"Калмык и лошадь - одна душа", - писал в своих воспоминаниях "Далекое и близкое" великий русский художник Илья Репин, детство которого прошло в слободе Чугуево, где жило немало калмыков-казаков, удивлявших местных жителей бесстрашием в объездке лошадей - неуков. Нойон Джамба Тайша Тундутов
Действительно, в искусстве верховой езды и владения арканом (лассо) калмыки не знали себе равных. Калмыцкие всадники - воины, будучи мастерами дальних переходов о двуконь (с основной и запасной лошадьми), могли отменно поддерживать в походах физические кондиции своих скакунов, отдыхать и даже спать при необходимости в седлах. Быстрота передвижения, маневренность, внезапность, умелое управление боевыми единицами в походе и в бою основывались на давних воинских традициях, берущих свое начало со времен Джунгарского ханства. Джунгарская (ойрат-калмыцкая) конница наносила поражения многочисленным китайским войскам, а в Средней Азии и в Семиречье из шестидесяти сражений с мусульманами проиграла только два.
Как известно, ойраты Джунгарии, являвшейся в XVII-XVIII веках единственным самостоятельным государством монголоязычных народов, были уничтожены многочисленным войском императора Китая в 1758 году после трех лет героического сопротивления. Истребления избежали племена торгутов, дербетов и хошутов, ушедшие в Россию еще до трагедии - в конце XVI - начале XVII веков. Прикочевав в прикаспийские и приволжские степи, они образовали Калмыцкое ханство в составе Российского государства. Особенно сильным оно стало при хане Аюке, современнике Петра Великого.
В течение ста с лишним лет это ханство выставляло на поля брани тысячи, десятки тысяч конников, защищавших южные рубежи России, а также сражавшихся со шведами на западе. Славой покрыли себя полководцы Мазан-Батыр, Дондок-Омбо, Чакдоржаб и другие. Действия калмыцкой конницы описаны в трудах дореволюционных историков Григория Прозрителева и Ефима Чонова, а также современных Трофима Беликова и Кима Шовунова. Во второй половине 17-го столетия, по их данным, калмыцкие всадники участвуют в совместных походах против шляхетской Польши, турецких и крымских феодалов. С донцами Федора Минаева и запорожцами Ивана Серко они освобождают из плена немало русских и украинцев, предназначенных для продажи в рабство. Имя лучшего командира Мазан-Батыра становится легендарным еще при его жизни.
С 1701 года степняки принимают участие в Северной войне - битвах россиян со шведами. А в сражении под Бэлином калмыцкая конница, применив арканы, уничтожает элитный полк рейтаров, возглавляемый лично Карлом XII. Король чудом избегает плена. В Полтавской битве кавалеристы вновь демонстрируют высокую боеспособность. Писатель, поэт и историк Крнам, очевидец сражения под Полтавой, в своем дневнике пишет в частности о том, как "на край левого фланга шведов со страшной силой обрушились петровские калмыки".
В 1710 году калмыцкая конница, брошенная против мурзы Чан-Арслана, возвращавшегося из набегов на Саратовский и Пензенский доли (уезды), освобождает две тысячи русских крестьян и солдат. А в 1722 году разбивает в провинции Персии Мазан-дерян отряд воинов - эндерийцев и освобождает 4 тысячи русских пленных, взятых в войнах на Северном Кавказе. В 1736 году уничтожает войска Батыр-Азамата, берет в плен 23 знатных мурзы, овладевает крепостями Копыл и Темрюк, а в 1737-м на Крымском полуострове, в районе Карасу - Базара, решает исход боя в пользу русской армии фельдмаршала Ласси, осуществив дерзкий обход турецких и крымских войск. Преследуя отступающего противника, она доходит до Бахчисарая и освобождает из неволи большое число русских и украинцев.
"Нельзя не отметить с особенной настойчивостью, - писал Прозрителев, - что спор с Турцией и Персией велся Россией при весьма небольших силах... Войск, особенно кавалерии, было мало. И вот в виду этого обстоятельства само собою приобретает особенно важное значение участие калмыков..."
Так, в 1769 году, в период войны с Турцией, русский генерал де Медем имел всего
три тысячи пехоты и кавалерии. Но тут подошла 20-тысячная калмыцкая конница. В кровопролитной битве на реке Калаус противник потерпел сокрушительное поражение. Калмыки прорвались за Кубань и освободили из плена многих русских, грузин и армян. Нелегко давались эти победы... "... Кровопролитные войны охватывали огромное пространство, и кости павших калмыков рассеяны по всему пространству от Кубани до Терека и Маныча", - писал русский историк.
"Прядь отрежьте от моих кудрей // И жене любимой отвезите. // Осторожно матери моей // Вы о том, что я погиб, скажите", - поется в старинной калмыцкой песне. Калмыцкая конница на юге была фактически пограничным войском, отражавшим разорительные набеги неприятелей на русские земли. Но она участвовала также в военных действиях в Новой Сербии, в Семилетней войне 1756-1763 годов, во взятии Кенигсберга и Берлина. Бывало, степняки на своих косматых лошадях врывались в сверкавшие зеркалами и позолотой дворцы. И не случайно Гитлер в минуты особого нерасположения к русским называл их "калмыками".
В 1771 году Убаши-хан увел большую часть калмыков в Джунгарию, на далекую прародину. Народ утратил реальную политическую и экономическую силу, а калмыцкая конница перестала быть самостоятельной, боевой единицей русской армии. И в войну 1812 года калмыки уже не могли выставить, как раньше, многочисленную конницу. Они снарядили три кавалерийских полка, а донские калмыки выступили в составе казачьих частей атамана Платова. Примечательно, что калмыцкие конники в составе первого армейского "летучего" партизанского отряда, действовавшего в тылу врага под командованием Винценгероде, показали себя с самой лучшей стороны. Именно их разъезд захватил почту Наполеона, в которой было письмо офицера, будущего известного французского писателя Стендаля, автора романа "Красное и черное". А в контрнаступлении под Тарутином, которое начал один из лучших полков Платова под командованием генерал-майора Василия Сысоева, крещеного калмыка по происхождению, особо отличились конники Манжиков и Шанжиков.
Доблесть и самоотверженность проявили в многочисленных боях с французами на территории России и в заграничном походе 1813-1814 годов воины князя Джамбы Тайши Тундутова, князя Серебджаба Тюменя и ставропольского казачьего калмыцкого полка. 18 марта 1814 года они в составе победоносных русских войск вошли в столицу Франции. Перед изумленными взорами парижан предстали смуглолицые кавалеристы в темно-синих кафтанах, вооруженные пиками, кривыми саблями, ружьями и пистолетами в черных суконных чехлах. Впереди, в руках урядника-знаменосца с одним эполетом на левом плече, развевалось пробитое пулями шелковое знамя с изображенным в центре всадником на белом скакуне.
"... Не одна тысяча русских воинов нашли славную смерть в наших степях, - писал Г. Прозрителев. - Но рядом с ними надо отдать должное и калмыкам, которые в наше русское дело вложили все свои силы, всю душу..." И далее: "... Не может быть забыт и калмык, как сын великой страны, для сберегания единства которой и он проливал свою кровь... Все идет к возрождению, и всегда в каждом русском сердце культурные успехи калмыков найдут искреннее сочувствие".
Вспомним сегодня эти слова русского ученого, который, подобно Пушкину и другим великим сынам русского народа, видел в калмыках и Калмыкии часть общей своей Родины и часть общей своей истории, воздадим должное предкам, на протяжении трех столетий отдававшим все свои силы, всю душу борьбе за интересы и величие Отечества - России.
Наран Илишкин
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 3