Девочка четырех лет услышала песню от взрослой соседки: «Хоть ты сватай, хоть не сватай, Все равно тебя люблю». На следующий день транслирует своей кукле версию: «Хоть ты с ватой, хоть без ваты, все равно тебя люблю». Мать, причесывая свою четырехлетнюю дочку, нечаянно больно дергает расческой волосы и, извиняясь, приговаривает: «Терпи, казак, атаманом будешь!» Вечером девочка, играя с куклой, причесывает ее с очень похожим комментарием: «Терпи, коза, а то мамой будешь!»
Через два года очередной (и очень ожидаемый читателями) тираж «От двух до пяти» задержали по указанию руководителя Главного управления по делам литературы Бориса Волина, который узнал, что автор включил в книгу отрывки из ранее запрещённой поэмы «Крокодила». Сказка Корнея Ивановича «Крокодил» находилась в то время в жесткой опале, партийные критики и редакторы придумали и разнесли в печати термин — «чуковщина», а Надежда Крупская и вообще высказалась очень категорично: «Такая болтовня — неуважение к ребёнку. Сначала его манят пряником — весёлыми, невинными рифмами и комичными образами, а попутно дают глотать какую-то муть, которая не пройдёт бесследно для него. Я думаю, «Крокодила» ребятам нашим давать не надо».
«Я написал двенадцать книг, и никто на них не обратил никакого внимания. Но стоило мне однажды написать шутя «Крокодила», и я сделался знаменитым писателем. Боюсь, что на моем памятнике, когда я умру, будет начертано «Автор „Крокодила“», – сокрушался Чуковский.
Новаторскую поэму попытались спасти: за «Крокодила» вступились известные писатели Михаил Зощенко, Алексей Толстой, Самуил Маршак и Константин Федин – литераторы подписали письмо в Государственный ученый совет о ее «реабилитации». К сожалению, протест не сработал: «Крокодила» запретили на долгие четверть века – его начали печатать только в середине пятидесятых, а его защитников обозначили неблагонадежной «группой Чуковского».
Поэтому книга «От двух до пяти», находясь на хвосте несчастного «Крокодила», оказалась с 1939 по 1955-й под негласным запретом и не выходила наравне с этой эпичной поэмой.
Никто до Чуковского не разговаривал с родителями о детях так искренне и серьезно, без идеологической и политической подоплеки и менторских поучений – это неустаревающая книга о детской душе, и читать ее с удовольствием будут родители всех поколений. Вот такая история.
Комментарии 9
А ещё у Чуковского прекрасные переводы.