посвящается погибшем солдатам в чечне и афгане

Как много девушек хороших, Парней так много молодых Но почти все ... И ... не хотят служить. Они же все такие мачо, Крутые и в комментах жгут Но одеваются тем паче Как телки и ... А в это время на Кавказе За то, чтоб мирно им спалось, Другие парни погибают, В сердцах которых только злость... Они ведь блин не только злобны, Что снова потеряли взвод, А потому что где то дома Живет какой нибудь урод. Который откосил от службы, Пусть не в Кавказе, а простой, Который ... не знает дружбы. Солатской дружбы. Он „герой” Сидит, пьет чай и пишет в комментах, Что армия это ..., А сам не может дать отпора Любому, он же ... „герой” Я к вам девченки обращаюсь, Не верьте слуха

Ехал парнишка в шевронах ВВ. Ехал и думал как встретят друзья. Но смех в коридоре думу прервал Десантник в проходе с друзьями стоял. А ну-ка пехота давай-ка на взлет, Видишь десант на посадку идет! Молча солдат на них посмотрел, И лишь немного подальше отсел. Видишь ребята, почет нам везде, Едем домой под охраной ВВ. В ответ им солдат ничего не сказал, Он и на этот раз промолчал. Китель десантник свой растегнул И под гитару песнь затянул. Песню он пел про крылатый десант: "Послушай ВВшник, а знаешь ли ты, Как служат десантники нашей страны? Это тебе не в цепочке стоять, Рожденные ползать не могут летать!" Сказал то десантник и струны рванул, Ниже на брови берет натяну

Черная мгла укрыла Кавказ. Красное солнце ушло за вершины. Мы здесь взрослеем в ладонях войны. Пришли пацаны, а вернутся мужчины. Закинув на спину тяжелый рюкзак, Шагает разведка без отдыха в горы. А мать дома ночи не спит, и в слезах Стоит пред распятьем и молится Богу И ночью, и днем на груди автомат. Ты сутки не спишь и лелеешь надежду, Что дома спокойно спит младший твой брат, Что девушка любит и ждет, как и прежде. Раскрыв купола над Кавказом седым, Парят в синеве солдаты спецназа. Их девушки дарят улыбки другим, Пока парни гибнут на склонах Кавказа. Тебя не поймет твой ровесник-студент, Ты здесь кормишь вшей, страну защищая, А он там пивко пьет с невестой твоей,

Мама, здравствуй, ты писем от сына Из Чечни слишком часто не жди, За стеной, закопченной от дыма, Шелестят по руинам дожди. Когда я для тебя эти строчки За столом у свечи тороплю, За корявые буквы и точки извини… Я почти уже сплю. Полчаса, как вернулся из ДОТа, Из промозглости здешних ночей. Сном волшебным уснуть мне охота, А проснуться в краю кедрачей, Чтоб тебя, и жену, и сынишку Поскорее увидеть, обнять, И от грозненской пыли одышку Лишь в кошмарах ночных вспоминать. Вот и все, и домой эшелоном, Из Моздока к югорской земле, Я вернусь к переулкам знакомым, К берегам Иртыша и к тебе.

Иуды-2 Наша колонна прибыла в задан­ный район. Технику с экипажем решили оставить. Приказ был такой: ночью скрытно выйти к месту бази­рования боевиков, собрать развединформацию и по возможности унич­тожить базы бандитов. В проводники нам дали трех солдат из другого полка. Наскоро поужинав и нагрузившись оружием и боеприпасами, мы двину­лись в лес. Всю ночь шли в горы. Часто останавливались, прислушивались. Была реальная опасность нарваться на засаду. К рассвету добрались до нуж­ной высоты. Она представляла собой возвышенность с вершиной 40x30 мет­ров. С одной стороны был небольшой обрыв и деревья, с другой — пологий спуск и редкие кусты. Через вершину проходила еле заметная дорога. Куда она

В краю непуганых «духов» Команда на сбор поступила как всегда неожиданно. Состав: две неполные роты и французский жур­налист Эрик Бове. Так представил его начальник штаба. Внешне типичный француз, по-русски — ноль, по-анг­лийски изъясняется неплохо. Колонна двинулась в горы. По пути к нам доба­вилось пять человек, терские казаки. Причем их откомандировали к нам официально. Трое были вооружены АКМами, один — РПК, а пятый был и вовсе без оружия. Всех их мы конечно же щедро снабдили патронами и гра­натами, безоружному дали два РПГ-26. Познакомившись с ними поближе, узнали, что они из одной станицы, а безоружный казак в чем-то провинил­ся и в бою должен был искупить свою вину. Кстати, оружие ему

Трагическое и комическое рядом Переход в разведбат бригады был прост. Загрузили барахло и оружие в машины, проехали 300 метров и ока­зались на месте. Кроме командира и дембелей, все перешли в разведбат. Батальон, как и вся бригада, форми­ровался из отдельных частей. Боль­шинство в батальоне были контракт­никами. Начальный период формиро­вания мне запомнился трагическими, комическими и просто дурными слу­чаями. Итак, по порядку. В один из дней в расположении нашего батальона про­изошел трагический случай. В райо­не аэропорта и днем и ночью звучали выстрелы. И вот сидим мы в палатке, занимаемся любимым делом: ищем и давим вшей. Вдруг где-то рядом прозвучал двойной выстрел. Значе­ния этому пона

«Утилизация» по-русски Через некоторое время нам сооб­щили, что наша бригада (вернее то, что от нее останется) возвращается на место постоянной дислокации. А здесь, в Чечне, на постоянной основе формируется отдельная мотострелко­вая бригада. Мы начали готовиться. И стали свидетелями так называемой «утилизации». Видимо, была команда лишние боеприпасы с собой не брать. Но куда их деть? Место нашли идеальное. Все «лишнее» (а это были патроны от автоматов и крупнока­либерных пулеметов) стали топить в нашем полевом сортире. Потом сров­няли его с землей. При желании это место можно сейчас найти и предста­вить как очередной схрон бандитов. На медаль потянет.