«Белый ангел Москвы». Как немецкая принцесса стала православной святой.
Редко кому за столь короткую жизнь выпадало столько горя и трудностей и редко кому при этом удавалось сохранить такое достоинство и принести столько пользы людям, как великой княгине Елизавете Фёдоровне. Её судьба удивительна: внучка английской королевы, немецкая принцесса, вдова убитого террористом брата русского царя, православная преподобномученица, погибшая страшной смертью под Алапаевском и похороненная в Иерусалиме. Она стала образцом христианского служения и основала удивительный монастырь — Марфо-Мариинскую обитель милосердия, ставшую её последним домом. Она прибыла в Россию в 1884 году и прожила здесь 34 года, до самой своей смерти. За год до этого, весной 1917-го, Елизавета Фёдоровна вполне могла бы покинуть Россию - по поручению кайзера Вильгельма ей предложили помощь и убежище. Но она отказалась. Второй раз германское правительство добилось согласия советской власти на выезд великой княгини после заключения Брест-Литовского мира. Но и на этот раз она решила остаться...
В первый ноябрьский день 1864 года в Гессенском доме случилось прибавление: старинный род младшей германской знати пополнился ещё одним отпрыском. Девочку назвали пышно: Елизавета Александра Луиза Алиса Гессен-Дармштадтская. Через 20 лет от этого великолепия отсекут всё лишнее, оставив только первое имя. Зато, в согласии с русской традицией, дадут отчество. Отныне дочь немецкого герцога и внучка английской королевы станет русской княгиней Елизаветой Фёдоровной — одним из самых симпатичных и самых загадочных персонажей рубежа XIX-XX веков.
Чтобы в полной мере осознать загадочность фигуры Елизаветы Фёдоровны, стоит сравнить её судьбу с судьбой её младшей сестры Александры Фёдоровны, последней российской императрицы. Если подходить к этому формально, то получится, что линии жизни сестёр абсолютно идентичны. Две немецкие принцессы, обе — признанные красавицы. Получили одинаковое воспитание и обе вышли замуж за представителей российского императорского дома. Елизавета — за Сергея, брата императора Александра III, а её сестра — за сына императора, цесаревича Николая.
Обе приняли православие. Занимались благотворительностью. И обе умерли мученической смертью, став впоследствии святыми Русской Православной церкви.
⠀
Но, конечно, есть и различия. Так, Александра Фёдоровна при жизни получила в народе обидное прозвище «Гессенская муха», её не особо любили и почитали, считая немецкой шпионкой и разорительницей страны. Поэтому ни о какой популярности тут говорить не приходится. Другое дело -Елизавета Фёдоровна - она была окружена неподдельной народной любовью, местами переходящей в обожание. «Популярность её росла день ото дня, - писал в мемуарах Феликс Юсупов. - Когда великая княгиня выходила, народ становился на колени. Люди осеняли себя крестным знамением или целовали ей руки и край платья, подойдя к карете её».
⠀
Элле (так называли Елизавету дома) ещё не было 20-ти, когда она вышла замуж за великого князя Сергея Александровича Романова — младшего брата правящего императора Александра III, четвёртого сына императора Александра II. После некоторых сомнений этот брак был одобрен Викторией, и, видимо, это было главной его причиной. Известно, что ранее к красавице принцессе сватался «кузен Вилли» — будущий кайзер Вильгельм II. Он ещё студентом влюбился в 14-летнюю Эллу и не отступался от неё, даже получив категоричный отказ. Ухаживал за ней и брат Вильгельма, Фридрих Баденский, но и ему Элла предпочла «заграничного принца».
⠀
По воспоминаниям великого князя Константина Константиновича, до свадьбы Сергей не раз открыто и тайно приезжал к Элле. Они много гуляли, разговаривали, так что решение о замужестве она приняла вполне осознанно, после серьёзных раздумий. И это удивительно, ведь репутация у великого князя была, мягко говоря, неоднозначная.
⠀
Свадьба была поистине царская: русский двор прислал за невестой поезд, украшенный белыми цветами, на вокзале её встречали золочёная карета и кавалерийский эскорт. На церемонии венчания собрался весь российский и европейский бомонд, и, кстати, именно здесь познакомились сестра невесты Аликс и русский цесаревич Николай. Традиции не требовали, чтобы Элла приняла православие, но величать её отныне стали на русский манер - Елизаветой Фёдоровной, об этом был выпущен специальный манифест.
За более чем 20 лет брака супруги так и не родили детей. Уже после канонизации Елизаветы появилась версия, что изначально это был «белый брак», супруги жили в нём как брат и сестра, а связь их имела духовный платонический характер. Возможно, это и так, хотя для молодых любящих друг друга людей это несколько странно. На вопрос, почему так случилось, могли бы ответить сами великий князь и его дена, но оба они погибли, не оставив подробных воспоминаний (значительная часть дневников Елизаветы до сих пор не найдена), а все дошедшие до нас документальные свидетельства об этом молчат. Известно только, что по Петербургу, а затем и по Москве в те времена активно ходили разговоры о нетрадиционных наклонностях Сергея Александровича и его почти не скрываемых романах и связях. Некоторые считают это наветом, попыткой очернить царственную семью, однако другие уверены в их подлинности, исходя из многочисленности свидетельств. Подобные слухи отражены во многих воспоминаниях (например, великого князя Александра Михайловича или князя Феликса Юсупова), и они, без сомнения, не могли пройти мимо Елизаветы Фёдоровны. Вне зависимости от их обоснованности это было тяжелым испытанием для неё.
⠀
Но на людях семья представлялась идеальной. Супруга занималась благотворительностью, муж всячески поддерживал её начинания. Спустя всего два года после переезда в Россию Елизавета Фёдоровна возглавила первый санкт-петербургский Дамский комитет Российского общества Красного Креста. Она была председателем Петровского благотворительного общества, «Убежища для тяжело больных, но идущих на поправку детей», Царскосельского благотворительного общества, а так же Дамского тюремного комитета, опекавшего детей, чьи матери отбывали наказание. Когда Сергей Александрович возглавил Русское православное Палестинское общество, его супруга и в этом принимала активное участие. В начале 1890-х годов, вскоре после посещения святых мест, Елизавета без всякого на то понуждения решила принять православие. Сохранилась её переписка с отцом, который не одобрил этого шага, но Елизавета была убеждена в своей правоте и настойчива.
В 1891 году Сергей Александрович был назначен московским генерал-губернатором. Семья переехала в древнюю столицу, и Елизавета стала первой дамой города. И надо сказать, за очень короткое время популярность великой княгини здесь достигла высочайших отметок. Обычно жители Первопрестольной подозрительно относились к «назначенцам» из Санкт-Петербурга: давала о себе знать вековая «ревность» древней столицы ко всякого рода «питерским выскочкам», вдобавок ещё и немецкого происхождения. К тому же Елизавета, в отличие от своей сестры, говорившей по-русски практически идеально, так и не смогла до конца освоить славянскую фонетику: до конца жизни у неё, по свидетельствам современников, сохранялся характерный акцент. Тем не менее, не смотря ни на что, москвичи её приняли сразу, что называется, всей душой. Даже среди московского студенчества, традиционно стоящего в резкой оппозиции к власти, Елизавету любили и даже сделали своего рода талисманом.
⠀
В Татьянин день генерал-губернатор с супругой посещали торжественное заседание в Московском университете, это было частью протокола. А дальше начиналась импровизация. От университета великой княгине преподносили букет. И студенты считали, что если кому-то удастся урвать хотя бы цветочек из букета Елизаветы Фёдоровны, то экзамены такой счастливец сдаст легко и благополучно: «Лестница была обычно запружена нерадивыми студентами, и великая княгиня, пройдя сквозь этот строй, выходила из университета без единого цветочка».
⠀
Сколько же добрых дел и сколько всего хорошего сделала Елизавета Фёдоровна для Москвы и России в целом, не сосчитать. Елизаветинское общество, возникнувшее по инициативе великой княгини в 1892 году, быстро превратилось в мощную устойчивую структуру: 224 приходских комитета в Москве и 14 уездных комитетов в Московской губернии осуществляли невиданную по размаху благотворительную деятельность. Создать и запустить такой большой социальный проект удаётся не всякому, здесь надо иметь внушительные организаторские способности. А когда это дело сочетается ещё и с отменным художественным вкусом, может появиться, например, Марфо-Мариинская обитель. Да — столовая для бедных, воскресная школа, работа с беспризорниками «страшного» Хитрова рынка, целая серия программ социальной помощи многодетным матерям и подёнщицам... Но одновременно — шедевр архитектуры, над которым трудились реальные звёзды мировой величины: Алексей Щусев, Михаил Нестеров, Павел Корин. И всё благодаря одной Елизавете.
⠀
Но всё же стократно большей ценностью обладают разрозненные свидетельства о том, с какой теплотой относились к великой княгине простые люди. Графиня Вера Клейнмихель, помогавшая Елизавете в её благотворительных акциях, рассказывала: «Старик-крестьянин стал мне рассказывать , что прошёл более ста двадцати верст, чтобы поглядеть на княгиню, получить что-либо из её рук и узнать, правда ли она так добра и так любит народ, как рассказывают... На следующий год повторилась та же история, но со старой бабой, пришедшей из иной области, чуть ли не за полтораста верст. Ей великая княгиня подарила вышитое ею полотенце. Старуха от умиления даже всплакнула...»
⠀
Жизнь великой княгини в России разделилась на до и после 17 февраля 1905 года, когда она стала вдовой. В этот день на Сенатской площади прогремел страшный взрыв — террорист Иван Каляев бросил бомбу в карету Сергея Александровича. Великий князь погиб на месте. Вот как описывал происходящее князь Феликс Юсупов: «Великая княгиня находилась в тот момент в Кремле, в ею же организованных мастерских по пошиву тёплой одежды для войск в Маньчжурии. Заслышав взрыв, она выбежала в чём была, не накинув шубы. На площади лежали раненый кучер и две убитые лошади. Тело великого князя было буквально разорвано. Части его разбросало по снегу. Она собственными руками собрала их и перевезла к себе во дворцовую часовню. Бомба рванула так, что пальцы великого князя, ещё в перстнях, были найдены на крыше соседнего здания. Всё это рассказала нам сама великая княгиня. Трагическую весть услышали мы в Петербурге и тотчас же примчались в Москву. ... Выдержка и самообладание великой княгини восхищали. Дни перед похоронами она провела в молитвах. В молитвах же нашла мужество совершить поступок, потрясший всех. Она пришла в тюрьму и велела отвести себя в камеру к убийце...
– Кто вы такая? – спросил он.
– Вдова убитого вами. Зачем вы убили его?
Каков был разговор далее, никто не знает. Версии противоречивы. Многие уверяют, что после её ухода он закрыл лицо руками и взахлёб зарыдал.
Достоверно одно: великая княгиня написала государю письмо с просьбой о помиловании, и государь готов был согласиться, не откажись от этой милости сам убийца.
Великая княгиня навестила и кучера. Был он смертельно ранен и умирал в больнице. Увидев её, умирающий, от которого скрыли смерть великого князя, спросил:
– Как здоровье его императорского высочества?
– Он послал меня справиться о тебе, – отвечала великая княгиня. А когда его не стала, организовала его похороны...»
⠀
Елизавету ничто более не связывало с Россией. Как многие вдовы из правящего дома, она могла уехать за границу и спокойно жить, получая денежную пенсию от императорского дома, но овдовевшая великая княгиня решила иначе. В память о муже она осталась в Москве и сделала помощь людям смыслом своей жизни.
⠀
В 1907 году Елизавета Фёдоровна продала все имевшиеся у нее драгоценности, собрала все возможные средства и купила на Ордынке участок с большим садом. Там она создала лазарет для раненых воинов, вокруг которого постепенно формировалась новая обитель. Вскоре здесь появились больница, амбулатория, аптека, приют для сирот, столовая для бедных, библиотека, воскресная школа... Здесь бесплатно читали лекции профессора университета и видные врачи, сестёр обучали медицине лучшие специалисты. К 1912 году был построен великолепный Покровский храм по проекту архитектора Алексея Щусева. Создатель мавзолея Ленина и здания НКВД на Лубянке до революции много лет служил главным архитектором святейшего Синода и построил более трёх десятков церквей.
⠀
Эстетической стороне Елизавета Фёдоровна всегда придавала большое значение — она была уверена, что красота способствует чистоте души, о чём неоднократно писала. Кстати, она лично разработала для сестёр обители одеяние, которое и сама всегда носила после гибели супруга. Оно было белым, и поэтому великую княгиню стали называть белым ангелом Москвы.
Елизавета Фёдоровна с сёстрами обители ночами ходила по трущобам на Хитровке, находила убежища беспризорников и уговаривала их поселиться в приюте. Мальчиков устраивали в училища, девочки оставались при обители.
⠀
«Из больниц и клиник часто присылали ей безнадежных, - вспоминал Феликс Юсупов, - и она самолично ходила за ними. Однажды привезли женщину, опрокинувшую зажжённую керосинку. Одежда загорелась, тело стало сплошной раной. Началась гангрена. Врачи махнули рукой. Великая княгиня взялась лечить её, терпеливо и стойко. Перевязка занимала всякий день более двух часов. Вонь от нагноений была такова, что иные сиделки падали в обморок. Больная, однако же, поправилась в несколько недель. Выздоровление её почитали чудом».
⠀
Всё рухнуло осенью 1917-го... В обитель несколько раз врывались агрессивные люди, искали немецких шпионов и оружие. Настоятельница показывала им помещения — кладовки, сестринские кельи, палаты с ранеными, — и они уходили. «Народ – дитя, он не повинен в происходящем. Он введён в заблуждение врагами России», – говорила Елизавета Фёдоровна.
⠀
Но 7 мая 1918 года всё было по-другому: Великой матушке (как называли Елизавету Фёдоровну сёстры и тысячи людей, которым она успела помочь за полвека отведённой ей жизни) на сборы дали всего полчаса...
«Все молились на коленях в больничной церкви вместе с батюшкой, а как стали её забирать — сёстры бросились наперерез: «Не отдадим мать!» — вцепились в неё, плач, крик. Кажется, не было сил, чтобы их оторвать. Отбили всех прикладами… Повели её к машине вместе с келейницей Варварой и сестрой Екатериной. Батюшка стоит на ступенях, слёзы градом по лицу, и только благословляет их, благословляет… И сёстры бежали за машиной. Сколько хватило сил, некоторые прямо падали на дорогу…» — вспоминала матушка Надежда (Бреннер), остававшаяся в обители до её закрытия в 1926 году.
Как принадлежащую к дому Романовых, Елизавету Фёдоровну арестовали и после двухмесячного заключения зверски убили неподалёку от Алапаевска. Но и после того, как её вместе с семью другими жертвами большевистского террора живыми сбросили в заброшенную угольную шахту, Елизавета Фёдоровна не оставила свой путь помощи близким — когда спустя время тела были извлечены, оказалось, что рана на голове князя Иоанна Константиновича была перевязана апостольником великой княгини.
⠀
«Позже останки великой княгини и прислужницы её Варвары перевезли в Иерусалим, - пишет Феликс Юсупов. - Захоронили их в русской церкви Святой Марии Магдалины близ Масличной горы. В пути из Пекина в Иерусалим гроб великой княгини дал трещину, оттуда пролилась благоуханная прозрачная жидкость. Тело великой княгини осталось нетленным. А на могиле её свершались чудеса исцеленья.
Единственное, что осталось мне в память о великой княгине Елизавете Фёдоровне, – несколько бусин от чёток да щепка от её гроба. Щепка порой сладко пахнет цветами.
Народ прозвал её святой. Не сомневаюсь, что однажды признает это и церковь».
⠀
Церковь признала. В 1992 году Архиерейским собором Русской православной церкви великая княгиня Елизавета и сестра Варвара были причислены к лику святых. Тогда же возродилась и Марфо-Мариинская обитель, продолжающая дело Елизаветы Фёдоровны по сей день.