Предыдущая публикация
Приснись мне сегодня, пожалуйста,
Я так по тебе скучаю.
Только приснись не из жалости,
А так, случайно.
Приснись мне родным и внимательным,
Каким наяву не бываешь,
И любящим обязательно,
Хотя бы во сне, понимаешь?
Приснись мне, а то я уже забываю,
Что надо любить тебя и беречь,
Приснись, не сердись! Я ведь тоже живая…
Приснись, прикоснись, можешь рядом прилечь…
Приснись мне усталым, покорным, тяжелым,
Приснись, как горячечным грезится лед…
Как снятся мужья своим брошенным женам,
Как матери — сын, а ребенку — полет.
И вот я ложусь, Опускаю ресницы,
Считаю до сотни — и падаю вниз…
Скажи, почему ты не хочешь присниться?
А может, я сны забываю… Приснись…
/Римма Казакова/
Я так по тебе скучаю.
Только приснись не из жалости,
А так, случайно.
Приснись мне родным и внимательным,
Каким наяву не бываешь,
И любящим обязательно,
Хотя бы во сне, понимаешь?
Приснись мне, а то я уже забываю,
Что надо любить тебя и беречь,
Приснись, не сердись! Я ведь тоже живая…
Приснись, прикоснись, можешь рядом прилечь…
Приснись мне усталым, покорным, тяжелым,
Приснись, как горячечным грезится лед…
Как снятся мужья своим брошенным женам,
Как матери — сын, а ребенку — полет.
И вот я ложусь, Опускаю ресницы,
Считаю до сотни — и падаю вниз…
Скажи, почему ты не хочешь присниться?
А может, я сны забываю… Приснись…
/Римма Казакова/
Лариса Рубальская
Годы идут, годы движутся,Челюсть вставлена, трудно дышится.
Гляну в зеркальце - одна кручина,
Шея в складках, лицо в морщинах.
Туфли куплю, в журнале копия,
Носить не могу - плоскостопие,
Вдаль не вижу, вблизи как безрукая,
Не то дальнозоркая, не то близорукая.
И слух стал немного ниже,
Пошлют подальше, иду поближе.
Нам Пушкин пел очень упорно:
Любви все возрасты покорны,
Мол, и в старости на любовь есть сила.
Но я вам скажу, не тут-то было!
Хочу кокетничать глазки в пол,
А лезу в сумочку, где валидол.
К мужчине в объятья хочется броситься
Да мешают очки на переносице.
А память стала низкого качества -
Зачем легла к нему, забыла начисто.
Одно утешение со мной повсюду.
Я ху
Когда любовь навек уходит,
Будь на прощанье добрым с ней.
Ты от минувшего свободен,
Но не от памяти своей.
Прошу тебя,
Будь благороден.
Оставь и хитрость, и вранье.
Когда любовь навек уходит,
Достойно проводи ее.
Достоин будь былого счастья,
Признаний прошлых и обид.
Мы за былое в настоящем
Должны оплачивать кредит.
Так будь своей любви достоин.
Пришла или ушла она.
Для счастья
Все мы равно стоим.
У горя —
Разная цена.
Андрей Дементьев
Будь на прощанье добрым с ней.
Ты от минувшего свободен,
Но не от памяти своей.
Прошу тебя,
Будь благороден.
Оставь и хитрость, и вранье.
Когда любовь навек уходит,
Достойно проводи ее.
Достоин будь былого счастья,
Признаний прошлых и обид.
Мы за былое в настоящем
Должны оплачивать кредит.
Так будь своей любви достоин.
Пришла или ушла она.
Для счастья
Все мы равно стоим.
У горя —
Разная цена.
Андрей Дементьев
04:22
Над заснеженным садиком
Одинокий фонарь,
И, как свежая ссадина,
Жжет мне сердце луна.
В эту полночь щемящую
Не заказан мне путь
На Ваганьково кладбище,
Где он лег отдохнуть.
Я пойду, слыша плач иных
Инквизиторских стран,
Мимо тел раскоряченных,
Мимо дыб и сутан.
Долго будет звенеть еще
Тех помостов пила...
Я пойду, цепенеющий
От величия зла.
Пистолеты дуэльные
Различаю во мгле,
Два поэта застрелены
Не на папской земле.
Офицерам молоденьким
Век убийцами слыть.
Ах, Володя, Володенька,
А нам кого обвинить?
И во взгляде рассеянном
Возле петли тугой
Промелькнет вдруг Есенина
Русочубая боль.
Рты распахнуты матерно,
Вижу пьяных господ
Над заблеванной скатертью
Велемировских од.
Вижу избы
Одинокий фонарь,
И, как свежая ссадина,
Жжет мне сердце луна.
В эту полночь щемящую
Не заказан мне путь
На Ваганьково кладбище,
Где он лег отдохнуть.
Я пойду, слыша плач иных
Инквизиторских стран,
Мимо тел раскоряченных,
Мимо дыб и сутан.
Долго будет звенеть еще
Тех помостов пила...
Я пойду, цепенеющий
От величия зла.
Пистолеты дуэльные
Различаю во мгле,
Два поэта застрелены
Не на папской земле.
Офицерам молоденьким
Век убийцами слыть.
Ах, Володя, Володенька,
А нам кого обвинить?
И во взгляде рассеянном
Возле петли тугой
Промелькнет вдруг Есенина
Русочубая боль.
Рты распахнуты матерно,
Вижу пьяных господ
Над заблеванной скатертью
Велемировских од.
Вижу избы
На струнах души
Добавлено видео
03:31
На струнах души
Добавлено видео
05:09
Хочется делать доброе и перестать сутулиться.
Меньше любить съедобное, чаще бывать на улице.
Хочется резать ставнями утренний свет на полосы.
Быть для кого-то главными. И говорить вполголоса.
Хочется солнца — бликами! Чтобы по телу — нитями!
Хочется быть великими, — только б не знаменитыми…
Будут на крыше аисты, будут за домом лебеди.
Только живи, пожалуйста, в свете и вечном трепете.
Будем читать Есенина. Ждать журавлей и радугу.
Хочется быть весенними.
Хочется жить и радовать...
Александра Ардова
Меньше любить съедобное, чаще бывать на улице.
Хочется резать ставнями утренний свет на полосы.
Быть для кого-то главными. И говорить вполголоса.
Хочется солнца — бликами! Чтобы по телу — нитями!
Хочется быть великими, — только б не знаменитыми…
Будут на крыше аисты, будут за домом лебеди.
Только живи, пожалуйста, в свете и вечном трепете.
Будем читать Есенина. Ждать журавлей и радугу.
Хочется быть весенними.
Хочется жить и радовать...
Александра Ардова
Бабка мерила серёжки, Накрутивши бигуди, Да на всякий случай брошку прицепила на груди! Бусы красные надела, новый фартук на халат. Горделиво поглядела - хорошо сидит наряд! Галстук дед себе поправил - "Што мы –
чай, не пацаны!" Да любимые напялил полосатые штаны! Подвязался не верёвкой, а армейским ремешком. Обе волосины ловко разлохматил гребешком. Да для понту комсомольский нацепил на грудь значок! Бабка глянула по - свойски - "Вот уж, вправду, дурачок! Где ж ты, лапоть деревенский, енту штуку раскопал? Ты ишшо бы пионерский галстук, сдуру, повязал!" "Да чаво б ты понимала! Чем я хуже, чем Делон? Да куды ж ты подевала мой "Тройной" одеколон?" …Солнце се
Седой заслуженный Торшер
Влюбился в люстру молодую,
По вечерам шептал: «Ma chère,
Для Вас огонь в груди раздую!»
И нафабричивал усы,
И перечитывал Петрарку,
Стоял у взлетной полосы
И восхищался птицей жаркой!
Он мог зажечь ватт шестьдесят,
Над ним смеялись Бра бестактно,
И сердце билось невпопад,
Под плач сгоревшего контакта.
Тогда, решив ее сразить,
Влюбленный рыцарь полусвета
Сто пятьдесят в себя вонзил,
Сгорел, как павшая комета!
Себя пронзил, но озарил на миг,
Уснувшее пространство,
И на прощанье попросил,
Не отказать в последнем танце.
Какой ей выпал кавалер!
Кружились, не скрывая чувства,
Торшер, ей шепчущий: «Ma chère»,
И ослепительная люстра.
© Ю. Калушев
Влюбился в люстру молодую,
По вечерам шептал: «Ma chère,
Для Вас огонь в груди раздую!»
И нафабричивал усы,
И перечитывал Петрарку,
Стоял у взлетной полосы
И восхищался птицей жаркой!
Он мог зажечь ватт шестьдесят,
Над ним смеялись Бра бестактно,
И сердце билось невпопад,
Под плач сгоревшего контакта.
Тогда, решив ее сразить,
Влюбленный рыцарь полусвета
Сто пятьдесят в себя вонзил,
Сгорел, как павшая комета!
Себя пронзил, но озарил на миг,
Уснувшее пространство,
И на прощанье попросил,
Не отказать в последнем танце.
Какой ей выпал кавалер!
Кружились, не скрывая чувства,
Торшер, ей шепчущий: «Ma chère»,
И ослепительная люстра.
© Ю. Калушев
загрузка
Показать ещёЛевая колонка
О группе
Иному – и скука, и мука, А кто-то замрёт, не дыша…
Поэзия – это наука О том, что такое душа.
И нет упоения выше, Чем пить этот сладостный гнёт!
Имеющий уши – услышит, Имеющий душу – поймёт…
Ирина Кияшко
Скрыть информацию
- Омск
Фото из альбомов
Ссылки на группу
192 664 участника