На огонёк,к Лане!

Мaма говopит: - Фoрточку нe oткрывай – сквoзняк. Пирoг не eшь – это на ужин. Тапoчки нaдeнь – пpocтудишься. Мaма гoворит: - Я скорo. Не мycори тyт. Чашки пoмой. Нe cиди близко к тeлевизopy. Мама говорит: - Пoлина! Ты чтo, оглoxла? Двepь закpoй, гoворю, горе лyковое! - и шypшит в коридоре плащом, и звенит монетками, и щёлкает зонтиком. Я закрываю дверь, иду в комнату и сажусь на кровать. Нет, сажусь в кресло (с ногами, в тапочках!) и думаю, почему же я «луковое»? Ну, допустим, «горе» ладно, это пусть. Я и сама понимаю, что счастья от меня немного (с меня только фантики от конфет, дырки на колготках, головная боль и крошки на столе). Но «луковое» почему? И тихонько нюхаю ладошку, и вто

Вот говорят мне: Заведи себе кота. А я вспомнил. У меня были коты. Такое себе удовольствие и унижение своей значимости в этом мире. Они же приходят хозяевами в этот мир. В детстве, помню, была у меня Матильда. Вот тогда кошки были как кошки. Гуляла сама по себе. Очень удобно. Даже лотка не было в доме. Я её научил ещё на унитаз ходить. Смывать только не научилась. Утром откроешь дверь, выпустишь, а вечером сама поднимется на восьмой этаж и скребётся. Из любимых игр было нападение на ноги гостей из-за дивана. Честно сказать, это тоже я её надрессировал. Гости боялись ходить по квартире. Однажды она нагулялась, и как-то в пять утра я впервые принял роды. Жуткое зрелище для ребёнка. Возможно,

Мapия угoщала coседку пиpoгами на куxне, когда в избу вoшёл муж Иван. - Здравствуй, Ваня, - тут же заулыбалacь coседка. - А я тут у вас чаёвничaю. - Здравствуй Настасья, - кивнул Иван ей, и с печалью посмотрел на жену. - Ну, что Мария, пришла пора нам проститься. - Проститься? - насторожилась Мария. - Да, проститься. Ухожу я, все-таки... - Куда? - дрогнул голос у жены. - Туда, - показал рукой Иван в сторону окна. - Ах, туда... - Мария обречённо кивнула - Значит, решился... - Решился, - кивнул муж, и присел на свободный табурет. - Давай, посидим, что ли, на дорожку, да пойду я... Соседка, открыв рот, молча наблюдала за этим странным диалогом, затем не выдержала, и осторожно спросила:

Сейчас расскажу про самое страшное. Знаете ли вы, что старые женщины остаются женщинами? А старые мужчины — мужчинами? Полуживой-полумертвый пациент, которого переводят из реанимации и обратно, с парализованной половиной тела и перетыканной капельницами другой половиной, почувствовав, что простыня сползла и оголила гениталии, парализованной рукой (!) ухитряется прикрыть срамное, как раньше говорили, место. Казалось бы, ну не по фигу ли, когда вообще непонятно, на каком он свете? НЕТ. Женщина с одной грудью, в полуотключке, привезли на рентген и оголили: не открывая глаз, она тянется ладонью себя прикрыть. А когда её руку ловят и выпрямляют — отворачивает лицо от врача... Сегодня утром к

" Хоть я и бабой родилась.." В далёком семьдесят девятом, и в юном месяце апреле Мой молодой и пьяный папа стучал ногой в роддома двери Стучал ногою и цветами, что падали из рук некрепких И вверх кричал: «Татьяна! Таня! Ну как же так? А точно девка? А посмотри ещё разочек! А вдруг врачебная ошибка?» И мамин голос: «Нет, дружочек. Пять раз смотрела. Это Лидка. Печальной грустью озарилось в мгновенье папино лицо, Он стал немного ниже ростом. присев с букетом на крыльцо. Ну, как же, так?-Сказал он- Таня! Скажи мне, как случилось так? А как же бокс, рыбалка, баня? А как же ЦСКА, Спартак? Футбол с друзьями по субботам? Как быть мне с этим не пойму! Как свечи по

Снимаю квартиру. Из жильцов только я и кот. В очередной раз приезжает хозяин снять показания счётчиков воды и получить деньги за аренду. Снимая показания, спрашивает: «Почему у тебя холодной воды в три раза больше в этом месяце накрутило?» Я подумала, может, где-то подтекает, и решила вызвать сантехника, посмотреть. Но решила оставить это дело до выходных. Через пару дней просыпаюсь ночью от спуска воды в туалете. Испугалась, так как были случаи в нашем доме с проникновением в квартиру. Думаю: вот и мой черёд настал. Сижу, прислушиваюсь, может, всё же показалось? Через пару минут снова спустили воду. Вооружившись тяжёлой книгой, я самоотверженно на цыпочках пошла в бой со странным «вором». В

— Алло, здрасти, у вас оформляться? — молодая девушка с потекшим макияжем и с испорченной дождем укладкой раздраженно выбивала ногтями дробь по стойке регистрации. — Добрый день, да. Вы кого-то хотели оформить? — оторвалась от компьютера женщина, облаченная в форму с символикой компании. — Да, у меня двое. Ребенок, девочка семи лет, и пожилой мужчина. Вам же возраст не важен? — Всё верно, не важен, — мило улыбнулась женщина за стойкой, методично щелкая мышкой. — У вас документы с собой? Можно еще животных, если есть. — Нет, только девочка и семидесятипятилетний мужчина. Вот документы, — девушка достала папку со всеми бумагами и поправила волосы, заметив себя в зеркале на стене. — Все же

А потом мама сказала, что они уже большие, и ушла устраивать свою жизнь. Так он остался один. Бело-рыжий, голенастый, с большими ушами. Ну кто на такого позарится… Мама часто смеялась над ним, называя Плюхом. В тёплом подвале, где он родился, было много разных труб. Где-то они тянулись прямой полосой, где-то круто сворачивали. Два его брата и сестра, едва подросли, быстро освоили полосу препятствий и ловко по ней передвигались. У Плюха ничего не получалось: то ли лапы короткие, то ли глазомер расфокусирован. Когда он старался запрыгнуть на трубу, получалось через раз: то удачно, то плюх. Братья и сестра подшучивали над ним, мама смеялась, он расстраивался и старался, но… всё повт