Юные, прекрасные, известные всей России, благодаря многотиражным художественным фотографиям, они были воплощением благополучия. Воздушные платья, изящные головки, сияющие глаза. Глядя на портреты дочерей Николая II, можно было подумать: вот судьба, в которой нет ни тени, ни облачка. Даже детали интерьера свидетельствовали о жизни устроенной, радостной и согретой любовью. Изящные вазы с цветами по сезону, оттеняющими красоту и индивидуальность каждой из сестер, «вершина домашнего искусства» — ажурные салфетки и вышивки, книги в тяжелых переплетах, забавные мопсы на коленях. Будущее царских детей казалось обозримым и таким же безмятежным, как настоящее. Однако август 1914-го перевернет все. В их жизни не будет ни балов, ни светских раутов. За три года войны они пройдут такую школу, что, когда в 1917-м в одночасье обрушится все, и слишком ненадежными окажутся в России такие вещи, как воинский и гражданский долг, присяга, их родители найдут в своих дочерях самых верных и мужественных спутниц в испытаниях.
«Лазарет — не забава»
Белые стены, выкрашенные масляной краской, желтоватые квадратики плитки на полу, привычный холодок операционной. Склонившаяся над раненым женщина. Сутуловатая, крупной конституции, с сильными и отнюдь не женственными руками. На голове — белая шапочка с красным крестом, напоминающая острым конусом шлем воина. Через марлевую повязку резковато и властно доносятся отрывистые слова: «Пинцет…Тампон…Йодин».
Здесь только она — полновластная хозяйка, она отвечает за все.
Княжна Гедройц. Главный врач дворцового лазарета в Царском Селе.
В операционной (в центре, склонившись над раненым — княжна В.И. Гедройц, справа от нее — Александра Федоровна с дочерьми Татьяной и Ольгой Николаевной)
Нет комментариев