…А между тем благая весть —
всегда в разгар триумфа ада,
и это только так и есть,
и только так всегда и надо!
Когда, казалось, нам велят —
а может, сами захотели, —
спускаться глубже, глубже в ад
по лестнице Страстной недели:
все силы тьмы сошлись на смотр,
стесняться некого — а чё там;
бежал Фома, отрекся Пётр,
Иуда занят пересчётом, —
но в мир бесцельного труда
и опротивевшего блуда
вступает чудо лишь тогда,
когда уже никак без чуда,
когда надежда ни одна
не намекает нам, что живы,
и перспектива есть одна —
отказ от всякой перспективы.
На всех углах твердят вопрос,
осклабясь радостно, как звери:
«Уроды, где же ваш Христос?»
А наш Христос пока в пещере,
в ночной тиши. От чуждых глаз
его скрывает плащаница.
Он там, пока любой из нас
не дрогнет и не усомнится
(не усомнится только тот
глядящий пристально и строго
неколебимый идиот,
что вообще не верит в Бога).
Земля безвидна и пуста.
Ни милосердия, ни смысла.
На ней не может быть Христа,
его и не было, приснился.
Сыскав сомнительный приют,
не ожидая утешенья,
сидят апостолы, и пьют,
и выясняют отношенья:
— Погибло все. Одни мечты.
Тут сеять — только тратить зерна.
— Предатель ты.
— Подослан ты.
— Он был неправ.
— Неправ?!
— Бесспорно.
Он был неправ, а правы те.
Не то, понятно и дитяти,
он вряд ли был бы на кресте,
что он и сам предвидел, кстати.
Нас, дураков, попутал бес…
Но тут приходит Магдалина
и говорит: «Воскрес! Воскрес!
Он говорил, я говорила!»
И этот звонкий женский крик
среди бессилия и злобы
раздастся в тот последний миг,
когда ещё чуть-чуть — и всё бы.
Глядишь кругом — земля черна.
Еще потерпим — и привыкнем.
И в воскресение зерна
никто не верит, как Уитмен.
Нас окружает только месть,
и празднословье, и опаска,
а если вдруг надежда есть —
то это всё ещё не Пасха.
Провал не так ещё глубок.
Мы скатимся к осипшим песням
о том, что не воскреснет Бог,
а мы подавно не воскреснем.
Он нас презрел, забыл, отверг,
лишил и гнева, и заботы;
сперва прошел страстной четверг,
потом безвременье субботы, —
и лишь тогда ударит свет,
его увижу в этот день я:
не раньше, нет, не позже, нет, —
в час отреченья и паденья.
Когда не десять и не сто,
а миллион поверит бреду;
когда уже ничто, ничто
не намекает на победу, —
ударит свет и все сожжет,
и смерть отступится, оскалясь.
Вот Пасха. Вот её сюжет.
Христос воскрес.
А вы боялись. Дмитрий Быков #поэзия
Комментарии 18
Стих Ковалёва Олега.
Сын Божий молился в страшную ночь, а грешный Иуда злосчастный
на Бога пошёл, как предатель с мечом,
друг злобный, лукавый и мрачный.
Пречистые руки связали Ему,
во двор повлекли к Каиафе.
Терновый венец возложив на главу,
на суд привели до Пилата.
Терзали и били Иисуса Христа,
Спасителя Нашего Бога.
Он горькую Чашу выпил сполна,
страдая за грешников многих.
И солнце померкло, закат догорал,
от страха земля содрогалась.
Когда на Кресте Иисус умирал,
но Воля Творца совершалась.
Здесь на Голгофе в подножье Креста скорбящая Матерь стояла.
И плакала горько, за Сына Она,
на муки Страдальца взирала.
И всё совершилось: мученье и смерть,
и тело во гроб положили.
На третий же день воссиял Божий свет,
померкли все адские силы.
Спаситель Христос из мёртвых воскрес,
исполнил Отцовскую волю.
Он людям принёс жизнь, спасение, свет,
покрыв нас Своею Любовью.
Где с плагиатили???
Согрешил-ответь
Но я не принимаю участие в языческих празднествах.таких например, как пасха. И не поддерживаю написанного в этой заметке.
Я изучаю Слово Бога и стараюсь следовать тому, что написано в нём.