ПЕТРАЛАШ ДВАДЦАТЬ ВТОРОЙ
ШЕСТНАДЦАТЬ, НЕ СЧИТАЯ СОБАКИ
Есть такая байка. Едет как-то со свадьбы грузовик ГАЗ-53. В кабине – семь человек. Мало того, один из них, ещё и на гармошке играет.
Останавливает их гаишник. И начинают они вылезать из кабины по- одному. «Охренел» гаишник. Как это: в кабинке «газона» – семь человек! А один, ещё и с гармошкой! А те умоляют, мол, прости, со свадьбы же едем! Сжалился гаишник. Но поставил условие: пусть снова влезут все семеро в кабину, сядут так, как они ехали – отпустит
Не смогли снова влезть, все семеро в кабинку. Не получилось.
Это – байка. А я расскажу быль. Как мой «Запорожец» "вместил" в себя… шестнадцать человек! И это – не шутка.
Как я чуть выше упоминал, в середине девяностых, мы жили на Балхаше. Вроде, как "на перепутье". Из России, из Средней Азии. Место хорошее, рыбное. Для степей – просто, курортное! Потому, нередко к нам дальние гости заглядывали. «По пути», же… из России, из Средней Азии.
Так было и в этот раз. Приехали к нам гости на трёх машинах, сразу с трёх сторон: из Сибири, из Бишкека и с Южного Казахстана. Не сговариваясь. И почти одновременно.
Шум, гам, «бедлам»… Ещё бы: в одной квартире – девять взрослых и семеро детей. Но мы – русские азиаты (или азиатские русские) – народ гостеприимный: добавил в суп лишнюю поварёшку воды, и ладно. Это – образно. Главное, всё "организовать" правильно...
Где-то на третий день, наконец-то засобирались все на берег озера (Вот же, он – Балхаш!), купаться. Самый лучший песчаный пляж был в пяти километрах от нашего посёлка. Это, если ехать на машине. А на «прямки», пешком – полтора километра. Решили: половина всей «гоп компании» идёт пешком, а другую половину я везу на своем «Запорожце».
Как женщины собираются – знаете! Тем более, на пляж. Ждём. Курим. Беседуем. Кто-то вспомнил вышеупомянутую байку. Заспорили, в какую машину больше людей поместится – в «Москвич»? Или – в «Запорожец»? Я тут, в горячке, и выдал:
– А давайте, я вас всех за раз и отвезу.
И сам же, засомневался. Хотя бы потому, что один из гостей – муж старшей сестры – был больной. «Сердечник», и довольно-таки крупного телосложения. Другой – муж двоюродной сестры – «ростиком», под два метра. В мой ЗАЗик он садился, только, «складываясь».
Посовещавшись, когда все собрались, решили: эти двое идут пешком, а все остальные попробуют как-нибудь вместиться в «Запорожец». Если, кто не влезет, присоединится к пешим.
Начали рассаживаться. Двое взрослых сразу залезли в багажник, естественно, с открытым капотом. (Для тех, кто забыл: у «Запорожца» багажник – спереди). Договорились, что капот во время езды будут придерживать по нижнему уровню лобового стекла.
Моя племянница, с женой племянника, как самые крупные и как женщины (им – более привилегированные места), сели рядом с водительским сиденьем. Водитель – я. Двое оставшихся взрослых и старший сын моей двоюродной сестры, как более взрослый, сели на заднее сиденье и посадили на колени троих детей, которые постарше. Оставшиеся, двое младших, влезли на колени, этим троим. Те, что должны были идти пешком, просто как-то запихнули их.
Под завязку, наша дворняжка Белка, до этого довольно повизгивая и высунув язык, бегавшая вокруг, влезла под мои ноги. Наконец, я захлопнул дверь, и мы одновременно с пешими тронулись «в путь».
Как говорится: «В тесноте – да, не в обиде». Потихоньку на первой скорости, кое-где на второй, хоть и в три слоя, но все-таки разместившись в «Запорожце», с шутками-прибаутками добрались до пляжа.
А пляж этот был, немного как бы на пригорке. Чуток, с разгона пришлось на него въезжать.
Нам повезло. Кроме «крутого» Мерседеса, и рядом с ним расположившейся молодой парочки, на пляже никого не было. Когда мы въехали на пригорок, эта парочка на нас вообще никакого внимания не обратила: фи, какой-то там, «Запор». Но когда из него стали выходить люди!…
Первыми на землю спрыгнули те, что были в багажнике. Только я открыл свою дверь, весело начала путаться под ногами Белка. Потом, осторожно открыли пассажирскую дверь...
А тем временем, на пригорок как раз поднялись и наши пешие: зять-сердечник и тот, что «складывается». Если смотреть со стороны «Мерседеса», то точно – за нашей машиной. То есть, она их закрывала от «Мерса», когда они подходили. Я им буркнул, потихоньку:
– Вы, давайте наклоняйтесь, чтобы вас от той парочки видно не было, пролезайте через мою дверь на заднее сиденье, и вылезайте из машины так, будто тоже вместе со всеми приехали.
Надо было видеть «крутых»!…
По-моему, даже их зелёно-перламутровый «Мерс», просто позеленел от удивления. Сначала, они сидели на расстеленном возле машины покрывале. Потом, медленно встали. По мере вставания, у них у обоих начали отвисать челюсти.
У хозяина «Мерса» прямо со рта закапала… то ли, слюна, то ли, застрявшее в горле, и никак не хотевшее проглотиться пиво. Во всяком случае, наполовину выпитая пивная бутылка выскользнула у него из рук.
Они даже не обратили внимания на нашу дворняжку Белку, подбежавшую и неистово их облаявшую. Та, ещё пару раз тявкнула безнадёжно и, махнув хвостом, снова побежала путаться под ногами вылезавших из машины наших гостей.
А из «Запорожца» люди… выходили и выходили! По-одному. Выходили и… выходили! Не кончались!
Наконец, из него выкарабкался и «разложился» во весь свой двухметровый рост, последний. Выпрямившись, и с хрустом потянувшись, он так и произнёс в сторону растерянной парочки:
– Всё. Я – последний!
«Крутые», вытаращив глаза, до-олго смотрели друг на друга. Дар речи они просто потеряли: только эти двое, последние, в их «Мерседесе» заняли бы всё заднее сиденье!…
– Шестнадцать! (Оказывается, она ещё и считала!). И все – из... «Запорожца»! – Только через какое-то время, хриплым голосом смогла вымолвить блондинка.
– Не считая, собаки. – Как-то, растерянно и опустошённо, добавил её спутник…