Мы служили с ним в одном ракетном полку в разные годы. А встретились только в «Красной звезде»...
Тогда, в далёких 1990-х, он сразу проявил ко мне товарищеский интерес. Ему, похоже, было приятно, что однополчанин пишет о Ракетных войсках. Никогда со мной праздно не заговаривал, но, как выяснилось, за публикациями следил и даже радовался. Представил с гордостью уважаемым им и мною маститым краснозвёздовцам Алексею Петровичу Хореву и Юрию Тарасовичу Грибову: «Это наш посткор по Ракетным войскам». И глаза его при этом просто искрились. (Публикациями Хорева в журнале «Журналист» я просто зачитывался, по ним знал его давно. А кто ж не читал первый советский еженедельник «Неделя»! Думал ли я, что с главным редактором его буду дружен).
Уже по увольнению в запас, Беличенко как-то подошёл и попросился в командировку: «Давно в гарнизонах не был, тем более в Ракетных войсках». Раньше, при погонах, не просился, потому как, связанный секретами, мог лишиться возможности бывать в заграничных командировках. А тут и времена изменились: нас уже секретоносителями не считали, да и сам он в заморские края не рвался. К тому же, увидел (позднее признался), какая дружная команда у нас подобралась – признанный «боевик», добрая и цельная натура Геннадий Миранович, наш любимец, совсем юный Александр Богатырёв, деятельный и инициативный Игорь Детинич, внештатный фотокорреспондент из Серпухова. И вписался он в неё сходу.
Я был «вождём», Геннадий «командиром», Александр «капитаном» (и это соответствовало истине), а Беличенко, конечно же, «мэтром» (что тоже было верно, он и не опротестовывал это имя, посмеиваясь в усы). Десятки гарнизонов, все ракетные армии посетили мы с этой великолепной краснозвёздовской бригадой, даже писать сообща научились, подлаживаясь под стиль друг друга. Единомыслию (по принципиальным вопросам) учиться нужды не было: понимали друг друга с лёту. Какое же это было счастье – совместно работать и приятельствовать! Разные по возрасту, темпераменту, опыту жизни и стажу в журналистике, мы легко находили общий язык и доверяли друг другу.
Спасибо главному редактору, что он почти никогда не препятствовал нашим дальним поездкам в гарнизоны, прекрасно понимая, что по приезде будут серьёзные, интересные очерки и репортажи. Спасибо, прежде всего, ракетчикам, которые нас принимали. Как правило, командировочный фонд в редакции был скуден, и «принимающая сторона» житейские заботы брала на себя. Поездки эти были праздником души для нас, и, хочется надеяться, для ракетчиков тоже. Встречаясь с ними, заряжались энергией этих основательных и надёжных людей.
Друзей мы в поездках обрели много. Ракетчики стали свидетелями успеха его глубокой литературоведческой книги «Лета Лермонтова» (никто тоньше Беличенко не напишет о русском поэте-воине), самого лучшего сборника его стихов, на мой взгляд, – «Арба». Вышел он при его жизни, щедро раздаривал Юрий Николаевич книгу друзьям и почитателям. Недоедая порой, свои книги в издательстве он ещё и выкупал, чтобы нам дарить. В договоре не прописывал количество авторских экземпляров, а там не подсказывали.
Я его долго журил за это: только стихи хорошие писать можешь… Не зря я ругался: здоровье у него барахлило, и он чувствовал это, без конца говорил о грустном. Средств на лекарства и на неизбежную, как выяснилось, операцию, понятно, не было. Хорошо, нашлись добрые люди и в редакции, и в госпитале, и проблема была снята. Однако, полный надежд после выписки, протянул он недолго. Большая часть тиража поэтической книжки так и осталась нераспечатанной в кабинете. И мы уже с Ольгой Юрьевной Ермолаевой, женой, поэтом и верным другом, «несли в массы» сборник большого русского поэта Беличенко, которого в одночасье потеряли. Тромб выстрелил, как пуля, в сердце. И упал наш могучий Беличенко, подкошенный по дороге в «Красную звезду» ранним морозным воскресным утром 8 декабря 2002 года, в ста метрах от дома.
Эх, Юрий Николаевич, а ведь ещё в пятницу, встретившись как-то по-особому тепло на этаже, мы мечтали об очередной командировке в дальний гарнизон.
Не без трудностей издали мы с Ольгой Юрьевной написанный Беличенко последний сборник стихов – «Прощёное воскресение» (название символическое, его придумал он сам, читая нам новые стихи в госпитальной палате), к юбилею Ракетных войск другой – «Как первая любовь – ракетные войска», и исповедальный документальный роман – «Пишу, чтобы жить». Большую часть тиража отдали в воинские библиотеки.
– Знаешь, – сказал Юрий Николаевич как-то, – сейчас на Руси не до поэтов, но через пятнадцать лет я буду востребован.
Он как бы убеждал и меня, и себя в этом.
«Не избегнув по пути ни беды, ни огня,
Возвращаюсь я к нему, словно круг по оси,
Ну а то, что этот город позабыл про меня,
До поэтов ли сейчас на Руси?»
Так он сказал на эту тему и в своём последнем, должно быть, стихотворении «Крымск», посвящённом малой родине. Если довериться предсказанию Беличенко, читатели спохватились бы о нём году к 2017-му. А нам его с каждым днем всё больше не хватает.
Более того, к 80-летнему юбилею Юрия Николаевича с помощью земляков (банк «Кубань кредит» – генеральный директор Виктор Бударин) Императорское Православное Палестинское Общество и Союз писателей РФ учредили памятную медаль в честь поэта. На обороте выгравирована строка из его стихов «Когда тревога вставит ногу в стремя». Медалью этой награждены сотни достойных людей страны, среди них ветераны «Красной звезды».
Юрий Беличенко, что общепризнано, стал лучшим поэтом «Красной звезды» в послевоенное время.
Нет комментариев