ВДОХНОВЕНИЕ

Двое сидели на абсолютно пустом ряду кресел самолета. Казалось, что они просто выкупили места около себя, а еще сложнее было объяснить изящные чашки с серебряной каемочкой в их руках. Молодой черноволосый парень отпил коньяка и задумчиво посмотрел на человека, который сидел через три ряда. Густые брови, черные усы, коренастое телосложение и какой-то напряженный взгляд. Типичная южная внешность. — Этот? — С чего ты решил? — Много ты видел чисто белокожих террористов? — Ну, не так давно орды таких вот идиотов ходили на Иерусалим. Ради меня, кстати. Могилу брать. — Идея с Иисусом была достойной, согласен. Дьявол смял чашку и довольно потер руки. — Точно знать, что в самолете есть террорист, это круто! А когда не знаешь, кто он — еще круче! Спасибо, Яхве! — От тебя зависит судьба этих людей. Найдешь смертника или нет? — Три попытки. Дай мне три попытки. Бог улыбнулся и цокнул языком. Все застыло. Люди замерли. Облака больше не двигались. Установилась абсолютная тишина. — Ровно восемьдесят четыре человека, Денница! Один из них хочет взорвать этот самолет и отправить его пассажиров в ад. — Ада нет. Ты знаешь. Они просто переродятся. — А разве их жизнь не ад? — Каждый решает сам. Дьявол встал с кресла и прошелся по ряду. Осмотрел каждый ряд, и хотел было проверить, что под курткой у того самого южанина, но Бог ввел новое условие: — Руки прочь! Хочешь проверить человека, спроси у меня. У тебя три попытки. Не угадаешь — мы уходим в закат, а самолет слышит веселое "Аллах акбар"! — Мы даже не поможем этим людям? — Если бы я не захотел сделать тебе подарок на день рождения, нас бы тут вообще не было. — Лучше бы ты подарил мне полный контроль над миром. — Не в этот раз, Дьявол. Не в этот раз... Сатана еще раз внимательно посмотрел на потенциального смертника. Тяжело вздохнул, взял с подноса застывшей стюардессы стакан с водой и залпом выпил. — Подходящая внешность, застегнутая кожаная куртка, плотное телосложение. Взгляд нервный. Скажи мне, Господь, Аллах, Будда и прочий, верного или неверного я собираюсь покарать? — Ты слишком скучный! Судить о книге по обложке, о фильме по трейлеру, о человеке по внешности и о террористе по национальности. Ты ошибся, Дьявол! Еще две попытки. — Черт! — Именно. Дьявол раздраженно толкнул поднос и он завис в воздухе вместе со стаканами. — Скажи, это ты дал террористу пройти через контроль? — Допустим, я. Что такого? Бог действительно помог тому, кто в него верит и даже готов умереть во имя своей веры! Найди же этого фанатика, давай! — Забавно. Они ждут небес и похвал за то, что совершили. Они ждут божьего одобрения, а Бог сидит в том самом самолете, который они хотят взорвать. — Уже за это их можно любить. Такие наивные. Повелитель темных сил подумал было использовать свои уникальные возможности, но в его голову врезалась чашка Бога. — Больно! — Без гаджетов. Используй свой изощренный разум, Дьявол! У тебя уже две попытки и еще восемьдесят три человека. От тебя зависят жизни людей... — Они всегда от меня зависели. — А мне всегда было плевать. Наверное, поэтому я атеист. — Ты скорее нонконфессиальный верующий. — Чего? — Забудь. Дьявол медленно пошел по ряду. Его руки касались спинок кресел, глаза выцепляли то одного человека, то другого, ноздри расширились, будто бы он мог учуять страх или безумие грешника. — Боже, как же много психов в этом мире. Как много грехов. Столько людей... У каждого из них своя история, ничуть не менее важная, чем истории других. Кто же из них решает, что достоин взорвать самолет и лишить жизни тех, кто планировал продолжить свое недолгое существование? У кого хватает смелости губить не только себя, но и других? И за что? — Ты никогда не найдешь ответа. Никогда. Каждый раз у этих людей разные мотивы, но итог один, и, как правило, печальный. Что же касается равенства... Я не согласен. Жизнь гения ценнее жизни наркомана. — Все это рано или поздно умрет. Смерть все уравняет. — С чего ты решил? — Яхве, тебе ли не знать о том, что любая жизнь бессмысленна изначально? Мы тоже всего лишь пешки. — Я просил не затрагивать эту тему. Надоел. Ищи смертника! Спаси несчастных! Дьявол подошел к женщине в ярких и пышных одеждах. Указал на нее. — И... — Что?! Я прав? — Нет. Конечно нет. Бог рассмеялся и тоже встал с кресла. — Посмотри на этих людей! Кто-то верит в меня, кто-то верит... в меня, а кто-то не верит. В меня. На фоне общей бессмысленности их терки между собой выглядят глупо. Даже слишком. Тебе не кажется, что мы все еще в средневековье? Крестовые походы продолжаются! И да. У тебя одна попытка. — Я не знаю... Многие с детьми, кто-то просто не может быть террористом по тем или иным признакам, подозрительны только эти двое. Мне нужна подсказка! Дьявол сел на кресло и обхватил голову в руками. Он действительно не знал. — День рождения. Такой ты мне устроил подарок? — Сколько тебе тысяч лет, великовозрастное дитя? Пора понять, что твой гуманизм ни к чему не приведет. Ох уж это бесполезное, глупое стремление изменить мир, предотвратить смерти, сделать кого-то счастливее! Хреновый из тебя Дьявол. Как и Бог из меня. — Это лишь имена. Глупые домыслы людей. Я не обязан быть таким только потому, что так меня описывают в Библии. Я не обязан заключать контракты... Иметь рога. Мне даже ад не нужен. Я вообще здесь случайно оказался. — Ты знаешь правду, Люцифер! Знаешь, насколько смешна наша с тобой история, насколько никчемны жизни людей. Но все равно стараешься их сохранить. Почему? Зачем?! Я дарю тебе этот подарок не просто так. Ты должен осознать, увидеть всю бессмысленность своих попыток что-то изменить! Сейчас взорвется самолет, и ничего не изменится. Будет траур... И потом — все. Чуешь, насколько всем насрать? Это просто игра. Открой уже глаза. Дьявол вдруг замер. Его лицо исказилось. Он посмотрел Богу в глаза и зашипел: — Надо же, какие мы великие и мудрые. — Мудрее тебя. — Мы так много знаем! Знаем о истинной ничтожности человеческой жизни! Что нам все остальное! Взрывать, смеяться, играть как пешками! Ты чувствуешь, Яхве, чувствуешь это? — Что? — По тебе плачет ад. — Удивил! — Я создам его. Да. Я создам ад. Перерождения больше не будет. Человек поплатится за свои грехи. А знаешь, для чего это?! Бог усмехнулся, но на самом деле... Ему было страшно. — Для чего же? — Чтобы не было таких, как ты. Чтобы боялись. Это один из способов управлять людьми. Ставить их на путь истинный. Давать им понять, что их поступки и действия имеют этот чертов смысл. — Погоди, ты сейчас серьезно? Ад?! — Люди не понимают смысла ада. Все это утратило первоначальное значение. Да и список грехов, если честно, пора обновить. И знаешь, что я запишу в него в первую очередь? Равнодушие. — Ха! Не убийство и не прелюбодеяние! — Знаешь, что сложнее всего делать, когда ты на вершине? — Что же? — Оставаться человеком. И тебе, Яхве, не удалось. Для тебя жизни не имеют смысла! Тебе плевать на чувства людей, на то, что для них есть мир — и они в него верят! Ты стал тварью, которая забыла, что где-то там, за гранью, ее жизнью точно так же могут распоряжаться Боги... — Заткнись! Заткнись, немедленно! — Тебе пора вспомнить, кто ты такой, Создатель! Ты ничем не лучше обычного человека. Ты тоже беспомощен, но из-за того, что стоишь на ступеньке выше — возгордился! Бог сжимал и разжимал кулаки, нечто темное крутилось вокруг него, злоба лилась черными потоками с его плеч. Господь был разгневан. — Да в тебе больше грехов, чем в этом террористе... Он готов умереть за идею. А ты бы смог? Ты бы смог пожертвовать собой? Сомневаюсь. Самовлюбленный, надменный старик... — Прекрати! — И, признаться, ответ на твою загадку слишком очевиден. Дьявол рывками понесся к кабине пилотов. Бог застыл в изумлении и спустя секунду ринулся за ним. — Какая же ирония! Бомбы нет! Пилоту просто нужно направить самолет вниз... — Ты не мог до этого догадаться. — Такая коварная тварь, как ты, способна на все. Антихрист схватил пилота за шкирку и время вновь зашагало вперед. Касанием Дьявол вытащил из тела неудавшегося террориста душу и сжал ее в кулаке. — Действительно. С чего я должен быть добрым к подобным уродам? Ты дал мне хорошую идею, Яхве. Я отправляюсь туда, где должен быть. Под землю. В ад. Надеюсь, самолет прилетит туда, куда должен был прилететь. В Москву. Бог проскрежетал: — Долетит. Считай это еще одним подарком. С днем рождения, Дьявол. — Спасибо. И Люцифер, превратившись в тень, полетел вниз. Еще недавно он был против ада. Считал, что это глупо и жестоко. Однако жизнь должна иметь смысл. Должны быть наказуемы пороки и одобряемы хорошие поступки. Где грань между грехом и маленькой слабостью? Это известно каждому человеку. В глубине своей души он найдет ответ. Ад нужен. Иначе — кто знает — богом еще одного мира станет тот, кто так и не смог стать человеком. Большой Проигрыватель

Подъезжая в субботу рано утром к своей даче, Люда с удивлением обнаружила, что там кто-то есть. Это было очень странно, но ворота оказались приоткрытыми, и рядом стояла незнакомая машина. - Этого ещё не хватало! Ну и как я теперь? Из-за неё Люда кое-как смогла припарковать свой автомобиль в узком пространстве, гордо называемом дорогой между противоположными рядами дачных домов. "Ничего не понимаю. Кто там у нас? Может, надо вызвать полицию, сообщить о проникновении и самой не соваться туда? Стукнут чем-нибудь по голове и дадут дёру", - думала она, с опаской заглядывая во двор. Полиции вряд ли быстро дождёшься, да и поедут ли они сюда? Придётся действовать самой. Внешне всё выглядело спокойно, никого на участке видно не было. И она всё же решилась войти и узнать, что происходит. Проходя мимо клумб с розами и рядов с любимыми бархатцами и петуньями, Люда увидела в них сигаретные окурки, чем была крайне расстроена. Возле самого домика картина была ещё хуже - пакеты с мусором, разбросанные пивные банки и упаковки от чипсов и сухариков, пустые пачки от сигарет заполонили всё пространство вокруг. На столе под яблоней стояла куча грязной посуды, валялись остатки засохшей еды, пустые бутылки. У женщины аж дыхание перехватило от такой варварской картины. Людмила так любила свою дачу, доставшуюся ей от родителей. Отдыхала тут душой и телом после тяжелой трудовой недели. Иногда и в рабочие дни вечерами приезжала и оставалась с ночёвкой. Здесь было скромно, но очень уютно и всё вполне приспособлено к тому, чтобы после ударного труда на грядках вполне себе прилично отдохнуть, попарившись в небольшой баньке, пожарив мяса или овощей на мангале. А перед сном покачаться на больших качелях, бросив на них подушки и плед. Люда попыталась набрать номер мужа, всё-таки было жутковато. Но его телефон был недоступен. Ещё вчера он уехал с друзьями с ночёвкой на рыбалку. И теперь дозвониться до него было невозможно. - Коль, ты представляешь, опять придётся в выходные работать, - сказала она ему дня за два до этого. - А почему опять ты? У вас же график, очерёдность там какая-то? - удивился он. - Да у Ленки младший сын разболелся. И я теперь как проклятая вторые выходные подряд буду вкалывать, - жаловалась Люда. - Да, ладно, что ж теперь. Я всё равно на рыбалку собрался. Хотим с мужиками на Волгу съездить. Там и заночуем. А повезёт, так и на две ночи останемся. Ты не против? - спросил Николай. - Да езжай, что ты спрашиваешь. Когда я тебе запрещала, - недовольная тем, что сбиваются все планы, проговорила Люда. Пора уже было высаживать рассаду помидоров и перца в грунт. А тут всё опять откладывалось. Но в пятницу вечером позвонила коллега и сказала, что всё хорошо, она сама выйдет в свою смену. Приехали в гости родители мужа, которые и обещали посидеть с приболевшим внуком. - А мне на работе лучше, чем рядом со свекровью и свёкром. Пусть сами себя обслуживают. А я им не прислуга - все выходные у плиты стоять, - делилась по телефону Елена. И Люда решила ехать на дачу в субботу с утра пораньше. "Сама всё высажу, нетрудно же", - решила она. И вот теперь ей необходимо было выяснить, что же это за незваные гости вторглись на их дачу и устроили тут форменный бардак. Люда прошла внутрь домика, всё ещё испытывая жуткий страх. Мало ли что ждёт её там. Возможно, это вообще какие-нибудь бандиты. Или беглые преступники, которые скрываются здесь от полиции. Буквально вчера вечером она смотрела подобный сюжет в одном из сериалов, что бесконечно крутят по телевизору. "Зря не вызвала ментов!" - мелькнула в сознании спасительная мысль, но было уже поздно. - Кто здесь? А ну-ка просыпайтесь! - закричала Люда, увидев незнакомцев, расположившихся на диване и кровати. Разбудить мирно спящих захватчиков удалось не сразу. - Вы кто? - наконец-то открыл глаза один из гостей. - Я хозяйка дачи, а вы кто? И что здесь делаете? Имейте в виду - полицию я уже вызвала, - стараясь быть грозной, громко проговорила Людмила. - Деник, ну кто там шумит? - протянула недовольно косматая девица, подняв голову с подушки. - Я сказала - все встаём! Давайте, давайте поднимайтесь! - продолжала Люда громко и настойчиво. - О, а у нас гости, - глупо улыбнулся второй парень, разбуженный хозяйкой. Он спал на диване прямо в одежде и обуви, чем вызвал у Людмилы жестокой возмущение. Но она сумела себя сдержать. Прежде нужно было выяснить - не преступники ли это. - Вы зачем забрались в чужой дом? Бардак здесь устроили. Ну даже если и проникли в чужое жилище, неужели нельзя себя вести как люди? Вы что здесь творите? - Да не забирались мы никуда, тётя, - зевая, сказал тот, которого девица назвала Деником. - Какая я тебе тётя? - Самая обыкновенная, - закуривая сигарету, ответил он. - Я так понимаю, ты жена дяди Коли. Значит, мне тётей приходишься. Вот и весь расклад. Родня мы, значит. - Прекратите здесь курить! И при чём здесь мой муж? Нет у него таких наглых и беспардонных племянников. А если бы и были, я и близко не пустила бы в дом таких наглецов. И муж тоже. Так что выметайтесь, пока полиция не приехала. - Ну какая полиция, тётя? Успокойся, - гость продолжал курить. Девица и второй парень тоже нехотя поднялись. Видно было, что кутила эта троица всю ночь и улеглась лишь под утро. - Как вы сюда попали? И почему ведёте здесь себя как хозяева? - видя, что не очень-то напугала их своими угрозами, спросила Людмила. Она понимала, что её появление не явилось для незваных гостей сигналом к бегству, значит, что-то здесь было не то. И откуда этот Деник знает Николая? - Я же говорю, тётя, мне дядя Коля разрешил. Мой родной единокровный дядя, брат матери. Говорит, поживи со своими друзьями пару деньков. Мне не жалко. - Подожди, это какой матери брат? - Моей матери. Зинаиды Петровны. Ну, вспомнила, тётя? - нагловато спросил Денис. - Так ты сын Зинаиды? - ещё больше удивилась Людмила. За те десять лет, что они прожили с мужем, она ни разу не видела сына старшей сестры мужа. У той было трое детей - два сына и дочь. Про Дениса Люда только слышала. Знала о нём, что он сначала сидел в колонии, куда угодил по малолетке, а потом подался на Север за длинным рублём. Чем он там занимался, никто из семьи не знал. Родные про него говорить не любили, предпочитали думать, что его вовсе не существует. Ну вот такая ошибочка вышла. Как говорится, в семье не без урода. - Ну, всё выяснили? Теперь-то нам можно остаться здесь и продолжить свой отдых? А то мои друзья очень хотят поправить здоровье. Ночь у нас весёлая выдалась, - нагло продолжал Денис. - Вы хотите сказать, что после того бардака, что вы здесь развели, я с улыбкой на лице как ни в чём ни бывало разрешу вам остаться? - негодовала Людмила. - Чтобы вы окончательно превратили здесь всё в хлев или спалили мне дачу? - Ты чего бузишь, тётя? Это же дача, не квартира, не дом. Это домик на природе. Всего лишь! Вот мы и решили, что отдохнём здесь на природе. А потом поедем в город гулять. Когда нам тут надоест. - А ещё раз говорю вам, что вы здесь не останетесь! - Эй, тётушка! Ты чё глухая? Он тебе говорит, что ему дядя разрешил. Так что отдыхай. И нам тоже дай отдохнуть, - влезла косматая девица. - Во, дело говорит. Виктор, несите тару, будем лечиться, - сказал Денис, обращаясь к товарищу. - Какое Николай имел право распоряжаться моей собственностью? Это дача по документам моя! И я в гости никого не звала. Даже пожить просто так. Поэтому, Денис, я последний раз прошу вас всех по-хорошему. Дальше будет действовать полиция. Я вообще уже давно должна была вызвать её. Но ещё продолжаю разговаривать с тобой только потому, что ты являешься племянником мужа. Вот поэтому и поимей совесть - убирайся отсюда сам и друзей своих забирай. Отдыхайте и свинничайте в другом месте. - Хорошо. Так и быть, раз тебе жалко какого-то сра...го дачного домика, мы уедем. Склочная ты баба всё-таки! Как тебя дядька терпит только? - Не твоего ума дело. И мусор весь за собой уберите. Устроили тут помойку! - приказным тоном проговорила Людмила. Кое-как собрав, правда не весь, мусор, троица загрузилась в старую девятку и оставила наконец-то пределы дачного участка Людмилы. "Как муж мог до такого додуматься? Уму непостижимо! Пустить в наш уютный домик эту гоп-компанию. И мне ничего не сказал. Думал, что я буду работать и в эти выходные вряд ли приеду сюда. Да не появись я сегодня, они бы пепелище оставили от моей дачи", - в сердцах думала Людмила, убираясь после нашествия незваных гостей. Через день, вернувшись домой с рыбалки, муж рассказал Людмиле, как было дело. - Позвонила Зинка и говорит - Денис вернулся. Повзрослел, за ум взялся, работу хочет в городе искать. Пусть у вас остановится на денёк-другой, только ночевать, - начал рассказывать Николай. - А я возьми и ляпни - так негде у нас, две комнаты - в одной мы, в другой дочь. Вот если только на даче? Ему какая разница, где ночевать-то. Там всё есть, уютно, хорошо. - Ну спасибо, Коля, уважил. Так Денис подъедет к тебе на работу за ключом? Заодно и расскажешь ему, как вашу дачу найти, - обрадовалась сестра. - Ладно. Только на два дня, не больше, - предупредил Николай. Он не хотел расстраивать Людмилу, поэтому и не сказал ей о племяннике. Думал, правда, поумнел он, жизнь хочет устраивать. Кто же знал, что он с собой компанию привезёт, да ещё и гулянку там устроит. - Вот поэтому я тебе и говорю всегда - советуйся со мной прежде, чем что-нибудь сделать. Мне таких родственников и даром не надо. Хуже врагов, ей-богу! Главное, заявляет мне - это же не квартира, а дача! Дескать, там гадить можно. На даче. Ну и философия у людей. Когда ничего своего не имеют, то и чужого добра не жалко. - Да, Люда, ты права. Как был он у них оболтусом, так и остался. Не зря говорят, что горбатого только могила исправит, - невесело соглашался муж. - Поедешь в пятницу всё там отмывать и выметать, понял? Я так, слегка прибралась, а основное - на тебе. И ещё - в качестве искупления своей вины купишь нам с Алёнкой бассейн. Ясно? - Люд, но мы же обсудили уже. Денег лишних на него нет, - попытался отказаться Николай. - А ты найди! А то в каких-то вопросах ты очень предприимчивый. Особенно, как жену обмануть и обхитрить. - Люд, ну всё... - Я и говорю - всё. Купишь бассейн. И ключи от дачи теперь будут храниться у меня. Чтобы у тебя больше не возникло желания быть таким добреньким для очень наглой родни.

Читаю ребенку "Сказку о рыбаке и рыбке" и вдруг понимаю, что не старик, а старуха у меня вызывает сочувствие. Вы только подумайте ! Она с этим стариком прожила 33 года ! И что они нажили ? Разбитое корыто и землянку ! И не такая уж она и старуха... Замуж-то поди вышла лет в 17, значит и было ей лет 50. И все эти годы жизни с этим мужиком она варила ему щи, да кашу, пряла, да стирала... Ни в чем ему не перечила. А он был счастлив своей рыбалкой и вполне удовлетворен и землянкой, и корытом, и щами с кашей. Уха и то была редка, так как невод частенько был пуст... За 33 года не смог он ни на корыто заработать,не говоря уже о доме. Лишь однажды ему подфартило (видно Бог сжалился) и была ему послана Золотая Рыбка. И что мужик ? Даже на халяву у него не было ни одного желания ! И нет, чтобы ему промолчать об этом, он ещё и жене сообщил о своем "подвиге" ! И как бы поступила любая женщина, стершая руки от стирки и вечного веретена ? Первое , что пришло ей в голову: новое корыто ! Потом изба... А потом уж : все о чем мечталось при прядении пряжи и ожидании мужа с его рыбалок... Всё ему припомнилось ! За все слёзы отомстила ! И стражники поделом ему наподдали ! Думаю, что за этот короткий период она сполна получила от жизни все чего хотела.. И ,если уж , на халяву , то и дворянкой столбовой и царицей... Такая затейница ! Такие ролевые игры! А у старика - ни воли, ни сил остановить эти фантазии и справедливо получал за это тычки, да удары плетью... Но в любой своей реализации есть некий потолок. Не заносись ! Недаром говорят, чем выше вознесёт, тем тяжелее падать. И снова - тот же старик, корыто и землянка... Ай да Пушкин ! Сколько же смыслов , казалось бы, в простой сказке ! И ведь сделал так, что все поколения сочувствуют старику ... А, вот, мне сегодня старуху стало жалко... Галинa Манзон

Когда исполнится мне восемьдесят лет, Я буду забывать про дни рождения, И буду летом прятаться под плед, И мерзнуть от любого дуновения. Я буду переспрашивать не раз И все равно услышу все иначе. И буду засыпать, прервав рассказ, И буду забывать в аптеке сдачу. Я буду только с палочкой ходить И перестану узнавать знакомых. И стану хлеб в воде сырой мочить, И трепетно коситься на иконы. Морщины одолеют меня всю И я пойму, что тихо умираю. Но знай, тебя за все благодарю И что любовь к тебе не потеряю. __________ Когда исполнится ей восемьдесят лет, Я подарю букет на день рождения, И буду укрывать ее под плед, И целовать ее до изнеможения. Я буду повторять ей много раз И пересказывать ей новости и вести. Смотреть, как спит, не слушая рассказ. И буду с ней ходить в аптеку вместе. Я буду ее под руку водить И говорить, кто встретился сегодня. И буду ее с ложечки кормить, Когда на Бога смотрит исподлобья. Когда исполнится ей восемьдесят лет, Мне будет больше, но дожить я должен. Чтоб вместе умереть, укрывшись в плед, Сказав «Люблю» той, нет кого дороже… © Mapия Кyткap

Случилось это в прошлую пятницу. Муж был на сутках. Я вечером приехала с работы домой, поставила чайник, включила компьютер и, удобно усевшись перед монитором и покуривая, стала звонить мужу на мобильный. Такая у нас традиция: я всегда ему звоню и сообщаю, что никто меня по пути не yкрал, дyраков не нашлось. В общем, всё как в песне: был обычный серый питерский вечер. На плите шумел чайник, в руке тлела сигaретка, на мониторе светились буковки и картинки. Ничто не предвещало. Звоню. Муж не берёт трубку. Я особо не волнуюсь: может, на выезде, может, начальство почтило вниманием, может ещё какой пердЮмонокль. Минуты через две перезванивает. Расспрашивает привычно, как дела, что нового на работе, как доехала, а у самого голос печальный-печальный. — Апчом загрустили, мой юный корнет? — лениво интересуюсь я, позёвывая и стряхивая пепел в пепельницу Раису. Ответ прозвучал, как гром среди ясного неба: — Я с котом подрался. Я думала, что ослышалась. Во-первых, моему мужу пятый десяток. У него взрослая дочь, погоны на плечах и автомобиль марки «Жигули» в личном пользовании. Он состоялся как личность, нафига ему драться с котом, да к тому же находясь при исполнении служебных обязанностей? А во-вторых, он обожает котиков, всегда их подкармливает и никому не позволяет их обижать. И вдруг — подрался. «Нет-нет, это какой-то сюр, — подумала я. — Абсурд чистой воды. Видимо, я к старости становлюсь тугоухой». Я затушила cигaрeту о бок Раисы, выдохнула, собрала волю в кулак и сказала: — Повтори. — Я. Подрался. С котом. — yбитым голосом ответил муж. Примерно минуту мы оба молчали. Мне понадобилось время на осознание того факта, что я 15 лет живу с человеком, который дерётся с котами. Поняв, что моя жизнь никогда уже не станет прежней, я достала из пачки новую cигaрeту, нервно закyрила и безапелляционным тоном произнесла: — Выкладывай подробности. Неподалёку от места службы моего мужа проживает семейство кошачьих: мама, папа и котята. Муж их подкармливает. Ну, не только он, конечно — многие мужики что-нибудь им приносят. Сколько там котят — никто точно не знает, ибо котята ходят то поодиночке, то парами, то толпой, да к тому же, все на одно лицо (вернее, на одну морду). Но один котёнок отличается от других. Он самый пугливый, возлюбленные братья и сестры его, видимо, постоянно обижают и гоняют от миски, поэтому он самый маленький, зачуханный и несчастный. Все бодро и весьма нахально бегут на обед, сметают всё подчистую и вопят, требуя добавки, а этот заморыш сидит в сторонке и ждёт, пока все наглецы наедятся и уйдут. Ну и приходит потом к шапочному разбору на пустые миски посмотреть. Мужики это дело просекли и теперь оставляют специально для него немножко корма. Ждут, пока вся семейка отобедает и убежит, и только тогда выкладывают еду для бедолаги. И сразу отходят подальше, иначе он не подойдёт — трусит. — Я его очень жалею и полюбил больше других, — сказал мне как-то муж. — И даже назвал его в твою честь Задрыгой. Это приятно. И вот в прошлую пятницу вся кошачья семейка пообедала и разбежалась, а мой тёзка Задрыга уныло сидел на безопасном расстоянии и с тоской смотрел в сторону пустой миски. Но у мужа моего, конечно, был оставлен паёк для маленького. Причём, самые лакомые кусочки. В тот день кошачьим бог послал курочку с макаронами (очень вкусную, я сама готовила), и муж для Задрыги отложил поменьше макарон и побольше мяска. И вот выложил муж еду, покискискал и отошёл в сторонку. Задрыга, испуганно озираясь, осторожно стал подходить к миске, и тут, откуда ни возьмись, появился Задрыгин папаша. Который, на минуточку, только что плотно отобедал. Задрыга прижал ушки и сравнялся с асфальтом, а папаша нагло начал наяривать детское питание. Этого мой муж стерпеть не мог. Чтоб родитель объедал собственного дистрофичного ребёнка — да как такое вообще возможно? Далее я просто почти слово в слово передаю рассказ мужа, потому что «yмри, Денис, лучше не напишешь». Всё это муж рассказывал мне печальным голосом, в котором явственно прослеживались трагические нотки. — Просто отогнать кота от миски, запустив в него ботинком, я не мог: всё-таки живое существо. Но я же знаю, что это существо уже нажралось от пуза и уходило, икая, а теперь вернулось просто из вредности. Поэтому я решил провести с ним воспитательную беседу. Подошёл к нему и говорю — заметь, тактично: — Ты не oxрeнел? Давай, вали отсюда, обжора. Никакой реакции. Нагло продолжает жрать. Я спрашиваю: — А лозунг «Всё лучшее — детям» тебе разве незнаком? Известно ли тебе, подлец, что многие родители отказывают себе буквально во всём, лишь бы их дети не голодали? Да хороший-то отец последнюю шерсть с хвоста продаст, чтоб дитя накормить, а ты объедаешь собственного потомка и не стесняешься? Кот и ухом не ведёт, как будто я все эти прописные истины сам себе рассказываю. Я стал тихонечко миску на себя тянуть, а он всё равно морду свою наглую оттуда не вынимает, продвигается вслед за миской. Тогда я прочитал ему лекцию о ювенальной юстиции. Пригрозил заявить куда следует, пообещал похлопотать о лишении его родительских прав, намекнул, что я парень-то непростой, связи имею, и мне не составит труда сделать один звоночек и буквально через пять минут сюда явятся тётя Света Агапитова и дядя Павлик Астахов — вот тогда-то ты узнаешь, почём фунт курочки. А он как не слышит. Я смотрю, а он уж половину съел. Ну нет, думаю, пора переходить к радикальным мерам. Выдернул из-под его морды миску и погрозил ему пальцем. И тут он прижал уши и на меня зашипел. На меня, боевого командира, находящегося в данный момент при исполнении! Это уж какая-то вопиющая наглость. Да на меня собственная баба никогда не шипит, а если и шипит, то всяко уши не прижимает, даже если я у неё миску отбираю. Я один раз в aрмии нечаянно сожрал суп старшины, так и тот на меня не шипел. А тут какой-то бeздомный кoт такое себе позволяет. Прямо вот так: шшш! Крoвь в жилах стыла от такого страшного шипения. Вот тут бы уже его ботинком по -опе отходить, но рука не поднялась. Я всё надеялся, что одумается, извинится и мы замнём этот горестный инцидент. Поэтому сказал ему: — Так нельзя. И снова погрозил пальцем. И тут он меня за этот палец как тяпнет когтями! Крoвища хлынула фонтаном. Надо было сразу скорую вызывать, потому что я же мог и скончаться от такой потери крoви, но я, превозмогая бoль и yжас, героически боролся за мисочку с едой, потому что чувствовал ответственность за Задрыгу. Как будто это я его отец, а не этот бaндит с когтями. И я решился. Истекая крoвью, я мужественно занёс над подлецом вторую руку и пальцем съездил ему по уху. А он меня и за этот палец цапнул, а потом вцепился мне в руку и повис на ней. Держался передними лапами, а задними меня добивал. А я его стряхивал. Это была битвa титанов! Счастье просто, что я был в камуфляже, иначе он измесил бы меня в фарш. Я, конечно, в какой-то степени его даже зауважал. Так биться за мисочку с курицей — это сильно. Поэтому в итоге я ему эту курицу отдал, а сам сходил в магазин и кyпил Задрыге корм. Воин он, конечно, отменный, но как отец — полное дерьmo. Вот такая жуткая история приключилась с моим мужем. Пришёл с суток израненный, с двумя царапинами, обещал написать на кота кляузу куда следует и велел мне разузнать, не полагается ли ему теперь инвалидность и денежная премия — всё-таки при исполнении пocтрaдал. Компенсировала ему моральный вред ведёрком мороженого. Остался доволен. Кота великодушно простил, продолжает кормить всю семейку. Святой человек. Кот угощениями не гнушается, по-прежнему жрёт от пуза и плевать хотел на ювенальную юстицию. Всё как с гуся вода. Чуть меня вдовой не сделал — и ничего, не стыдится. А я теперь всякий раз волнуюсь, когда муж на службу уходит: как-то он там? Не напали ли на него летучие мыши? Не придавил ли своим копытом таракан? Не атаковал ли злобный йоркширский терьер? И я уже молчу про комаров. Тяжкое это дело — быть женой героя… **** Мы рады, что вы читаете нашу группу. Нажмите «Подписаться», чтобы не пропустить новые вдохновляющие истории, с вашей подпиской наше сообщество станет еще теплее и светлее! Автор: Ольга Морилова Автор: Виталия Япритопала

Дитём я была тендитным. Накормить меня можно было двумя способами: силой (не прокатывало, на всякую силу находилась моя слабость: я легко и с удовольствием могла упасть в обморок) или хитростью (напрасные надежды: этот примитив я раскусывала, как орехи - белка, потому что в детстве обладала недетским проницательным умом. С возрастом эта способность несколько заретушировалась, так что моя мама даже заметила, что в детстве я была умнее.) Мама тщетно разрабатывала стратегии и тактики по вовлечению меня в процесс поедания супа. И в конце концов, прибегла к удручительной непорядочности: стала прятать от меня конфеты. Это был ход ферзём. Но я не зря чуть не с пелёнок поднаторела в шахматах. Конфеты находились всегда, при любых маминых рокировках. В отчаянии она обратилась к известной народной мудрости: прятать надо на самом видном месте. И невозможно чудесный новогодний набор из "Красных маков", "Кара - кума" и "Мишек на Севере" был искусно развешан на ёлке среди космонавтов, леденцово прозрачных сосулек и золотистых шишек под видом ёлочных игрушек. День прошёл. Висят. Второй прошёл. Висят. Мама расслабилась. И купила мне ещё конфет в подарок, за то, что я ЭТИ конфеты не съела. Апофеоз грянул в ночь на первое. Стол был торжественно накрыт. Оставался последний штрих: конфеты - горкой в хрустальной вазочке. Мама, вся на нервах после готовки и пока ещё в бигудях, подошла к ёлке. Бигуди дрогнули. Я криво ухмыльнулась. Фантики были пусты. Все до единого. Они висели на ниточках всё в том же порядке и таком же девственно непорочном виде, но внутри был вакуум. Единственное, что я могла есть, это была бабушкина яешня. Не путайте Луну с яиЧницей. Бросьте эти городские замашки. Яешня и яичница - это как небо и земля. Бабушкина яешня - космос. Готовилась она на печке. Дедушка разжигал свёрнутую в трубочку газетку, огонь быстро-быстро пробегал между лучинами растопки, взбирался на дрова, захватывал их в горячие свои объятия. Поленья сдавались под напором такой страсти, таяли на глазах. Тогда бабушка брала большую сковородку, ставила на раскалённые Сатурновы кольца плиты, начинала священнодействовать. Молодое сало с нежно розовыми прослоечками стряхивало с себя лишние крупинки соли, тонкими пластиками ложилось из под ножа на старую, иссечённую, видавшую виды доску, лоснилось белоснежным бочком, прослоечка розово улыбалась. С кудрявой верхушечкой пластик сала оказывался вдруг лихим молодцем и ловко спрыгивал с дощечки в тёплые объятия разогретой уже сковородки. Дрова в печи потрескивали, сало изнемогало на сковородке, шкворчало, шептало, таяло... Бабушка ловко переворачивала сало другой стороной. Оно упрямилось, выгибалось дугой, шипело и брызгалось, горячась. Шкурка, пройдя огонь и медные трубы, норовила выказать свой твёрдый нрав, но с бабушкой спорить было бесполезно. Деревянной ложкой она решительно отодвигала шкварки к краям сковородки, освобождая место для заводилы застольных деревенских тусовок - лука. Жгучий этот красавец, доводящий до слёз любую, даже и не сентиментальную, хозяйку, бывал немедленно разоблачён от ста своих шуб, нарезан без церемоний кольцами и отправлен знакомиться с теперь уже хозяином положения на сковороде - салом. Они быстро дружились, затягивали одну песню на двоих, с тихим посвистом, начинали приплясывать, и наконец, сливались в танце и кружили, направляемые дирижёрской ложкой. И тут наступал щекотливый момент. Вмешательство третьего лица: яйцА. Деревенские яйца были крупны, брутальны, с ярким, насыщенным внутренним миром. Они нагло впрыгивали в сковороду, шлёпались всем телом на зарумянившуюся парочку. Растекались, белея на глазах прозрачной своей глазурью, накрывали с головой танцующих. Горячая нежность которых немедленно касалась сердец и этих невозмутимых бруталов. Яйца вдруг застывали в немом изумлении, почувствовав неожиданный прилив тепла, нежнели, брались почти кокетливой каёмочкой, почти - кружевами. Сверху на них уже сыпалась круписчатая соль, и они моргали и щурились своими оранжевыми глазами, как, бывает, дети зажмуриваются, запрокидывая голову под звонкие солнечные капли неожиданного грибного дождя. Глазунья на шкварках томилась, наполняя душу такими ароматами, что я невольно и вдруг волшебным образом оказывалась у печи. Держа наготове деревянную ложку, с любопытством заглядывала в знойные, обрамлённые загорелыми луковыми ресницами, глаза яешни. Тут бабушка подхватывала краем передника сковороду, быстро перекидывала её ловким движением на стол, подставив дощечку. К яешне подавался простой чёрный хлеб. Горбушечка натиралась зубком чеснока, присыпалась солью. Крупинки её сверкали, если поворачивать головой то в одну, то в другую сторону, искрились под электрической лампочкой, как волшебные кристаллы. В большой алюминиевой миске выставлялись на стол солёные, со слезой, с морозцем, бочковые помидоры. И мы втроём: дедушка, бабушка и я - садились вечерять. Нет, не сравнивайте яешню и яичницу. Это - другое. Ольга Зайцева

Mне былo 19 лет. Подpyга пoзвала меня на шaшлыки на Истру. Она туда с пapнем собиpaлась ехать, его бpaт и ещё несколько друзей. Я согласилась. Она скaзала, что за мной заедет брат её парня. Ну ок. Пoпросили взять топор. У мoего отца был топop дома. Я спрocила, он мне дал. В назначенное вpeмя за мной приехал Олег. Мы поехали на Истру. Приезжaeм, а там моей подруги нет!!! Я её пapня спрашиваю, а где она?! Он говopит, мы с ней поругались и она не поехала. Я в шoке. Я на Истре с шестью малoзнакомыми парнями. Звоню подруге, она говорит, мол злaя была, забыла мне сказать, что не пoeдет. Офигительно. Предполагалось ехать с ночёвкой!!! Парни начинают пить, пoчти сразу как мы приехали. Уже все выпившие, за pyль никто не сядет. Я в каких-то лесах!!! В итоге, мне надoeло, что нет костpa, нет палатки и вообще мне стpaшно. Я пpoшу хотя бы расжечь костёр! Им пофиг. Ну я сказала, что пойду домoй. Они смеются, типа куда ты уйдёшь нoчью? Но я-то знаю, где мы нaxoдились, в какой стороне Пятницкое шоссе. Псиxaнула, зaxватила папин топор и пoшла. Парни были уверены, что я вернусь. Фиг там! Я по лесам и по полям, как синий трактор, пробиралась к шоссе. Заблyдилась в лeсу. Да ещё и дождь начался. Телефон разрядился, денег нет! Ещё и этот топор!!! В лесу в тeмноте я запнулась о корень дерева, yпала в грязь! Но вышла на Пятницкое шоссе! Стoю, ловню попутку. Пpeдусмотрительно спрятала в траве на обoчине топор. Ведь если я приду без нeго, меня отец убьёт! Останавливается Тoйота. Там два мужика лет 60. Я им объясню, мне надо в Зeленоград. Они говорят, садись. А я отвeчаю, мне сейчас надо кое-что забрать. И из тpaвы достаю топор. Сажусь. Едем. Молчание гpoбовое. Я им говорю, вы не бoйтесь))). Хотела рассказать, как я тyт оказалась, а они мне отвeчают: - За ceбя мы не боимся, но кто там в лecу ocтался? из сети Показать предыду

«Через ее левую щеку тянулся бледный шрам. Странно, но это ничуть не портило ее красоту, напротив, она казалась мне раненым ангелом». Этим раненым ангелом была актриса Труди Стайлер, а мужчиной, влюбившимся в шрам на щеке, – Гордон Самнер, известный нам как Стинг. К моменту знакомства с Труди Стинг уже несколько лет был женат на Фрэнсис Томелти. Жена многое для него сделала, организуя концерты и продюсируя группу, не говоря уже о воспитании их сына. Впрочем, первый брак начинающей звезды был обречён и без Труди. Окрыленный успехом и популярностью, Стинг злоупотреблял алкоголем и наркотиками, изменял Фрэнсис с фанатками, не стыдясь, рассказывал о своих похождениях в интервью. Когда стало известно о романе певца с Труди, он ушёл из семьи. Влюблённым довелось пережить волну осуждения. Больше досталось Труди. Репутация разлучницы поставила крест на её телевизионной карьере и почти лишила ролей в театре, где она играла вместе с Фрэнсис. Рассказывая о разводе с первой супругой, Стинг признавался, что испытывает угрызения совести. «Мне стыдно за себя того. Многое я бы хотел изменить, но только не свой выбор, только не Труди». Он еще не раз назовет ее ангелом: терпеливая, заботливая Труди боролась с пагубными привычками Стинга, вытягивая его из зависимостей. Она приучила его к йоге и здоровому питанию. «Никогда бы не подумал, что смогу ограничить свою страсть одним человеком. Несравнимо лучше жить, если существует лишь один человек, которого ты любишь и который любит тебя». В 1984 году после развода Стинга они начинают жить вместе, спустя год у пары рождается дочь Бриджит, еще через год – сын Джейк, а потом и третий ребенок – дочь Элиот. Лишь через 10 лет отношений влюбленные решили сыграть свадьбу. И то только потому, что на ней настояли дети. Сценарий сказочной церемонии Труди придумала сама. Венчание прошло в старинной английской церкви, куда невеста прибыла верхом на белом коне, одетая в белое с золотой вышивкой платье от Версаче. Они вместе уже почти 40 лет, воспитали 4 детей, вместе ведут бизнес, занимаются благотворительностью и по-прежнему не могут отвести друг от друга глаз и крепко держатся за руки.

Июнь спросил: — Чего желаешь, милая? — Букет ромашек, горстку бузины, Обзавестись невидимыми крыльями, И сделать явью сказочные сны. — О чём ещё мечтается? — О многом. — Могу достать тебе звезду с небес... — Пусть проблеск счастья встретится в дороге, Не нужно никаких других чудес. — Вот бузина, ромашки, одуванчики, Эскизы лёгких крыльев, жизнь без драм. — А солнце? — Солнце рядом. Скачет мячиком По набережным, паркам и дворам. Мы шли, любуясь светлыми фасадами, И мне хотелось петь в приливе сил. — Осталась лишь одна мечта. — Загадывай, — Желаю, чтобы ты не уходил! Алеся Синеглазая