Таинственное убийство. Новое дело майора Лукова.
Первое сентября выдалось солнечным и тёплым, словно и не закончилось лето. Даже желтых листьев на деревьях почти не видно. По центральной городской улице мимо здания полиции с букетами в руках шли школьники на первый в новом учебном году урок. Майор полиции Александр Луков с грустной улыбкой смотрел в окно служебного кабинета. Его единственная дочь, десятилетняя Маша, сегодня тоже пошла в школу, только в другом городе. После развода родителей она живёт с мамой и видится с Луковым редко. «Вечером нужно обязательно позвонить и в отпуск выбраться к ним, хотя бы на несколько дней», - он отошел от окна и сел за стол, заваленный бумагами. Отпуск должен был начаться через неделю, а сегодня майор Луков находился на суточном дежурстве. Первое сентября выдалось не только солнечным и теплым, но и на удивление спокойным. Может быть, преступники вспомнили в этот день, что тоже были когда-то детьми.
В кабинет тяжелой походкой вошел следователь прокуратуры Куров, крупный мужчина, 160 кг веса. Он сегодня тоже на дежурстве. Среди полицейских оперов добродушный толстяк Олег Куров имел прозвище «Неваляшка». Кто и когда назвал его так, уже забылось, а прозвище прижилось. Луков дружил с «Неваляшкой», в редкие часы отдыха любил сыграть с ним партию в шахматы, выпить водки или попарится в бане. Он испытывал к коллеге из прокуратуры особые чувства, при виде его хотелось обязательно улыбнуться, как бы скверно не было на душе. «Природа шепчет, займи, но выпей», - Куров махнул рукой в сторону окна, за которым светило яркое солнце. Он сел в кресло, кряхтя и тяжело дыша. «Ты, говорят, в отпуск собрался?» Луков кивнул в ответ. «Я расскажу тебе новый анекдот про отпускников», - Куров смешно положил пухлые ладони на колени. Но рассказать не успел, на столе у Лукова зазвонил телефон прямой связи из дежурной части, к нему направлен заявитель, который через минуту-другую будет здесь. Саша расправил плечи, разложил на столе листки чистой бумаги и достал из кармана ручку. «Только бы не мокруха», - подумал про себя и посмотрел на Курова. Саше показалось, что в эту минуту «Неваляшка подумал о том же.
Заявителем оказалась Галина Григорьевна Мозулёва, директор местной средней школы, в которой когда-то учился Луков. Галина Григорьевна преподавала у них химию, потом много лет была завучем при разных директорах. Сама на первые роли не рвалась, считала, что хозяйственные заботы будут отвлекать её от главного предназначения жизни-воспитания и обучения детей. Учитель она была, что называется, от Бога. Но три года назад директор школы Александра Гавриловна тяжело заболела, долго лечилась, а потом неожиданно для всех ушла в монастырь. Как оказалось, много лет назад, она вместе со своим мужем, бизнесменом Забугой, стала виновницей гибели в автокатастрофе школьницы Марины, одноклассницы Лукова и его единственной в жизни любви. Совесть замучила Александру Гавриловну, говорили, что погибшая Марина часто приходила к ней во сне и задавала один и тот же вопрос «за что вы убили меня?». Эта история стала известна не только всему городу, но и далеко за его пределами. Репутации школы был нанесен урон, и в этой непростой обстановке Галину Григорьевну уговорили все-таки стать директором.
«Беда у нас опять, Шурик», - голос у Галины Григорьевны низкий, протяжный, говорит, словно ведет урок, - «Учитель пропал, Ирина Федоровна, литератор, ты её должен помнить». Луков хорошо помнил Ирину Федоровну. В его годы она, начинающий учитель, руководила школьным драмкружком. Саша вместе с Мариной играли главные роли в спектакле по пьесе Арбузова «Мой бедный Марат». Спектакль имел огромный успех и даже получил премию на областном конкурсе.
«Что значит пропала?» - Луков начал барабанить пальцами по столу, так делал всегда, когда начинал волноваться. «Я встретил её на прошлой неделе в городском сквере. Посидели вместе на скамейке, вспоминали наш класс, театр, Марину, Александру Гавриловну. Мы вон с Олегом Анатольевичем, мужа её, Забугу, этой весной в тюрьму упрятали за взятку», - Саша кивнул в сторону Курова, а тот кивнул в ответ. «Садитесь, Галина Григорьевна, рассказывайте всё по порядку».
Из рассказа директора Мозулевой получалась странная картина. Учитель литературы Ирина Федоровна Головина не пришла сегодня в школу. Не было ее ни вчера, ни позавчера, последний раз приходила 26 августа на перекличку. На звонки не отвечает, соседи не видели её несколько дней. Жила Головина одна, единственный родственник–мама умерла год назад. «Случилось с ней что-то нехорошее, Шурик, иначе бы дала знать. Школа для Ирины – дом родной, смысл жизни. Заявление я написала, оно у вашего дежурного на первом этаже», - у Галины Григорьевны даже слезы выступили на глазах. У Лукова возникли нехорошие предчувствия. У «Неваляшки» то же.
… Ирина Федоровна лежала в лужи крови на полу, возле дивана. С большого портрета на стене с болью в глазах смотрела мама. Судмедэксперт Юра насчитал шесть ножевых ран.
Дело поручили следователю Курову, оперативное сопровождение группе Лукова. Прокурор области взял его на личный контроль.
***
Убийство учителя литературы Головиной всколыхнуло весь город. Шок испытали коллеги по школе, ученики, родители. На всех кухнях и во всех дворах только и разговоров об этом ужасном преступлении, совершенном в канун учебного года. Многие горожане знали Ирину как скромную приветливую женщину, настоящего учителя, преданного своему делу человека. Те, кто знал её поближе, отмечали появившуюся в последнее время замкнутость, но связывали это с тяжелой утратой – год назад она потеряла маму. Они жили вдвоем в крохотной однокомнатной квартире на первом этаже старенькой хрущёвки. Любили вместе гулять по вечерам по главному городскому скверу. Гуляли в любую погоду. Личная жизнь Ирины Федоровны не сложилась. К сорока годам семьёй не обзавелась. Ходили слухи, что в студенческие годы была у неё сильная любовь, даже замуж собиралась, но то ли жених изменил ей, то ли просто передумал, разговоры ходили разные, а сама она предпочитала на эту тему молчать.
«Итак, прошли еще одни сутки, а воз и ныне там, ни одной серьезной версии. Журналисты меня одолели, облпрокуратура звонит, глава города вызывал», - прокурор Иван Андреевич, властный пожилой мужчина, в строгом костюме, с красивой сединой, в очках с толстыми стеклами, расхаживал по большому кабинету, размахивая перед собой длинными руками. «Давайте еще раз, всё по порядку, начнем с Вас, Куров». Следователь Олег Куров, 160 кг веса, кличка «Неваляшка», попытался встать, тяжело дыша. Прокурор махнул рукой и разрешил докладывать сидя. Докладывать особенно было нечего. Оперативники из группы майора Лукова сделали поквартирный обход, опросили соседей из близлежащих домов, поговорили с коллегами, учениками, родителями учеников, ни одной зацепки. Ограбление исключалось, ценные вещи и деньги на месте, замок не поврежден, значит, сама пустила убийцу в дом. В квартире есть посторонние отпечатки пальцев. Криминалист Эльза работает над ними. Все раны нанесены ножом, действовал, скорее всего, дилетант. Орудие убийства унес с собой. То, что убийца дилетант, уверенно заявил судмедэксперт Юрий Анатольевич, приведя целый ворох обоснований. «Скорее всего, была ссора или типа того, убийца явно был на взводе», - Юра дополнял Курова стоя, нервно крутя перед собой связкой ключей.
«Ты хочешь сказать, что всё произошло случайно?» - прокурор перестал ходить. «Скорее всего», - Юра положил ключи в карман. «Тогда откуда взялся нож? Убийца, что с ножом в руках спокойно разговаривал, а потом занервничал и давай наносить удары? Что-то не вяжется», - Иван Андреевич повернулся к Лукову: «А ты что молчишь, Шерлок Холмс?». Саша Луков встал из-за стола, но прокурор жестом предложил сидеть.
Внезапно зазвонил красный телефон, прямая связь с прокурором области. Иван Андреевич встал с кресла, нервно пошевелил желваками и начал докладывать, по-военному, односложно: «Да. Так точно. Понимаю. Слушаюсь. Есть». По ходу разговора его лицо покрылось пятнами, руки начали дрожать. «Досталось деду!» - шепнул Луков «Неваляшке». «Может, область дело себе в производство заберет?» - Куров старался говорить тихо, но сидящие за столом услышали его.
Закончив разговор, Иван Андреевич сел в кресло, расстегнул ворот рубашки, выпил стакан воды. «Ты, Куров, не надейся, дело с тобой до конца будет. А к полицейским подкрепление из области едет, два подполковника из убойного отдела». «Не дадут спокойно работать, замучают писаниной, планами, справками, а толку не будет», - тяжелые мысли, словно жернова, завертелись в голове Лукова.
После совещания прокурор оставил Курова в кабинете, а Луков отправился к себе в отдел полиции. Путь лежал через городской сквер. Идя по нему, вспомнил, как совсем недавно встретил здесь Ирину Федоровну и долго сидел с ней на скамейке. Так и слышится её тихий голос: «Я часто вспоминаю, Саша, как вы с Мариной играли в нашем школьном театре в «Бедном Марате» Арбузова. Ты помнишь, помнишь, как вы в финале повторяли друг за другом одну и ту же фразу: «Даже за день до смерти не поздно начать жить сначала». Он тогда не обратил не это внимание. Сейчас, после всего, что случилось, фраза звучала почти пророчески. Лукову показалось, что прохожие отводят от него глаза, а кто-то смотрит с осуждением, словно говоря: «Доработалась полиция. Учителей начали убивать накануне учебного года».
В отделе его ждала эксперт-криминалист Эльза с важным сообщением. Из нескольких отпечатков, обнаруженных в квартире убитой, один удалось идентифицировать по картотеке. Он принадлежит ранее судимому Горохову, сидевшему за кражу и вышедшему на свободу два года назад. За ним уже поехали. Кажется, забрезжил огонек надежды в темном тоннеле.
…За окном шел мелкий осенний дождь, капли стучали по карнизу, улица, примыкающая к отделу полиции, опустела. Луков и следователь Куров второй час допрашивали Антона Горохова, в прошлом судимого за кражу, сейчас нигде не работающего, перебивающегося случайными заработками. Сначала он от всего открещивался, пришлось поднажать. Признался, что, действительно, несколько дней назад был в квартире учительницы Головиной, чинил кран на кухне, получил от неё деньги и ушёл. Сразу после этого запил и что делал все эти дни, не помнил. Головину знает давно, она была воспитателем в детском лагере, где Горохов отдыхал еще школьником. Впечатление он производил нехорошее. Заросшее щетиной лицо, трясущиеся руки, подглазины алкоголика. Всего 35 лет отроду, а на вид все 50, а то и больше. Решили задержать его, пока на 72 часа.
«Пустышка это, Олег. Тип мерзкий, но не убийца. Отпечатки только на кухне, мотива никакого, ценные вещи и деньги не тронуты. Не он это», - Луков тяжело вздохнул и устало посмотрел в окно. Завтра похороны. Сначала Саша хотел ограничиться посылкой на них кого-нибудь из оперов, но потом решил пойти сам, все-таки, Ирина Федоровна, была не случайным человеком в его жизни.
Домой шел по пустынным улицам. Снова вспомнились слова из школьного спектакля «даже за день до смерти не поздно начать жизнь сначала». Спектакль пользовался успехом. Ездили с ним даже в школы и клубы соседних районов. Однажды возвращались домой в такой же осенний вечер на стареньком автобусе. Декорации и костюмы лежали на заднем сидении, на улице шел дождь также, как и сегодня. Марина дремала, положив голову ему на плечо, а Ирина Фёдоровна сидела рядом с водителем и тихо пела под гитару.
«Я должен, я обязан найти эту мразь. И я найду, чего бы мне это не стоило».
***
Третьего сентября, в субботу, хоронили учителя литературы Ирину Головину, убитую накануне нового учебного года. Народу было немного, возможно потому, что весь день, с самого утра, был сильный дождь. За гробом шли в основном коллеги и бывшие ученики. Прямо на кладбище состоялась небольшая церемония прощания. Выступали директор школы Галина Григорьевна Мозулева, бывший ученик, выпускник Андрей Ростовцев, - ныне актёр областного драматического театра, а также школьный библиотекарь Маргарита Николаевна, считавшаяся близкой подругой убитой Головиной. Её выступление совсем не понравилось майору Лукову, особенно фраза о том, что покойная, как и все живущие на Земле люди, совершала в жизни ошибки. О чём конкретно шла речь, никто из присутствующих так и не понял. Луков обратил внимание на её глаза, скрытые толстыми стёклами очков. Взгляд совсем не печальный, а скорее злобный.
Возвращаясь обратно по центральной аллее, Луков остановился возле могилы Марины. С фотографии смотрела, слегка улыбаясь, красивая девчонка, стоявшая среди деревьев в осеннем парке. Точно такая же фотография висела у Александра дома, над письменным столом. Пока жил с женой, прятал фотографию среди документов, а после развода вставил в рамку и повесил на стену. Иногда разговаривал с Мариной, точнее говорил он, а она улыбалась, чуть заметной улыбкой.
Дождь становился всё сильнее, капли стучали по большому чёрному зонту. Луков почувствовал сзади чьё – то тяжёлое дыхание. Повернувшись, увидел Маргариту Николаевну, школьного библиотекаря, чьё выступление так ему не понравилось. «Простите, товарищ Луков, хочу поинтересоваться, как идёт поиск убийцы?». Александр отметил про себя, что у неё жёлтые кривые зубы и бородавка на левой щеке. «До чего же неприятная особа», - подумал он про себя, а вслух произнёс: «Ищем». Продолжать разговор не хотелось.
В отделе, возле кабинета, Лукова ждала высокая, худая женщина с усталыми, ввалившимися глазами. Оказалось, жена задержанного накануне по делу об убийстве Антона Горохова, ранее судимого за кражу. Жена долго доказывала, что убить он никого не мог, с детства боится вида крови, да и труслив по – натуре. Луков и сам понимал, что Горохов сидит напрасно, может быть только для того, чтобы усыпить бдительность настоящего убийцы.
К концу дня в кабинете собралась почти вся оперативная группа. Долго смотрели видеозапись похорон, сделанную скрытой камерой. «А что это за молодой мужик в спортивной шапке, возле большого дерева?» - Луков повернулся к лейтенанту Лутовинову, самому молодому в их группе. «Сейчас, Александр Александрович, доложу», - Гоша Лутовинов достал чёрный кожаный блокнот, полистал его и начал читать: «Парамонов Сергей Михайлович, тридцать пять лет, офицер – ракетчик, служит где – то на Дальнем востоке, неделю назад приехал в отпуск к родителям. Учился когда – то у Головиной. Это всё, товарищ майор, что удалось пока узнать. Да, ещё информация – не женат». «Тридцать пять лет и не женат? Странно. Почему?» - Луков побарабанил пальцами по столу. «Узнай мне про этого ракетчика всё, что можно, военкомат подключи. Обратил внимание на его глаза, сколько в них тоски?» - Луков поднялся из – за стола и начал ходить по кабинету.
Распустив опергруппу, Луков долго сидел в темноте. Потом взял в руки мобильный телефон, лежавший возле большой настольной лампы с зелёным стеклянным абажуром. Набрал номер «Неваляшки», следователя Курова: «Олег, привет. Я чего звоню, этого Горохова, надо выпускать, не при делах он. Нет, сегодня не могу. Зайти кое - куда нужно. Ты давай не пей много, завтра совещание с гостями из области.»
… Остаток дня Луков провёл в квартире убитой Головиной. На время следствия её опечатали. Сидя на диване, долго смотрел на висевшую на стене фотографию умершей матери Ирины Фёдоровны. Опять, как и два дня назад, в голову пришла мысль, что женщина на фото видела и убийство, и убийцу. Видела, но увы, сказать ничего не может.
За окном по – прежнему шёл дождь. Он идёт сегодня весь день, то прекращаясь, то начинаясь снова, словно сама природа оплакивает убитую. Луков встал с дивана, подошёл к шкафу, начал рассматривать корешки книг. Взгляд упал на «Маленького принца» Сент-Экзюпери. Именно Ирина Фёдоровна познакомила их когда – то с этим произведением. В школьном театре собирались ставить спектакль. Марина должна была играть Принца, но не сложилось. Луков взял книгу с полки, начал листать. Неожиданно, откуда – то из середины, на пол упал листок бумаги. Луков поднял его и начал читать; «Ирка, любимая, здравствуй!».
***
В ночь с субботы на воскресенье майор Луков не мог уснуть. Мешали бесконечные удары дождя по стеклу и карнизу, а еще одолевали мысли. Кажется, он нащупал тонкую нить, которая может привести к раскрытию таинственного и жестокого убийства учителя Головиной. Пока это только догадки, отдельные фигурки еще не сложившегося пазла, но это уже и не хаос, не движение вслепую. Найденное накануне вечером в квартире убитой письмо неизвестного автора, спрятанное в книжку «Маленький принц» - словно свет в конце тоннеля, словно первый луч солнца перед рассветом.
Луков больше не мог спать. В шесть утра он встал, сделал зарядку, принял холодный душ, выпил чашку крепкого кофе и отправился в отдел. Еще из дома позвонил лейтенанту Лутовинову, самому молодому оперативнику из группы, извинился за воскресный звонок и приказал срочно доставить офицера-ракетчика Парамонова, прибывшего неделю назад в отпуск и остановившегося в небольшом частном доме родителей, на самой окраине города. Если откажется идти добровольно, то задержать и доставить силой.
… Город постепенно просыпался. Потухли фонари, на центральной улице появились первые прохожие под разноцветными зонтами, идущие на рынок. Луков раздвинул шторы на окне кабинета, несколько минут постоял молча, затем быстро подошел к столу и опустился в кресло. Сидевший напротив Сергей Михайлович Парамонов в очередной раз перечитывал несколько тетрадных листков, исписанных мелким почерком. «Товарищ майор, разрешите закурить?» Парамонов, не дожидаясь разрешения, полез в карман за сигаретами. Луков кивнул. «Это письмо моё. Отправил его недели за три до отпуска. У меня с Ириной, с Ириной Федоровной, были отношения. Отрицать глупо, да и не собираюсь я ничего отрицать. Влюбился в нее еще школьником, мальчишкой совсем. Потом из училища письма писал, чуть не каждый день. Она долго еще не воспринимала меня как взрослого мужчину», - Сергей Михайлович закашлял, выпил стакан воды из графика и затушил сигарету в пепельницу. «Что было дальше? Не молчите, Парамонов», - Луков старался говорить спокойно, но ходившие на лице желваки выдавали крайнюю степень волнения. Сидевший в углу кабинета лейтенант Лутовинов понял, что шеф «на пределе».
Парамонов молчал несколько минут, потом начал говорить, говорил эмоционально, путано, перепрыгивая с одного на другое. Трудно было разглядеть в нём офицера, сейчас он больше напоминал безнадежно влюбленного старшеклассника. Отношения с Ириной начали у них складываться три года назад. Летом вместе отдыхали в Сочи, снимали домик у моря. По вечерам гуляли по набережной или в парке Ривьера. Строили совместные планы, мечтали о ребенке, еще не поздно. Парамонов ждал перевода в Подмосковье и надеялся, что Ирина приедет к нему. «Что случилось потом? Она Вам изменила?» - голос Лукова зазвучал резко, словно удары дождя по карнизу. «Я не знаю как ответить на Ваш вопрос, товарищ майор. В последний год Ирина сильно изменилась. Что с ней случилось, понять не могу. Мне иногда казалось, что у нее начались проблемы с головой», - Парамонов замолчал, в глаза у него появились слезы.
«Надо дожимать его, дожимать прямо сейчас, иначе будет поздно», - мелькнуло в голове у Лукова. Он встал, походил по кабинету, потом подошел к Сергею Михайловичу вплотную: «Скажите честно, это Вы ее убили? Может быть, ссора случилась, состояние аффекта?». Парамонов вскочил и сжал кулаки. Сидевшему в углу Лутовинову показалось, что еще мгновенье, и он ударит Лукова по лицу. Парамонов не ударил, но закричал на весь кабинет: «Как вы могли подумать такое? Я, …Ирину, самого близкого человека? Да, я, я пылинки с неё сдувать был готов. Всю жизнь на руках носить». Затем Парамонов сел и замолчал.
Луков потянулся за сигаретой, но одернул руку, месяц назад бросил курить. Внимательно посмотрел в глаза Парамонову: «Нет, он не убивал, но что-то не договаривает, что-то очень важное.» Пазл, складывавшийся утром, начал разрушаться. «Успокойтесь, Сергей Михайлович, никто Вас ни в чем не обвиняет. Через полчаса придет следователь, расскажете всё ему под протокол. Пока можете посидеть в коридоре». Парамонов вышел. Следом за ним вышел и Лутовинов.
Оставшись один, Луков всё же закурил, нервы «разгулялись». Он достал из стола изъятую вчера в квартире убитой книжку «Маленький принц» и начал листать. Каждый раз, когда прикасался к этому произведению, Луков открывал для себя что-то новое. Сегодня бросились в глаза две фразы. Сначала вот эта: «Он не ответил ни на один мой вопрос, но ведь когда краснеешь, это значит «да», не так ли?» Вторая фраза была подчёркнута, возможно, самой убитой Головиной: «Хоть человеческая жизнь дороже всего на свете, но мы всегда поступаем так, словно в мире существует еще более ценное, чем человеческая жизнь, но что?» «Интересно, когда она это подчеркнула, и что при этом думала?» - Луков еще полистал «Маленького принца», потом отложил его в сторону, включил компьютер и начал смотреть запись с похорон Ирины Федоровны. Несколько раз останавливал кадры, увеличивал их и всматривался в лица. При этом барабанил пальцами по столу, включал и выключал настольную лампу, так делал всегда, когда волновался.
Когда за окном уже начало темнеть снова вызвал лейтенанта Лутовинова и поручил ему установить камеры видеонаблюдения возле могилы убитой, а также контролировать всех, кто будет посещать ее в ближайшие дни. «Так надо», - ответил на удивленный взгляд лейтенанта.
Поздно вечером, уже из дома, Луков позвонил следователю Курову и произнес совсем тихо: «Олег, кажется я знаю имя убийцы…»
***
В понедельник дождь, шедший с перерывами два предыдущих дня, закончился и снова с утра светило солнце, шуршали от дуновения ветра начинающие желтеть листья на деревьях, взрослые пошли на работу, а дети в школу. Жизнь продолжалась.
Утром лейтенант Лутовинов, самый молодой оперативник в группе майора Лукова, вместе с двумя техническими работниками съездил на кладбище и установил возле могилы недавно убитой учительницы Ирины Фёдоровны Головиной несколько камер для видеонаблюдения. Он совершенно не понимал зачем это нужно, но это был приказ Лукова, которого он уважал как руководителя и профессионала. Весь отдел знал, что Луков отличный охотник и, ловя преступников, ставит на них «капканы», как на хищников во время охоты. Камеры на кладбище и были одним из таких «капканов».
Закончив установку аппаратуры, Лутовинов зашел в домик возле ограды. Здесь многие годы жила кладбищенская сторожиха Нюрка, одинокая странная старушка, про которую горожане старшего поколения рассказывали, что давным-давно её дом сгорел, в пожаре погибли все родные, а сама она немного тронулась умом. Нюрка знала историю всех умерших, кто, когда, и по какой причине умер, знала месторасположение всех могил, помнила, кто и когда приходил отдать последний долг. Посещая кладбище, горожане обязательно приносили ей что-нибудь из продуктов или старых вещей, а иногда давали и деньги. Нюрка с благодарностью всё принимала и кланялась в ответ, шепча чуть слышно: «Храни Вас Господь!» Года два назад какой-то посетитель подарил ей старый кнопочный мобильный телефон и показал, как им пользоваться. К удивлению многих, Нюрка быстро освоила этот аппарат. Оперативники горотдела иногда прибегали к её услугам, если интересы дела требовали этого. Лутовинов еще с вечера приготовил небольшой пакетик с четвертинкой водки, конфетами, парой бананов и кусочком колбасы, кроме того, немного посомневавшись, «отщипнул» от скромного холостяцкого бюджета 500 рублей. Задание Нюрке было простым, присмотреть за могилой Головиной, запомнить всех, кто её посещал, и сразу же позвонить.
Несмотря на попытки Лутовинова отказаться, Нюрка усадила его на шатающийся столик возле окошка и налила чай. Пока он пил, развлекала различными кладбищенскими историями. Самая её любимая была про то, как несколько лет назад приезжал из области на дорогущей машине молодой богатей, посетил могилку Марины, сбитой насмерть на обочине дороги, положил к памятнику большой букет роз и начал играть на скрипке какую-то красивую мелодию. Даже кладбищенские вороны в тот момент замолчали. А за старинным дубом, стоявшим возле соседней могилы, Нюрка разглядела тогда белого ангела, спустившегося с небес, лицо у ангела было один в один как у погибшей девочки на памятнике. «Ну ты, Нюра, и сказочница», - улыбнулся Лутовинов, вставая из-за стола. Нюрка ответила с обидой: «Вот и ты, парнишечка, не веришь. Святой, истинный крест, не вру. Богач-то этот мне еще бумажку совал, деньги не наши, я не взяла, пошто они мне, тогда он пять тысяч нашими отвалил, а ты говоришь, сказочница. Ну что, понравился чаёк-то мой? Я в него сушеной травки добавляю, в Ивана Купала на могилках собираю». Лутовинов почувствовал как при последних Нюркиных словах у него образовался ком в горле. Еще раз повторив задание, он раскланялся и вышел на свежий воздух.
Пока его молодой коллега распивал чай в кладбищенской сторожке и слушал сказки про спустившихся с небес ангелов, Луков отправился в среднюю школу, где работала убитая Головина. Учителей, учеников, родителей и даже уборщиц и сторожей, его подчиненные опросили по несколько раз, а также провели осмотр её учебного кабинета и личных вещей. Ничего существенного для следствия всё это не принесло. Луков же собирался сегодня поговорить с библиотекарем Маргаритой Николаевной, считавшейся подругой убитой, но оказалось, что она внезапно взяла отпуск за свой счет по семейным обстоятельствам, хотя никакой семьи у неё не было и жила она много лет одна. Луков попросил школьного делопроизводителя сделать копию её заявления и вернулся в отдел.
Луков, как и многие люди, не любил понедельники, еще с раннего детства. Но сегодняшний день обещал быть удачным. Вернувшись в отдел, Луков вызвал к себе в кабинет криминалиста Эльзу, молодую крашеную блондинку с низким прокуренным голосом. Она тоже, как и Луков, была одинокой, и полицейские сплетники давно приписывали им роман. На одном из корпоративов у Лукова состоялся с ней на этот счет разговор, во время которого, дымящая целыми днями Эльза услышала, что «лучше поцеловать пепельницу, чем курящую женщину» и зло ответила Лукову: «Да пошёл ты, чистоплюй». Впрочем, их рабочим отношениями это не мешало.
Луков отдал вошедшей в кабинет Эльзе листок с заявлением библиотекаря Маргариты Николаевны и достал из стола книжку «Маленький принц», изъятую на квартире убитой Головиной. «Слушай, мне срочно нужно сравнить почерк. Важно понять - заявление и дарственную надпись на книжке писал один человек или нет. Экспертизу сделаешь попозже, а сейчас хотя бы скажи первое впечатление». Эльза внимательно прочитала листок с заявлением и надпись на книжке. Надпись гласила: «Да, я люблю тебя. Моя вина, что ты этого не знала. Глаза слепы. Искать надо сердцем». Эльза достала сигарету и закурила: «Насколько я помню, это цитаты из «Маленького принца», но там сказано «это моя вина, что ты этого не знал. Это роза говорила принцу, в мужском роде, а здесь в женском «не знала». «Эльза, не тяни, текст книги я знаю почти наизусть. Скажи, это один и тот же почерк? Один человек писал?» - Луков почувствовал, как от волнения похолодели ладони. «Никаких сомнений, писал один и тот же и стопроцентно – это женщина», - Эльза положила в пепельницу недокуренную сигарету. Луков устало откинулся на спинку кресла и проговорил чуть слышно: «Кажется, пазл сложился».
Через несколько минут в кабинет вбежал лейтенант Лутовинов и, запыхавшись, сообщил, что позвонила Нюрка с кладбища, на могилу убитой Головиной приходила школьный библиотекарь Маргарита Николаевна Петрова, приезжала на такси с большой дорожной сумкой, постояла минут десять, что-то шепча. Лутовинов уже собрался снимать записи с камер. «Что, Александр Александрович, сработал ваш «капкан», крупная дичь попалась?» - лейтенант улыбнулся, а у Лукова вдруг стало тяжело на душе.
Поздно вечером в аэропорту областного центра группа захвата арестовала школьного библиотекаря Маргариту Николаевну Петрову.
…Золотая осень подходила к концу. Деревья стояли голые, разноцветные листья лежали кучами на земле или плавали в лужах, по небу плыли свинцовые тучи. По ночам уже несколько раз были заморозки. Луков вместе с директором школы Галиной Григорьевной Мозулевой больше часа сидел на скамейке в городском сквере. Они то и дело возвращались в разговоре к убийству учителя Головиной и аресту библиотекаря Петровой. «В голове, Шурик, не укладывается, Рита Петрова – серая мышка, и вдруг убийца. Мы знали, что она дружила с Ириной, в театр в областной центр вместе ездили, книжки разные обсуждали, обе – филологи, обе одинокие. Не понимаю, за что Ритка убила её? Знаешь, столько всяких нехороших разговоров по городу ходит. Говорят даже о каких-то «особых» отношениях между ними. Неужели это правда?» Луков тяжело вздохнул. С ветки соседнего клена оторвался красно-желтый листок, покружил немного в воздухе и упал на землю. «Я не могу сейчас всё рассказать Вам, Галина Григорьевна, следствие еще только началось. Петрова – сложный человек, замкнутый, вся из комплексов, обижена на весь белый свет из-за своего одиночества. Она строила какие-то планы в отношении Ирины Федоровны, пыталась влиять на неё, манипулировать. А у Головиной появился мужчина, Парамонов, тоже в нашей школе учился. Завязался клубок и кончилось всё кровавой разборкой», - Луков говорил медленно, обдумывая каждое слово. Только сейчас он заметил, как постарела Галина Григорьевна за эти дни, осунулась, появились круги под глазами. «У нас есть подозрение, что это не первый случай у Петровой. Помните, несколько лет назад покончила собой математик из пятой школы? Петрова тоже с ней дружила».
Где-то в начале аллеи закаркала ворона, мимо скамейки прошел случайный прохожий в длинном плаще с кожаной сумкой на плече. «Ты, скажи, Шурик, как мне жить со всем этим? Я так верю людям, не могу о них думать плохо. Мне уже шестой десяток пошёл, поздно себя переделывать. Тебя можно поздравить с новым званием?» Луков утвердительно кивнул. «И кто ты теперь?» «Подполковник, Галина Григорьевна. Но так тяжело на душе. Впервые нет радости от раскрытого преступления. Одно хорошо, отпуск дали, дочь наконец увижу, они с бывшей женой живут в другом городе».
Снова закаркала ворона где-то в начале аллеи. Случайный прохожий в длинном плаще, с кожаной сумкой на плече, развернулся и медленно пошёл в обратном направлении. Под его ногами зашуршали осенние листья. В этом шуршании Лукову послышалось: «Жизнь продолжается! Жизнь продолжается! Жизнь продолжается!»
Автор: veter
Комментарии 6