Юлия Гладкая
Аделаиде не нравилось вязание. Впрочем, ей много что не нравилось. Например, каша с комочками и время года с сентября по апрель. Она так и называла этот период «сепрель», а произнося, морщилась, точно уже наступила в лужу, и ежилась, как от пронизывающего ветра. Что говорить, ей не нравилось даже собственное имя, которое она считала слишком тяжелым и неуклюжим как айсберг, потопивший Титаник, а вместе с отчеством эффект получался и вовсе сокрушительный. Да, Аделаида однозначно считала свою жизнь неудачной и винила в этом и кашу, и сепрель, и маму с папой.
Одиннадцатого сепреля, в непогожий осенний день, Аделаида одиноко гуляла по городу, надеясь на чудо. Иногда так бывает, что вера в себя утрачивается и остается только надежда на вмешательство свыше, а уж что это будет: бог, инопланетяне или горшок с цветами — неважно. Вот и Аделаида бесцельно бродила в свой выходной, прячась от назойливого дождя под зонтом, недовольно фыркая и ожидая знака. Однако знака все не было и не было, если подумать, его не было уже тридцать лет и три года, но непонятно почему Аделаида все еще ждала тот заветный миг, когда все случится. Как знать, может, она и прошла бы мимо того магазинчика, но рядом с ней как раз промчался автомобиль и щедро окатил Аделаиду дождевой водой. Промокнув мгновенно всей левой стороной себя, Аделаида взвизгнула, затем охнула и так застучала зубами от холода, что поняла: нужно укрытие. Вот тогда-то она заметила неприметную дверь лавки в стене дома.
Заскочив внутрь, Аделаида уже собиралась спросить, где тут уборная и можно ли ей привести себя в порядок и вызвать такси, но ее внимание привлек ассортимент магазина. Чего тут только не было.
Куклы как в детстве, только возьми такую и сразу услышишь мамин голос, зовущий домой с прогулки. Утраченный семейный рецепт, по которому готовила бабушка, а больше так никто не умет. Плакаты звезд юности, все самые любимые и дорогие. Набор переводилок с девушками, чтоб и на гитару налепить, и на холодильник. Фото с дамочками в неглиже, пластинки на рентгеновских снимках, на костях. Звук музыкальной шкатулки и аромат блинчиков по утрам. Имелись тут разнообразные предметы, некоторые из которых показались Аделаиде знакомыми, а другие — совсем непонятными. Например, ловец снов она узнала сразу, а вот для чего нечто похожее на редкозубую расческу — так и осталось загадкой
Но самым интересным был даже не ассортимент, который наверняка являлся не всамделишным, а так, понарошку, а табличка позади прилавка, на которой золотым по алому значилось: «Всё для счастья! За полцены».
Позабыв про холод и промокший ботинок, Аделаида задумчиво разглядывала надпись, прикидывая, что бы это значило. Её мягко окутывал аромат жасмина и тайн, отвлекая от всего прочего.
— Брать будете или где? — неожиданно раздалось рядом.
Аделаида, вздрогнув, повернулась и встретилась взглядом с одноглазой старухой. Оставалось загадкой, как это она не заметила продавщицу сразу, может, та пряталась под прилавком?
— Я пока посмотрю, — нервно откликнулась Аделаида.
— А чего тут смотреть, тут или брать, или идти дальше пинать листья, — поделилась старуха, буравя ее единственным глазом, отчего Аделаида почувствовала себя Одиссеем в пещере циклопа.
— А что у вас есть? — решилась Аделаида.
— Все есть, последний экземпляр — по спеццене, — откликнулась торговка.
— И волшебные пендели? — усмехнулась Аделаида.
— Закончились. Ходовой товар, — вздохнула старушка. — Вы с покупкой определились?
— Но я же не знаю, что мне надо! — возмутилась Аделаида.
— Вот от этого-то и все беды, что не знаешь, — закивала бабка. — Но есть выход. Вязать умеешь?
— Немного, — слукавила Аделаида, вспоминая все три неудачные попытки овладеть этим непростым делом.
— Ну, тогда вот, — торговка вытащила с витрины коробку и, шмякнув ею перед носом Аделаиды, сообщила: — То, что требуется.
— Новая жизнь, — прочитала Аделаида, — свяжи, что хочешь.
— Видишь, как удобно? И инструкция имеется, — похвалила бабка товар.
— Ну, если инструкция… — замялась Аделаида и, не успев сообразить, что к чему, оказалась на той же улице, под тем же дождем, но уже с набором вязания за полцены. Впрочем, цену она так и не вспомнила и оттого данным вопросом не мучилась.
Добравшись домой, она решила, что слишком устала, чтобы вязать судьбу, и решила прихватить набор на работу. В конторе все что-то вязали. От носков до одеял, от купальников до плащ-палаток. Иногда Аделаида думала, что работает не в престижной фирме, а в вязальном цехе. Она одна выбивалась из коллектива своим неумением вязать шарфы и кофты; вообще-то, она знала, как вязать морские узлы, хотя это ей никак не пригождалось в жизни.
На другой день, в обед, распечатав коробку, она высыпала на рабочий стол содержимое. Спицы и ворох нитей. Однако, памятуя, что вязать собирается не какую-то ерунду, а собственную жизнь, Аделаида вначале изучила инструкцию: тут под номерами значились узоры и петли. Одни — для внешности, другие — для финансового благополучия, третьи — для погоды в доме. Аделаида решила начать с чего попроще — с имени.
Стараясь не слишком затягивать, она набрала петли и начала их провязывать. Лицевую, изнаночную. Скрещённую и с прямым накидом. Руки дрожали, и нитки подло сжимали спицы в тиски.
— Доброе утро, Аденоида Львовна! — Игорь из соседнего отдела остановился у ее стола, с интересом разглядывая рукоделие. — Что вяжете?
— Всякое, — буркнула Аделаида и нахмурилась. — Как вы меня назвали?
— Аденоида Львовна, — смутился Игорь.
Аделаида, схватив вязание, начала сверяться с инструкцией и досадливо цокнула языком, найдя пропущенную петлю. Вот так, чуть ошибешься, и уже имя звучит глупо. «Но зато работает», — пробормотала она, разглядывая нитки.
— Работа не волк — в лес не убежит, — по-своему понял ее Игорь, — а сейчас перерыв, я в кафе иду, не составите компанию?
Аделаида хотела отказаться, желая заняться изменением внешности с помощью хитрого узора из столбиков и воздушных петель и крючка, но потом прикинула, что с ее способностями она скорее обзаведется горбом и ластами, чем привлекательной мордашкой.
— Идемте, — решилась она, вставая из-за стола.
В кафе было тепло и пахло корицей. Кофе оказался вкусным и горячим. Десерт — в меру сладким, а в каше не было комочков. Слово за слово, и Аделаида сама не заметила, как рассказала коллеге про чудной магазинчик. Однако Игорь не удивился.
— Вы вот вязание в нем приобрели, а я — птицу, — делился Игорь, — да не простую, а птицу счастья завтрашнего дня. Представляете, как здорово знать, что завтрашний день — счастливый.
— Завтрашний, — фыркнула Аделаида, — его поди дождись. Надо, чтоб сегодняшний таким был, а так выходит, что птица вас завтраками кормит.
— Каждое «сегодня» вчера было «завтра», — философски заметил Игорь, — я этого раньше не замечал, а теперь вдруг понял. И вот птица поет по утрам, и я улыбаюсь, знаю, что все будет хорошо. Сегодня вот вы со мной в кафе пошли, а до этого полгода не замечали.
— Да? — Аделаида покраснела. — Наверное отчеты.
— Скорее всего, — согласился Игорь, вдыхая аромат кофе. — А вот и насморк прошел, тоже хорошо. Ну что, Аделаида Львовна, завтра в это же время, в этом же месте? А летом, может, под парусом пойдем?
— Почему бы и нет, я неплохо разбираюсь в морских узлах, — улыбнулась Аделаида, прикидывая, стоит ли что-то вязать в новой жизни или и так неплохо.
Одноглазая старушка за дальним столиком, хмыкнув, допила свой чай с бергамотом и, достав блокнот, записала: «Докупить ниток и канареек. Продавать за полцены…»
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 3