Царь Всея Руси, Дмитрий Иоаннович, вошедший в историю как самозванец Лжедмитрий I, чувствовал, что в Москве тучи над его головой сгущаются. А потому окружил себя тремя сотнями немецких телохранителей, которым щедро платил. Но никакая охрана ему уже не могла помочь.
Боярин Василий Шуйский собрал верных ему купцов и служилых людей, потом ударил в набат, и 17 мая 1606 года с вооруженной толпой вступил на Красную площадь.
Воевода Басманов захлопнул двери, велел телохранителям не пускать мятежников и, в отчаянии прибежав к Лжедмитрию, сказал ему: «Все кончилось! Москва бунтует; хотят головы твоей: спасайся!» Сам Лжедмитрий, изъявляя смелость, выхватил бердыш у телохранителя Шварцгофа, растворил дверь в сени и, грозя народу, кричал: «Я вам не Годунов!». Ответом были выстрелы. Тут отвага покинула самозванца. В смятении он, отбросив оружие, бегал из комнаты в комнату, рвал на себе волосы и, не видя иного спасения, выскочил в окно на Житный двор. Однако при этом вывихнул себе ногу и разбил голову. Стрельцы помогли ему подняться и отказались выдать его восставшим, потребовав свидетельства царицы-инокини.
О дальнейшем Карамзин писал так:
"Мнимая мать Самозванцева, вызванная Боярами, из келии, торжественно объявила народу, что истинный Димитрий скончался на руках ее в Угличе; что она, как жена слабая, действием угроз и лести была вовлечена в грех бессовестной лжи: неизвестного ей человека назвала сыном, раскаялась и молчала от страха, но тайно открывала истину многим людям. Призвали и родственников ее, Нагих: они сказали то же, вместе с нею виняся пред Богом и Россиею. Чтобы еще более удостоверить народ, Марфа показала ему изображение младенческого лица Димитриева, которое у нее хранилось и нимало не сходствовало с чертами лица расстригина.
Толпа бросилась терзать мертвого Лжедмитиря; секли мечами, кололи труп бездушный и кинули с крыльца
Тогда стрельцы выдали обманщика, и Бояре велели нести его во дворец, где он увидел своих телохранителей под стражею: заплакал и протянул к ним руку, как бы благодаря их за верность. Один из сих Немцев, Ливонский Дворянин Фирстенберг, теснился сквозь толпу к Самозванцу и был жертвою озлобления Россиян: его умертвили; хотели умертвить и других телохранителей: но Бояре не велели трогать сих честных слуг - и в комнате, наполненной людьми вооруженными, стали допрашивать Лжедимитрия, покрытого бедным рубищем: ибо народ уже сорвал с него одежду Царскую. Шум и крик заглушали речи; слышали только, как уверяют, что расстрига на вопрос: «кто ты, злодей?» отвечал: «вы знаете: я – Димитрий» - и ссылался на Царицу-Инокиню; слышали, что Князь Иван Голицын возразил ему: «ее свидетельство уже нам известно: она предает тебя казни». Слышали еще, что Самозванец говорил: «несите меня на лобное место: там объявлю истину всем людям». Нетерпеливый народ ломился в дверь, спрашивая, винится ли злодей? Ему сказали, что винится - и два выстрела прекратили допрос вместе с жизнию Отрепьева (его убили Дворяне Иван Воейков и Григорий Волуев). Толпа бросилась терзать мертвого; секли мечами, кололи труп бездушный и кинули с крыльца на тело Басманова, восклицая: «будьте неразлучны и в аде! вы здесь любили друг друга!» Яростная чернь схватила, извлекла сии нагие трупы из Кремля и положила близ лобного места: расстригу на столе, с маскою, дудкою и волынкою, в знак любви его к скоморошеству и музыке; а Басманова на скамье, у ног расстригиных».
Два дня тело бывшего царя валялось непогребенным, а потом его похоронили на старом кладбище за Серпуховскими воротами. По городу же пошли слухи, что над могилой «делаются чудеса», благодаря волшебству бывшего монаха. Тело Дмитрия выкопали, сожгли и, смешав пепел с порохом, выстрелили из пушки в сторону Польши, откуда он пришел.
Новый царь, Василий Шуйский, объявил, что под личиной Дмитрия Иоанновича скрывался ставленник иезуитов «еретик» Гришка Отрепьев, беглый монах расстрига из Чудова монастыря. С тех пор так это и считается.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 4