https://www.youtube.com/watch?v=RUC33NJDWfQ (в исполнении Лещенко 1947 г.)
Александр Михайлович ПЕРФИЛЬЕВ один из моих любимых поэтов первой волны эмиграции, род. 1895 г. в Чите, умер в 1973 — в Мюнхене. Обучаясь в в кадетском корпусе в Петерберге, дружил с Георгием Ивановым. После окончания Оренбургского казачьего училища отважно воевал в годы Первой мировой войны. Вскоре после начала Гражданской войны был арестован по обвинению в пособничестве контрреволюционным организациям, около года провёл в тюрьме. После освобождения, будучи офицером Белой армии, вынужденно скрывался, почти год провёл в скитаниях. В 1921 году после нелегального пересечения границы жил в Латвии… В Риге узнал о смерти в России жены и ребёнка. Второй раз женился на поэтессе и прозаике Ирине Сабуровой. В последние дни Второй мировой войны Перфильев оказался в Праге, где попал в руки к советским войскам и был приговорён к расстрелу как «власовец». Благодаря счастливому стечению обстоятельств ему удалось бежать из-под расстрела и пробраться затем через демаркационную линию в Баварию, занятую американскими войсками. После окончания войны Перфильев поселился в Мюнхене, где прожил всю оставшуюся жизнь. Издал несколько сборников стихов, был автором популярных песен и романсов. После Второй мировой войны работал на радиостанции «Свобода». Является прототипом Луки Перфильевича Тимурова в романе Г. П. Климова «Имя моё легион».
СТИХИ А. ПЕРФИЛЬЕВА
ПОЭТАМ ЗАРУБЕЖЬЯ
Печальная ладья усталых муз,
Бегущая от бодрых восклицаний
По горестному руслу отрицаний
И я к тебе раздумьями влекусь.
Но, увлекаемый, не отрекусь
От высей гор и тихих звезд мерцаний,
Откуда мир достоин созерцаний,
Освобожденный от ненужных уз.
И вечный раб земного притяженья,
В час горечи, тоски и униженья
Я забывать не должен никогда,
Что горечь лишь подчеркивает сладость,
И грусть дана, чтоб ярче видеть радость,
И слово «нет» для утвержденья «да».
* * * * *
Так ласково Солнце в небе
Зовёт от всего отрешиться,
Забыть о насущном хлебе,
О том, что должно свершиться.
Так ясно Небо сегодня
И так лиловы просторы,
Как будто улыбка Господня
Согрела людские взоры.
И словно люди забыли
О том, что гнетёт былое,
Что в сердце так много пыли,
И Солнце, Солнце — чужое.
МОРОЗНОЙ НОЧЬЮ
На синих стеклах вновь мороз наметил
Причудливый серебряный галун,
А ночь тиха, и купол неба светел,
Как будто в нем так много ясных лун.
И снег на камнях улиц в искрах синих,
И неумолчный говор бубенцов ...
В ком сердце этой ночью не застынет
От холода серебряных цветов?
И если есть цветы на свете краше,
То не для тех горит их яркий цвет,
Кто пил хоть раз из синей неба чаши
Морозной ночью странный лунный свет.
* * * * *
А письма все короче и короче,
Все суше и неласковей слова ...
Я скоро доживу до сжатых строчек:
«Попрежнему работаю, жива» ...
Ты знаешь, мне и этого не надо,
Привык один смотреть я из окна,
Когда выходит осень за ограду,
Смертельною желтухою больна.
Там где-то бьются в сумасшедшем ритме
Чужие жизни в каменных мешках ...
И тянется рука невольно к бритве,
А сердце ждет последнего прыжка.
Но толку нет в случайно вскрытой вене:
Живи, топись, стреляйся, прыгай, пей —
Ты ничего на свете не изменишь
Ни жизнью и ни гибелью твоей.
Мир не заметит, солнце не погаснет,
И пульс не остановится живой
Когда один какой-то череп хряснет
О выпуклые камни мостовой.
* * *
Не молюсь я больше в светлом храме
На закате сумрачного дня...
Жизнь не пряла бледными руками
Тонкой пряжи счастья для меня.
Об одном мечтаю в дни заката:
Тихо лечь в глубокие снега,
И забыть манившие когда-то
В голубой каемке берега.
Все забуду, униженья даже,
Твой печальный образ сохраня,
Потому что — нет на свете пряжи,
Тонкой пряжи счастья для меня…
* * *
В вечерней мути шумной улицы
Ищу всегда твой нежный след,
И заставляет долго щуриться
Случайный женский силуэт.
Полно вечерними заботами,
Тепло укутавшись в манто,
Шурша по снежной пыли ботами,
Ползет безликое ничто…
Когда ж мелькнет фигурка тонкая,
Такая близкая для глаз,
Растет на сердце что-то звонкое,
И обрывается тотчас...
И у витрин, где лампы светятся,
Вгляжусь — не ты, конечно, нет ...
Я знаю — нам придется встретиться
Не здесь — во мгле других планет ...
Твое пророчество чудесное
Земля не может истолочь,
И охраняет твердь небесная
Молитвы, брошенные в ночь.
НЕЧАЯННОЙ РАДОСТИ
Я не приеду — ты не жди:
Я пленник камня и асфальта.
Меня оплакали дожди
И ветра хриплое контральто.
Я слышал ночью из окна
Мотив унылый песни древней
И видел утром гребни льна
И пляску Солнца над деревней.
И понял, что в моей груди
Не вызреет проросший колос...
Я не приеду, ты не жди,
Меня оплакали дожди,
И Солнца луч, и ветра голос…
* * *
Богомольная и пьяная,
От экстаза покаяния,
До отчаянья неверия
Ты метешься издавна ...
Необъятная, смутьянная,
На кресте богоискания,
С темнотою суеверия —
Это ты — моя страна ...
Это ты, порывно дикая,
Русь — монахиня гулящая,
С самогонкой богомолица,
Изошедшая в скорбях.
Не за эту ль скорбь великую
Пречестная Мать Скорбящая
Снизошла к твоим околицам
С Сыном Божьим на руках?
* * *
Я слишком устал для того, чтобы снами
Дневные ошибки загладить ...
Я слишком был верен, чтоб новое знамя
К склоненному древку приладить.
Я много измерил земель необъятных
И земли те слишком чужие,
Не им обезличить в речах непонятных
Священное слово — Россия.
Я слишком вкусил от пожарищ и дыма,
Чтоб мирную жатву постигнуть,
Я слишком любил — чтобы Новое Имя
На щит почерневший воздвигнуть.
* * *
Я захлебнулся грустью этих пашен
И по ночам мне больше не уснуть.
Не потому ль стихи мои, как кашель,
Не радуют, а разрывают грудь.
И этой лихорадкою простужен,
Я чувствую, что наконец я сам
Давно устал и никому не нужен,
Ни городу, ни нивам, ни лесам ...
Пора кончать. Зачем же жить без цели..
Как этот пес, что на цепи затих ...
Его наверно осенью пристрелят —
Он стар и слеп и лает на своих ...
Мой милый пес, мне жаль тебя, беднягу,
Ты на цепи давно — тринадцать лет.
Но и без цепи ты не дал бы тягу
И в те года, что не был слеп и сед...
А я то сам! В Селеньях Неизвестных
Забуду ль то, что здесь мешает жить?
Чего ж мы ищем на Путях Небесных,
Раз по земным не знаем, как ходить?!
* * * * *
А ветер снова ходит, ходит,
Свершая старый дальний круг,
По волосам моим проводит
Незримой лаской сотен рук.
Его касания знакомы
Свежи и радостны тому,
Кто долго, долго не был дома,
И даже путь забыл к нему.
Приходит с севера бесстрашный
И вновь на север устремлен,
Обратный путь его всегдашней
Печалью нашей опален.
Я тоже дома долго не жил,
И ветер северный люблю,
Но взлет его, простой и свежий
Своей тоской не опалю.
Давно все песни отзвучали
И все дороги не нужны.
Давно я острый меч печали
Вложил в молчания ножны.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Нет комментариев