Спитый чай изображал море. Он устало колыхался из стороны в сторону и выплёскивался за широкие края чашки откровенно нежилая завариваться в холодной, пусть и кипячённой, воде.
Для разнообразия к странного цвета воде добавился сахар. Присыпав "пеплом" чаинки среднелистового чая "белая смерть" устелила дно тонкой коркой.
Море получилось грязное и совсем несолёное, даже наоборот. С другой стороны, кроме волн и пятен на старом столе от него ничего и не требовалось.
Заходишь, аккуратно вытирая ноги, разуваешься. Оглядываясь по сторонам, присматриваешься. Офигиваешь. Странно находить себя среди откровенно поживших людей, которым уютно в ядовито-оранжевой луже с платными или "живыми" смайлами. Которые, словно остались где-то в конце XX века и так радостно щебечут о времени, которого откровенно нет и никогда не было.
Так вот, постоял на пороге, несмело указал школу, нашел в группе всего пару человек, добавил. Посмотрел их друзей, которые знакомы с клавиатурой случайно и, кажется, презирают хотя бы приблизительные нормы (не то что правила) правописания. Чем дальше, тем грустнее и грустнее. Тем больше хочется бежать и не оглядываться.
Ведь ты чувствуешь се