – накачать себе латекс, выглядеть мужественно, поставить себе маску - но это условные вещи, будешь выглядеть как кукла Барби или будешь выглядеть как все. Кстати, кто себе в лицо делает много ботексов – они все становятся одинаковыми в конце концов, как роботы. Я за индивидуальность, за отдельный талант, когда человек выдаёт то, что только он один может выдать в музыке или в живописи. Глаз нельзя обмануть, он видит – это подделка – а это натуральное, вот этот врёт – а этот говорит правду. Ты не можешь понять, объяснить его поведение, но психологически чувствуешь, что этот человек хороший, а этот нехороший. Когда люди принимают общие ценности, и они позитивные, то нормальный человек из подсознания достаёт самые лучшие чувства, и их отдаёт в общество, в общую копилку.
#Рузов В.О., Николас Сафронов — Кино – зеркало общества. 2017
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев