Мистика,паранормальное (Истории из жизни)

КЕМ ОН БЫЛ? Прочитав на сайте историю «Белая собака», я вспомнила чем-то похожую историю, которую мне давненько уже рассказывала моя мама. Когда умерла моя бабушка (по маминой линии), меня еще и в помине не было, маме было 20 лет, и видела свою бабулю я только лишь на фотографии всю свою жизнь. Мама очень сильно переживала, она была младшей дочерью в семье и самой любимой, к тому времени все старшие сестры вышли замуж и переехали из родительского дома. Скучая, она каждый день приходила на кладбище, сидела там допоздна, разговаривала с мамой, конечно в 20 лет к такому совсем не будешь готова, да думаю, в любом возрасте пережить такую потерю слишком сложно. Дай Бог здоровья нашим родителям. Конечно, посидев на могилке, она чувствовала, что ей становилось полегче, и она возвращалась домой. Так продолжалось долгое время, и в один из дней мама так же засиделась допоздна, на улице уже темнело, она, выйдя на главную дорогу, пошла в сторону выхода. Прошла примерно половину пути, и встретились ей 2 пьяных парня, которые начали нагло приставать, она давай отбиваться, но ведь куда хрупкой девушке с двумя парнями справиться! И вдруг неясно откуда появился высокий здоровый парень в строгом костюме, мама говорит, запомнила – у него были темные глаза и волосы, и на вид он был очень даже ничего, и он говорит им: «От девушки отстали, придурки!» Они начали что-то там возникать, но при этом по-тихому уходили, наверное видя, что он их одной правой уложит обоих. Говорит он маме: «Ты чего тут одна ходишь? С ума, что ли, сошла?» Она ответила что-то невнятное ему, он и говорит: «Пошли я тебя провожу.» Ну в общем, шли они, говорили обо всем, о жизни, она про маму рассказала, мол, вот и ходит каждый день поэтому на кладбище. Так дошли они почти до остановки, и тут она что-то спросив ничего не услышала в ответ, повернувшись, мама никого не увидела, его и след простыл, испарился как будто. До остановки оставалось несколько метров, ну что же делать, посмотрела по сторонам, нет его, позади лишь вдали виднеется вход на кладбище, ну и пошла на автобус. Подходит на остановку, там мужчина с женщиной и бабулька сидят, эта бабулька ей и говорит: «Ты чего ж одна из такой темени с кладбища бредешь-то, да еще и не торопишься, медленно так прогуливаешься, я видела тебя издалека! И не боишься?» Ей она ничего не ответила, так как сразу все поняла. Дождалась автобус и поехала домой, и до сих пор помнит этот случай, вот рассказала мне, а я вам. Вот такие спасители встречаются на нашем пути, не знаю кто он был, но спасибо ему!

Хозяйка хутора. Мистическая история

МАЛЬЧИК ИЗ КАРЬЕРА Пару месяцев назад мы с сыном чуть не погибли и только чудом остались живы. Причиной всему этому стали просто невообразимые вещи. До этого я даже представить себе не мог, что в нашем мире может присутствовать сверхъестественное и выходящая за рамки здравого смысла жуть. Пожалуй, расскажу все в самого начала. Я с семьей живу в деревне. Хоть количество людей данного населенного пункта и насчитывает более шести тысяч, но естественно все всех знают. Долгие годы основным заработком для большинства здешних людей была работа на каменном карьере. Большие запасы природного камня позволяли обеспечивать почти пятьдесят процентов семей. Однако, по исчерпанию ресурсов производство пришлось остановить. Многим пришлось сложно, часть вообще покинули деревню. После закрытия весь карьер затопили водой и после того как вся пыль и другой мусор осели, получилось достаточно красивое озеро, где можно было приятно проводить время. Однако наши люди, как это обычно бывает, не совестно отнеслись к новому месту отдыха. Почти сразу начал появляться мусор. И пусть бы хоть только на пляже, его то убрать можно, но из-за большой глубины прям в воду начали сбрасывать всяческий ненужный хлам. Ходили слухи, что некие «авторитеты», даже топили там тела своих конкурентов, привязывая к ним тяжелый балласт, дабы они не сплыли. Больше всего поразила всех местных жителей смерть маленького мальчика, утонувшего в этом карьере. Уже прошел год, а его тело так водолазы и не нашли. После его смерти в карьере начали происходить много непонятного. Сначала начали замечать непонятные подводные извержения, как будто гейзер расположен где-то на дне. Кто-то объяснял, что это простые обвалы пород и из них выходит воздух, но после всех событий я не очень в это верю. И вот месяц назад поселок прям захлестнула цепочка странных смертей. Странными они были из-за одной вещи – все семеро погибших утонули и им было не больше пятнадцати лет. Родители перестали пускать свои детей купаться. Своему сыну я тоже не разрешал туда ходить или ходить только под моим присмотром. Как раз в тот неблагополучный день, в честь дня рождения моей жены, мы пошли к карьеру. Решили отпраздновать по-домашнему – в кругу семьи. Посидев на бережке я с сыном пошел купаться, жена осталась на берегу – она не умеет плавать, а дно карьера было ступенчатым и за метр от берега глубина уже равнялась моему росту. Поплавав с минуту ощутил, что к моей ноге под водой что-то прикоснулось. И вдруг, мою ногу как клешнями зажало и потянуло вниз. От неожиданности я стал паниковать и захлебываться. Не знаю, как получилось, но мне удалось освободиться и выбраться на сушу. Только поднял голову, как в эту же секунду мой сын ушел под воду. От страха жена кричала на весь пляж и звала на помощь. Бросившись в карьер, я нырнул и торопясь начал искать сына. Буквально за мгновения я его увидел уже идущего ко дну. Схватив его за корпус вынырнул с ним на поверхность. Благо он был жив. Через несколько минут на берегу я уже окончательно отошел от случившегося. Однако, стояло мне повернуть голову и взглянуть на воду как страх нахлынул с неистовой силой. На поверхности карьера, метров в двадцати от берега, показалась чья-то голова. На первый взгляд она принадлежала мальчику, но кожа была вся темно синяя. Она улыбнулась мне своими гнилыми зубами и опустилась под воду. Тот взгляд я не забуду никогда. Сейчас на карьер не ходим и не пойдем никогда. Подумываем о смене места жительства.

Карма или совпадение? Съездив к себе на родину убрать могилы родителей, убедилась в очередной раз, что карма существует, и многим приходится платить за свои действия еще при жизни. Мой покойный отец любил не только выпить, но и часто изменял маме. Она уже просто не обращала на это внимания, ругаться было бесполезно, к тому же он часто мог за это и побить. Мне было лет 15, когда он зачастил к женщине, муж которой уехал куда-то зарабатывать лес для постройки дома. Все в селе об этом знали, мне даже стыдно было перед подругами, но что было делать. И вот однажды заходим мы с мамой в магазин, все сразу замолчали, как потом выяснилось, говорили они о нашей семье. Там была Лида, родная сестра Нины (той женщины, к которой ходил отец). Как оказалось, сельские женщины просили ее повлиять на сестру, чтобы та не лезла в семью, и тут и мы зашли. И Лида, увидев нас, сказала, как бы невзначай: «От нормальных жен мужья гулять не будут, сама виновата». Мама ничего не казала, сделав вид, что ее это не касается, но по дороге домой шла и плакала. И вот прошло с тех пор лет пять-шесть, как умирает наш сосед, онкология. Его вдове Ольге на тот момент было сорок лет. Не прошло и полгода после похорон, как к ней стал приходить муж Лиды — Иван, сначала вроде бы как помочь, затем и ночевать оставался. Лида, конечно же, сразу об этом узнала, устроила скандал, а так как мы соседи, то слышали, как они ругались. Надо сказать, что Лида в тот момент уже была на пенсии, и у нее возникли какие-то проблемы с позвоночником, во всяком случае, ходила она с палкой. И вот, когда они ругались, Ольга ей и сказала: «Ты посмотри на себя, разве ты похожа на женщину? Ты же как старуха: без палки уже и ходить не можешь. Зачем ты мужу такая?». В итоге муж Лиды все-таки бросил ее, Ольга продала дом, и они уехали из села насовсем. Вот тогда мне и вспомнились слова Лиды, что она сказала моей маме. Но это еще не все. Уже нет в живых ни моих родителей, ни Лиды с Ниной, а вот Ольгу я встретила на кладбище, она приехала убирать могилы мужа и отца. Сначала я ее не узнала, но она сама меня окликнула. Шла она с Иваном, опираясь на две палки! Я просто не могла поверить своим глазам, ведь ей всего 63 года. Мы поговорили, повспоминали прошлое, и, уже идя на автобус, я подумала, как им обоим вернулось все. У Лиды муж не только загулял, но и бросил ее, Ольга же стала ходить так же, как Лида, но уже с двумя палками! Совпадение или все же карма? Автор: Helldog

Чёрные крылья проклятия Как правило, люди не помнят события, что происходили с ними в три года, первые детские воспоминания относятся к более сознательному возрасту. У меня тоже почти ни чего не запечатлелось...Но тот страшный ноябрьский день 1941 года выжженным клеймом остался в моей памяти... Проклятие. В ту ночь я несколько раз просыпалась: будило карканье вороны за окном. Мама с бабушкой тоже не спали - сидели каждая на своей кровати. В свете зарниц мне было видно, что они испуганно прислушиваются к громовым раскатам (только много позже я поняла, что это был не гром, а артиллерийские залпы на окраине города). На рассвете греметь перестало, спустя несколько часов по уличной брусчатке что-то затарахтело и послышались голоса на чужом языке, похожем на воронье карканье. Я хотела посмотреть, что там за шум и кто каркает, но бабуля поймала меня и оттащила от окна. - Может пронесёт? - с надеждой спросила мама, обхватив руками свой огромный живот. Бабушка пожала плечами и стала торопливо вынимать из альбома фотографии деда Наума и папы - те, где они оба в военной форме. Вытащив, стала их прятать - то в одно, то в другое место, но в итоге сожгла в своей любимой вазе. Потом принесла из кухни вчерашнюю гороховую похлёбку. - Девоньки, давайте завтракать. Я немедленно влезла за стол и схватила ложку, но мама продолжала неподвижно сидеть на кровати. - Не могу есть, - прошептала она. - Белочка, нужно. Ради ребёнка, - мягко сказала бабуля. - Ещё неизвестно, когда в следующий раз нам удастся поесть... - добавила она и заплакала. Весь день мы просидели в комнате, выходили только в туалет. Уже начало смеркаться, когда мне в очередной раз приспичило. Бабушка попыталась усадить меня на горшок, но я наотрез отказалась: я уже взрослая и умею ходить на унитаз! Если бы она настояла, этот бы день стал последним в моей жизни. Но она уступила....Пробежав до крайней двери по коридору я толкнула дверь с облупившейся краской. Наша соседка по коммуналке тётя Клава, стиравшая в ванне бельё, улыбнулась: - Давай, Розочка, не стесняйся делай свои дела. Едва я успела прикрыть за собой дверь, как послышался злой голос дяди Коли - Клавиного мужа. - Жиды, выходите! - орал он - Новая власть велела всем собраться на главной площади. Я выглянула в щёлку: он был на удивление трезвым, одет в обычную одежду, но на рукаве белела повязка с чёрными буквами, а на плече висел автомат. Он ногой вышиб дверь в нашу комнату и выволок в коридор сначала бабулю, а потом маму. - Николай, дам нам хотя бы вещи собрать, - попросила мама. Но он в ответ захохотал. - Вам они на том свете не понадобятся, а нам с Клавкой пригодятся. Ну что встала, сука! - сосед с размаху ударил маму кулаком в живот. - Поторапливайся в свой еврейский рай, а то сегодня там мест не всем хватит, - он схватил маму за длинные волосы и поволок к входной двери, но на полпути остановился. - Клав, ты не знаешь где Белкино отродье? - Прячься под ванну живо, - шепнула тётя Клава. - И чтобы сидела там тихо, как мышка, поняла? Когда я протиснулась в тёмную пыльную щель под ванной и замерла там, соседка вышла в коридор. - До беспамятства допился, ирод! - донёсся её сердитый голос.- Розу ещё в прошлый вторник к родне в деревню отправили. - Как это? - не поверил ирод.- Я вроде вчера или позавчера видел, как она тут крутилась... - Да ты, почитай, всю неделю не просыхал. Это зелёные черти у тебя перед зенками крутились! - Ничего, немцы её и в деревне достанут, - пообещал сосед.- Шнель, жидовки! И тут моя добрая ласковая бабушка, которая в жизни ни на кого голоса не повысила, вдруг исcтуплённо заорала срывая голос: - Будь ты проклят, Иуда! Гореть тебе в аду! И всем мужикам в вашем роду не жить!!! Раздалась короткая автоматная очередь, матерная брань, хлопок входной двери. А ещё громкое кар-р-р - до сих пор не знаю, слышала ли я это на самом деле или мне лишь почудился крик вороны - вестника беды. Когда тела мамы и бабушки вынесли из квартиры, тётя Клава, дождавшись темноты, вывела меня на чердак и спрятала там. То, что было дальше, я совершенно не помню, знаю одно: случилось чудо и мне удалось выжить. Последствия. С тех пор прошло почти 75 лет.... В сок третьем наш город освободили, я попала в детдом. Выросла, получила образование, вышла замуж, родила сына.... Невестка Мила подарила мне двух внуков. Старший женился десять лет назад, а спустя год и младший последовал его примеру. У Бори всё сложилось хорошо - он отец моих двоих чудесных правнуков Игорька и Оленьки. А вот в семье Миши большие проблемы. Его жена Настя трижды была беременна и все три раза заканчивались рождением недоношенных мёртвых мальчиков. Михаил с Настюшей каких только анализов не сдавали, чтобы понять почему это происходит. Врачи только руками разводят. Настя, разуверившись в медицине, обратилась к Богу. Но ни молитвы, ни поездки по монастырям и святым местам не помогли. Четвёртая беременность закончилась выкидышем. Две недели назад Миша уехал в командировку, а спустя два дня Настя прибежала ко мне в гости. Она была очень взволнованна и я конечно встревожилась - Что-то случилось? - Я сегодня была у старушки - знахарки. Она сказала, что я не вынашиваю детей из-за ... родового проклятия! А ещё сказала, что если бы я зачала девочку, то она родилась бы здоровой и живой! А мальчики.... - Настя всхлипнула. - Родная моя, ну разве можно верить этим шарлатанкам? - Знаете, Роза Наумовна, это очень похоже на правду...У моей мамы ведь только девочки, и у моей сестры тоже две дочки. По маминой линии в роду ни одного мальчишки. Внезапно у меня перед глазами возникла облупившаяся дверь санузла коммуналки моего детства, а в ушах зазвенел бабушкин голос: «Будь ты проклят, Иуда! Гореть тебе в аду! И всем мужчинам в вашем роду ни жить!» Чтобы избавится от этого наваждения торопливо предложила: - А давай-ка, мы с тобой чайку попьём? У меня печение свежее, и варенье, и халва.. - Давайте, - кивнула Настя. - Вы сидите, а я всё приготовлю! - Вот ещё! Я слава богу ходячая и вообще, на моей кухне только я знаю, что где лежит. А ты отдыхай, деточка, день у тебя непростой был. Когда я вкатила в гостиную сервировочный столик, девушка сидела на диване и листала альбом. - А есть фотки где вы маленькая? - спросила она. - Моё детство пришлось на военные годы.. - Кто эта девушка? - Настя коснулась пожелтевшей фотокарточки. - Моя мама в юности. Даже не знаю, как этот снимок у меня оказался, но я хранила его как самое дорогое сокровище и в детдоме, и после - всю жизнь. Мама и бабуля погибли от рук соседа-полицая. А папа и дед на фронте... Так что эта фотография - единственная память. - Ваша мама была очень красивой! Как её звали? - Белла. - И имя замечательное. - Оно от еврейского Бейла, что означает - прекрасная. Мама была на девятом месяце беременности, когда её убили. Но быстрая смерть лучше, чем конслагерь и печи крематория.... Настя обняла меня за плечи: - У меня тоже есть альбом со старыми фотками, - сказала, очевидно для того, чтобы сменить болезненную для меня тему. - Хотите, принесу вам посмотреть? - Конечно хочу! . . . . . !?? .... Когда, через пару дней, я перевернула страницу принесённого Настей альбома, замерла в шоке, впившись взглядом в старую фотографию. С неё на меня смотрели .... моя спасительница Клава и её муж - палач Николай. Если бы только бабушка, проклиная своего убийцу за мгновение до смерти, могла знать, что чёрное крыло проклятия спустя столько лет коснётся её собственного правнука..... Роза Наумовна. г. Белгород.

Сглаз В течении семи лет после окончания школы я работала в индустрии красоты. Если быть точной — занималась ногтевым сервисом. Здание, в котором находился наш салон, город затребовал под снос, и хозяйка стала подыскивать другую бизнес площадь. Вскоре она нашла заветное место, и многие мои коллеги переехали вместе с ней, включая и меня саму. Переехали многие, но не все. Оставили нас некоторые парикмахеры, и моя напарница тоже подыскала другое место. А посему я осталась единственным ногтевым техником. Лиля спешила набрать новых мастеров и обратилась на биржу труда. Именно так к нам на работу поступила моя новая сменщица Зоя. Забавная девушка Зоя была моей ровесницей. Очень веселая и общительная, она быстро завоевала мое внимание. Часто наши с ней смены совпадали, и за работой я замечала, что Зоя постоянно за мной наблюдает. Если честно, то на тот момент мне едва ли могло прийти в голову что-то дурное, потому как я работала с людьми, и мне уже попадались и клиенты, и коллеги, которые не сводили с меня глаз. Мы много общались в процессе рабочего дня, вместе ходили на обеды, чем-то делились и давали друг другу советы. Вне работы Зоя часто звонила мне поболтать о том о сём, в итоге мы стали постоянно работать в одну смену, и Лиле пришлось пригласить очередного мастера. Прошло некоторое время с момента нашей встречи — сейчас я не вспомню, сколько именно, но это был достаточно короткий временной промежуток в пределах месяца, и на душе мне стало как-то тяжело. На меня постоянно наваливалась дикая усталость, хотя я не из тех, кто стремится перегрузить себя работой. Я стала много нервничать, и любая мелочь могла довести меня до самой настоящей истерики. Я перестала радоваться тем вещам, которые раньше приводили меня в дикий восторг. Всё и вся стали меня откровенно раздражать. Не было ни дня, чтобы я не сцепилась со своим возлюбленным или с прочими членами моей семьи (что для меня совершенно «странно и непонятно» и нехарактерно вдобавок). Мои друзья, родные, коллеги и клиенты — все те, кто окружал меня постоянно и на протяжении многих лет, стали часто замечать, что я плохо выгляжу. Да что греха таить, я и сама прекрасно видела себя в зеркало. Моя кожа посерела, выпала добрая половина волос, я исхудала до безобразия... нет, даже не исхудала — просто высохла, растаяла, если хотите, с 57 килограмм до 49, и это при том, что не меняла свой рацион и не пыталась худеть какой-то цели ради. С каждым днем я чувствовала себя всё хуже. Все вокруг стали рекомендовать мне пройти полное медицинское обследование, потому как никаким иным путем не могли объяснить такие изменения моего внутреннего и внешнего состояния. Врачами никакого отклонения здоровья обнаружено не было, и я продолжала угасать на глазах. Иные предлагали получить наставление в храме, но не помогли мне и долгие беседы с батюшкой. В итоге мне пришлось взять отпуск, но и через две недели абсолютного покоя мне не стало лучше. Всё это время меня поддерживали все кому не лень: родители, друзья, коллеги, любимый не отходил от меня ни на минуту, даже несмотря на то, что я утратила к нему интерес и совершенно нелестно с ним общалась. Но больше всех моим состоянием интересовалась моя напарница Зоя. Она оставалась единственным человеком, который уверял меня, что я в полном порядке, что я продолжаю цвести и пахнуть, ну и, разумеется, делала глаза по пять копеек, когда все шептали обратное. Зоя звонила мне каждый божий день по сто раз, писала SMS-сообщения, атаковала мою электронную почту, и я стала замечать, что после нашего с ней общения, будь то разговор по телефону или переписка в социальной сети, я начинаю чувствовать себя особенно нехорошо. Вроде бы и было это поверхностным контактом, но так мне становилось каждый раз плохо, что одним днем я поделилась своими наблюдениями с соседкой Ольгой Павловной. Ёе очень заинтересовала моя история, и она попросила рассказать всё, что происходило со мной за последнее время, подробнее. Выслушав мой рассказ, посоветовала Ольга Павловна обратиться к людям, которые занимаются магическими ритуалами, и добавила, что мое нынешнее состояние очень уж похоже на сильный сглаз или порчу. Сначала я похихикала, конечно, но других вариантов и впрямь не оставалось, и с горем пополам в какой-то старой газете я нашла объявление некой ведуньи Гюльнары. Тем же вечером я позвонила и записалась на прием. В ожидании встречи с Гюльнарой я заскочила в салон. И что вы думаете? На моем рабочем месте восседала Зоя и моими инструментами обслуживала какую-то неизвестную тетю. Зоя очевидно расцвела и похорошела, её щеки покрывал румянец, а кожа лоснилась красотой и здоровьем. Она пыталась было что-то объяснить, но временем для выяснения отношений я, слава богу, не располагала. Предложила ей созвониться позже и ушла. В назначенный день я оказалась на пороге квартиры таинственной Гюльнары. Меня встретила очень приятная, пышная женщина лет сорока. При всей своей очевидной тучности она была так хороша и так свежа, что я от такого великолепия потеряла дар речи. Она пригласила меня в гостиную, и я послушно поплелась за ней. Мне давно уже не чувствовалось так хорошо и спокойно, как здесь, радом с ней, в её доме. Она усадила меня в кресло, и тут со всех сторон меня атаковали кошки. Одна запрыгнула мне на колени, другая скатилась на мои плечи со спинки кресла, третья забралась на подлокотник, а четвертая легла на мои ноги. Гюльнара приятным и ровным голосом начала беседу. Я никогда не слышала голоса более приятного и спокойного. Он лился из её уст, как музыка. В общем, что и говорить, я была поражена, ведь очень редкий человек мог «развести» меня на такие чувства, особенно в нынешних обстоятельствах. Она сразу же сообщила мне, что я «сглажена» молодой девушкой, с которой и по сей день нахожусь в тесном контакте. И описала мне особь женского пола, уж больно похожую на напарницу мою Зою. Сходство это было поразительным, совпадало все — начиная от длины и цвета волос, заканчивая большой родинкой на правой щеке. Гюльнара добавила, что сглаз сильный, и нужно предпринять срочные меры. Она велела мне закрыть глаза, и я провалилась в темноту. Я уже не могла поднять веки и только прислушивалась к тому, что происходит в комнате. Я услышала, что чиркнула спичка и что-то очень теплое стало быстро вращаться вокруг меня сначала по часовой стрелке, потом против неё. Не скажу, сколько времени прошло, но в итоге Гюльнара тихо попросила меня открыть глаза. Она велела мне по приходу домой проколоть яйцо иголкой и опустить его отверстием вниз в миску с водой. Сказала, чтобы на ночь я оставила яйцо в таком состоянии под собственной кроватью, а поутру позвонила ей и описала, что конкретно с яйцом произошло. Так я и поступила. Всю ночь я плохо спала, меня бросало то в жар, то в холод. Любая поза, какую бы я ни приняла, оказывалась неудобной, и все мое тело затекало. Едва мне стоило примоститься и уснуть, как я просыпалась от собственного вздрагивания или от какого-то шума странного происхождения. Поспать мне так и не удалось в итоге. Наутро я вытащила злосчастную миску с яйцом и обнаружила, что ничего не произошло. Все было именно в том первозданном виде, в котором я оставила это вечером. Мне стало любопытно и я легонечко толкнула яйцо. И тут из него стала выходить какая-то совершенно ужасная темная субстанция, которая вскоре заполнила всю миску. Вдобавок от этого добра стал исходить тошнотворный запах, но на тот момент мне подумалось, что я купила порченые яйца. Я кинулась на кухню и перебила весь добрый десяток яиц, купленный накануне, но все они, как один, были совершенно свежие и нормальные яйца. Меня охватил дикий ужас, я позвонила Гюльнаре и все ей рассказала. Гюльнара приказала мне прийти вновь. Я оказалась в её гостиной, в том самом кресле, среди четырех котов. Она повторила свой ритуал. В этот раз мне было невероятно жарко. Мне было так жарко, что когда я открыла глаза, то увидела, что вся моя одежда пропитана потом. После я приходила к ней еще два раз и каждый раз история повторялась, но я чувствовала необыкновенную легкость, и меня «отпускало». Все потихоньку вставало на круги своя и жизнь налаживалась. В последний мой визит во время сеанса мне уже не было ни жарко, ни холодно — мне было просто отлично. После того, как Гюльнара закончила, она попросила меня повторить манипуляции с яйцом. Точно так же я проколола яйцо, поставила его отверстием вниз в миску с водой, а когда ложилась спать, поставила эту нехитрую конструкцию под кровать. Спалось в ту ночь мне на редкость чудесно. А поутру я обнаружила, что с яйцом все в полном порядке, и, несмотря на то, что я его и толкала, и трясла, и крутила, из яйца на сей раз ничего жуткого не вышло. Через неделю я вернулась на работу. Чувствовала я себя прекрасно, и в моей голове снова запорхали бабочки. А еще через некоторое время от нас ушла Зоя, у которой начались какие-то необъяснимые проблемы со здоровьем в виде кожного дерматита. С тех самых пор я очень избирательна в отношениях и стараюсь не пускать посторонних и малознакомых людей в свой чудесный мир. А с Гюльнарой теперь мы просто хорошие друзья.

Озеро с живой водой Озеро с живой водой - это настолько же чудо, насколько и реальность. И наша природа-матушка хранит ещё очень много таких чудес. Я например видел чудо - с живой водой целое озеро! Сам воду там набирал и потом наблюдал, как болезнь из человека выходила под действием этой воды. Это ли не чудесное исцеление? Кто–то верит в мистическое происхождение явлений, кто–то хихикает и вертит пальцем у виска, мол, психушка по вам, ребята, плачет, быть такого не может, не рассказывайте сказки. Когда–то и я так рассуждал, пока сам не столкнулся с чудесным исцелением человека. Брат мой двоюродный, Колька Ситнов, 40-летний мужик, в жизни своей никогда ничем не хворал. Из армии десантником пришел. И тут - бац! - онкология! Откуда? Такого на редкость здорового мужика за полгода в ходячий скелет превратила. Знакомая медсестра мне на ухо шепнула - не жилец Николай, лучше домой забрать, а здесь замучают химией - уйдет в страданиях. Обезболивать и на дому можно. Забрали мы Кольку и приготовились к самому худшему. Жалко братана, я даже к рюмочке прикладываться стал. И вот сидим мы с мужичками в гараже, под водочку разговоры ведем. И не заметили, как присоединился к нам Тимофеич, старый охотник. - Рано Кольку хороните. Если врачи помочь не могут, значит, искать помощь в другом месте надо. Даже я протрезвел от таких слов. - Загадками говоришь, Тимофеич. Где помощь эту искать? - Есть легенда о чудо-озере. В глубине тайги, за Серым камнем, это километров 70 отсюда будет. Один раз в год, на Ильин день, как мираж, из ниоткуда появляется синее озеро с кристально чистой водой. Справа от него поселок: избы, посредине церковь, люди делом заняты, ребятишки бегают. 30 минут можно наблюдать эту картину. Потом все исчезает, тает в дымке, и на этом месте снова роща березовая. Из какого времени являются озеро и поселок, никому не ведомо. А вот если успеть искупаться в этом озере - до 100 лет жить будешь без болезней. Главное, в поселок не ходить, оттуда возврата нету. Был я за Серым камнем, и озеро с живой водой видел, и поселок, только вот духу не хватило искупаться в озере, лицо только водицей омыл. Сами видите - 90 не за горами, а я еще, как лось, по тайге бегаю. Если бы Николая озерной водичкой омыть - поди-ка выздороветь должен. Давайте, выбирайте двух самых легких на ногу. Берем с собой канистры, я проведу до места. Ну, кто идет? Я и друг мой Василий с радостью ухватились за это предложение. - Ну вот и славненько. Как и договаривались, двинулись в путь. На второй день на горизонте увидели горку - Серый камень. - Озеро! Смотрите - озеро! - закричал Василий. - Тише ты, - цыкнул на него Тимофеич. - Такое действо тишину любит. Гляньте-ка, поселок все такой же, и люди те же. Вот ведь чудо! Я раздеваться не стал, полез в озеро с живой водой и окунулся с головой. Потом стал наполнять канистру живой водицей. Мои спутники сделали то же самое, вышли на берег. Господи! Как хорошо во всем теле! Такая легкость, кажется, подпрыгни - и полетишь! Поселок стал менять свои очертания, расплываться и вскоре исчез, растворилось и озеро. Я похлопал по стволу большой березы: - Кому расскажешь - не поверят. Чудо! Обратный путь занял намного меньше времени - как будто силы утроились. Николая обливали из ковшика каждые полчаса. На глазах Колька здоровьем наполняться стал. Закончилась живая вода в канистрах и стал прежним Николай Ситнов - здоровый мужик, от болезни и следа не осталось! Ездил к врачам, обследовался, все в один голос: «Чудо!» Ну и мы, кто искупался в озере с живой водой, думаем, что 100 лет для нас не предел. Живи да радуйся! Анатолий Медведев

КРОВЬ Отдыхала я в одном санатории. Места там сказочные: смешанный лес, сосны, солнышко, голубая прозрачная речка. Номера двухместные, я вообще-то люблю тишину, устаю я от людей... Признаюсь честно: не сильно я обрадовалась, когда ко мне подселили эту пожилую женщину... Было ей около восьмидесяти, шустренькая, живая такая. Причёска, маникюр, очень аккуратная пожилая дама. Поладили мы с Василисой Михайловной, женщина оказалась приятной во всех отношениях. Вместе ходили в столовую, гуляли, играли с ней в шахматы (!), ну и местную дискотеку Василиса Михайловна тоже посещала... Однажды вечером разговорились мы. Оказывается, она до недавнего времени преподавала в медицинском колледже - читала студентам акушерство. Ушла оттуда лет пять назад, нет, не то чтобы устала... Просто молодёжи место уступила. Семья её, муж, остался дома... Единственная дочь умерла в двухлетнем возрасте. Не вернёшь... Женщина всплакнула, в уголках глаз заблестели слёзы... Я, решив сменить тему, спрашиваю: - А Вы всегда преподавателем работали? Без собственной практики учить профессии других, мне кажется, сложно... - Работала я и в родильном, и заведующей гинекологии была... Ушла учить детей, этим же тоже кто-то должен заниматься, - говорит она задумчиво. Мы ещё какое-то время поговорили о том о сём. Василиса Михайловна, извинившись, закурила. Выйдя на балкон - мы жили на шестом этаже, - она курила одну за другой, потом вернулась в комнату. - Ира, вы мне симпатичны, хотите, расскажу вам, почему из медицины сбежала? Или будете спать? - взволнованно спрашивает у меня моя соседка. Конечно, я сказала: - Хочу! - и Василиса Михайловна начала своё повествование... - Окончили мы с мужем институт, и отправили нас на работу в одну из районных клиник. Он - хирург, я - акушер-гинеколог. Вполне успешно началась наша трудовая жизнь, спустя пять или шесть лет я приняла заведование гинекологией. Дочке наша, Даше, ей уже годик был. Я практически и в декрете-то не сидела, дочку оставляла с мамой, сама работала. Карьера нужна была, будь она неладна! Что такое аборт, думаю, вы в курсе - искусственное прерывание беременности. Сколько же я их провела за свою практику - не сосчитать... В день бывало до семи штук делала... Пациентки самые разные: юные девочки 13-14 лет и старше, зрелые дамы, замужние и одинокие... Да, я пыталась убедить каждую из них, как могла, что это «удовольствие» несёт непоправимый вред здоровью, последствия могут быть самыми плачевными, но... Женщины и девочки шли на эту операцию, несмотря на всё... Не скрою, процентов пять мне удалось отговорить от рокового шага, и они уходили из клиники с живым младенцем в животе. Но оставшиеся девяносто пять процентов всё же убивали дитя, кромсая его на куски моими руками... И я тоже привыкла к жестокости этого зверства - разрубать на куски живого младенца, убивать и выбрасывать на помойку. Всё в порядке вещей. Убийство нерождённых детей стало моей работой. За убийство мне платили зарплату, дарили цветы и конфеты. - Спасибо вам, доктор! Рука у вас лёгкая, - благодарили матери, убившие своих нерождённых детей моими лёгкими руками... В ту ночь я дежурила в отделении, не спалось. Я писала эпикризы, сидя в ординаторской. Вдруг - что это? С потолка что-то закапало - на бумагах появились алые капли... И на мне, на лице, на белом халате... Растерявшись, подняв машинально голову, я от ужаса едва не свалилась со стула... Густые, тёплые капли на потолке, прямо надо мной... Осторожно потрогала каплю на столе... Боже ж мой... Это же кровь... Самая настоящая кровь... Она капает на моё лицо, на стол. Хочу, пытаюсь кричать, звать на помощь, а голоса нет... За дверью слышится множество детских голосов, они кричат: - ОТКРОЙ ДВЕРЬ! Я ни жива ни мертва, шепчу: - Спаси меня, Господи! - но они не замолкают и долбятся в дверь маленькими кулачками... Больше я ничего не помню. В памяти лица коллег, наутро они, взломав дверь - у меня была привычка закрываться на ночь, - приводили меня в чувство... После той ночи я наполовину седая стала. Ушла из гинекологии в роддом, но и там не смогла... Когда видела кровь - на родах это непременно бывает, - теряла сознание прямо в родзале и падала... В сознании моём стоял незабытый крик тех детей: - ОТКРОЙ ДВЕРЬ! Ходила я в церковь, каялась, много раз каялась... Больше этого не было. Я ушла преподавать в медучилище... Дочурка моя умерла в двухлетнем возрасте от острого пиелонефрита (воспаление почек). У меня на руках умерла, в больнице. Спасти её не удалось... Может быть, жизнью дочки я заплатила за те убийства... Василиса Михайловна затянулась сигаретой, выйдя на балкон. Когда она вернулась в комнату, я обратила внимание на её лицо... Вместо респектабельной ухоженной леди я увидела сгорбленную и заплаканную седую старушку... Больше мы об этом не говорили. Я звонила ей какое-то время после того, как мы разъехались по домам. Примерно два года назад на мой звонок отозвался довольно молодой, девичий голос: - Извините, но у нас таких нет... из интернета

Ведьмина дочь Дуняша сидела на полу, заливаясь слезами, над ней грозной громадой навис отец с кнутом в руке. - Не надо, тятенька! - взмолилась, девушка, зажмурив глаза и прикрывая голову руками. Она знала, что все ее увещевания бесполезны, в гневе отец был страшен. - Охолонись, Захар! - раздался прямо над ухом властный голос матери, - Убь ешь дев ку! Открыв глаза, Дуняша увидела, что мать обеими руками вцепилась в могучую руку отца, а тот, красный от злости, пытается освободиться из мертвой хватки. Но вот он разжал пальцы, кнут со стуком упал на пол, прямо возле рыдающей девушки. - Да хоть и прибью! - воскликнул отец, стряхнув, наконец, руки жены, - Туда ей и дорога! Опозорила нас, ни о себе, ни о сестрах не подумала! Кто теперь ее замуж возьмёт, порченую? Вот измажут тебе ворота дёгтем, тогда не так запоешь, защищать ее перестанешь! Он сплюнул на пол и вышел во двор. Мать присела рядом с Дуняшей, положила ее голову себе на колени, стала гладить по голове, приговаривая: - Успокойся, дочка, ты же знаешь отца: покричит, поругается, кулаками помашет, пар выпустит - и отойдет. Вот тогда и говорить будем! - Прости, меня, маменька! - всхлипывала Дуняша, - Что же теперь будет? Прав тятя, опозорила я семью! - Сделанного не воротишь, надо думать, как теперь дальше жить, - задумчиво проговорила Аглая, - дитё родится - не скроешь. А попробовать все одно можно. Придумаем что-нибудь. А пока ты из дома не выходи, людям на глаза не показывайся, скажем, что захворала сильно. Поняла меня? - Поняла, маменька. - Слушай меня, делай все, как велю. Я тебе добра желаю. Ничего, выкрутимся, с божьей помощью. Семья у Захара и Аглаи была крепкая, большая, зажиточная. Хозяйство мужик вел твердой рукой, никому спуску не давал, все сам лично контролировал. Везде успевал: и в поле, и в лесу, и со скотиной, и на ярмарке. Жена его родила семерых ребятишек. Двое не дожили и до года - прибрал господь. Осталось четыре дочери и сын, наследник. Прада мал ещё, всего восьмой годок, но парень хваткий, смышлёный, хороший помощник растет! Да и дев ки тоже удались: высокие, крепкие, румяные - кровь с молоком! Косы в руку толщиной, глаза, как у матери, синие, словно васильки, - одним словом, красавицы. Да и приданое за каждую давал Захар богатое, так что от женихов отбоя не было. Старшую, Марью, уже успели замуж отдать, за хорошего парня, в уважаемую семью. Остались Дуняшка, Дарья да Нюра. Второй, Дуне, тоже уже жениха подыскали, на днях сговор должен быть, а тут такое! Стали замечать, что полнеет дочь, округляется. Ходит сама не своя, глаза отводит. А раз мать с ней в баню пошла - так и ахнула! За косу из бани домой приволокла в одном исподнем - погляди, отец! А у дочери живот-то уж не скрыть. Стали выяснять, что да как. Покаялась дев ка - связалась с Ванькой - пастухом, это у которого ни кола, ни двора, значит, голь перекатная. Не такого мужа дочери искал Захар, да и сам парень жениться вовсе и не собирался. Как теперь быть? Думали-думали и придумали. Пока на сносях Дуня, пускай дома сидит, на улицу и носа не кажет. Сговор отменили, сослались на болезнь тяжёлую. В дом посторонних никого не пускали, да и своим крепко-крепко наказали язычком не трепать - чтоб ни одна душа про срам не прознала! Дев ки - не ду ры, молчат, замуж-то охота! А Егорка мал ещё, не понимает, что произошло. - А как родится дитё, я сразу его в лес снесу, к Серафиме! - говорила Аглая мужу, - Она одна живёт, будет ей помощник! Да и все на глазах, хоть издали, да и то посмотрим на внука, чай не чужой! - А коли откажется Серафима? - сомневался Захар. - А я тайно подкину, ночью, она и не узнает, чей. - Она ведьма, все видит, все про всех знает! - возражал Аглае муж. Ему было боязно отдавать ребенка колдунье, про которую в деревне говорили всякое. Хоть и приблудный, а все одно,, внук ведь! - Ну другого выхода я не знаю! - разводила руками Аглая, - Попытка - не пытка! Чует мое сердце, что примет Серафима мальца. *** В ночь на Купалу в доме Захара царила суматоха. Младших дев ок на гулянья отправили,а потом к тётке родной, и Егорку с ними. Сам Захар с женой были возле Дуни: затопили баню, воды нагрели, дочку туда проводили. Повитуху звать не стали - мало ли, слухи пойдут. Решили, что сами справятся. Дуняша промучилась всю ночь, лишь к рассвету появилась на свет здоровая горластая девочка. Матери ее не показали: Аглая обмыла, спеленала, уложила в заранее приготовленную корзину и ушла в лес. Как ни просила девушка хоть разок взглянуть на дитя, как ни плакала, - родители были непреклонны. Измученная трудными родами, она вскоре забылась тяжёлым сном, в котором видела маленькую светленькую девочку. Та тянула к ней руки и звала: - Мама! Мама! Но как ни старалась Дуняша, так и не смогла догнать ее. Аглая вернулась к обеду, усталая, но довольная. - Все, сладила дело! - улыбаясь, рассказывала она хмурому Зазару, - Я девчонку к крыльцу поставила, а сама в орешнике неподалеку притаилась, жду. Тут она голосить начала. Вышла Серафима, глянула, руками всплеснула. Потом по сторонам огляделась, корзину взяла и в избу занесла. Приняла, значит! В доме запретили даже вспоминать о девочке. Каждого, кто ослушается, ждало суровое наказание. Дуняша горевала, но через некоторое время успокоилась. Тут и жениха ей подыскал Захар - не прежнего, другого, из соседнего села. Семья у него хоть и не богатая, да за достойное приданое готовы глаза закрыть на некоторые моменты. Да и то, что уедет дочь подальше - к лучшему! Новую жизнь начнет. *** Маленькая девочка, на вид лет пяти, лежала на печи в жару. Ее красивые белокурые кудряшки разметались, щечки горели, сухие потрескавшиеся губки бессвязно что- то бормотали. Рядом с печью на скамье сидела женщина. Она была уже немолода, но всё ещё очень хороша собой. В густых волосах ее цвета зрелой пшеницы то тут, то там проглядывали седые пряди, вокруг больших изумрудно-зеленых глаз, обрамлённых длинными черными ресницами, собралась сеточка морщин, однако это совсем не портило Серафиму. Гордая осанка, правильные черты лица, стройная фигура - все в ней было прекрасно и гармонично. Она тихонько напевала какую-то очень печальную песню, помешивая и растирая что-то в тяжёлой каменной ступке. - Мама! Маменька! - раздался слабый голосок, и женщина тотчас же отложила свою работу, бросилась на зов: - Что доченька, что, голубка моя? Пить? - Нет! Посиди со мной! - Посижу, конечно, только сначала давай попьем. Я травы целебные заварила, выгонят они твою хворь, снова будешь здорова! - Они горькие! Не хочу их пить! - заупрямилась девочка. - В горечи их вся сила, вся польза! Зато мигом на ноги тебя поставят! - Ладно, выпью, только ты мне за это сказку расскажи! - согласилась малышка, хитро глядя на мать синими глазками. - Вот и славно! - Серафима налила в кружку отвар, и девочка, морщась, выпила, - Вот и умница! Какую сказку ты хочешь? Серафима знала, что сейчас услышит, и ответ дочери подтвердил ее догадку: - Расскажи, как я у тебя появилась! - Так уж сколько раз сказывала, ты уж ее, наверное, лучше меня знаешь! - засмеялась женщина, обтирая разгоряченное лицо дочери влажной тряпицей, - Давай лучше другую? - Нет, не хочу другую! - Ну ладно, тогда слушай! Серафима усадила девочку себе на колени, и, устроившись поудобнее, начала рассказывать: - Живу я в этом лесу давным-давно, одна-одинешенька. Травки собираю, корешки, ягоды целебные. Приходят ко мне люди разные, каждый со своей бедой, и всем я помочь стараюсь. Только так мне тоскливо одной жилось, так хотелось рядом иметь родную душу, что повадилась я ходить в чащу лесную, на поляну заветную, где живут лесные духи. Стала я просить их, чтобы послали они мне дочку, маленькую да ладненькую, чтобы было мне веселее жить на свете и людям помогать. Услышали меня лесные духи и просьбу мою выполнили. Раз, на Купалу, только рассвело, слышу я, будто дитё кричит. Вышла на двор - и точно: стоит корзина, а в ней - крошечная девочка, замёрзла вся, плачет. Оглянулась я по сторонам - нет никого! Ну тогда-то и поняла, что это духи мне тебя принесли, подарили мне доченьку. Забрала я тебя в дом, перепеленала, молочком козьим напоила (тогда у меня ещё козочка жила, Лада). Сижу, на руках тебя качаю да думаю - как же мне тебя назвать? А ты смотришь на меня глазенками своими синими, словно васильки, серьезно так смотришь, внимательно. Ну и решила я тогда - будешь Василисой! С той поры уж, почитай, шестое лето будет, как ты со мной. И нет у меня никого роднее и дороже. Не устаю я благодарить лесных духов, что такой умницей и красавицей одарили меня! Взглянув на дочь, Серафима увидела, что та сладко спит, свернувшись калачиком у нее на руках. Жар спадал, а значит, болезнь отступала. Женщина смотрела на спящую малышку и вспоминала, как нашла ее тогда, совсем кроху, только рожденую, как выхаживала, выпаивала. - Спи Васенька, - приговаривала она, перебирая пальцами светлые кудряшки девочки, - Спи, моя любушка! Долго я тебя ждала, знала, что придёшь. Ведь по судьбе тебе быть ведьминой дочкой, а с судьбой не поспоришь, все равно будет так, как на роду написано. Всему тебя научу, что сама знаю, все тебе передам! Сила в тебе великая скрыта, вырастешь - станешь сильнее меня! А пока спи, выздоравливай. *** С весны и до осени учила Серафима Василису сложной науке - различать травы и коренья, запоминать, где водятся, когда собирать, отчего помогает то или иное растение. В лесу женщина чувствовала себя, как дома. К растениям и животным относилась бережно, уважительно, и тому же учила дочь. - А вот это, гляди, трипутник, или ещё чирьева трава - трава особая. Он и от ран, и от чирьев хорош, если приложить. А отвар при кашле, да ещё хорошо его пить при болях нутряных. Запомнила? - Запомнила, маменька, трипутник. - А вот еще трава Петров крест, гляди, растет кустом, все корешки его сплелись крестом. Малым ребятишкам дают его отвар в молоке, чтобы никакая хворь не привязалась. А путника, кто далече ехать собрался, убережет он от врагов и случайной смерти. - А вот эта травка злых духов отгоняет, - воскликнула девочка, указывая на неприметное растение, затерявшееся среди других трав. - И правда! - ахнула Серафима, приглядевшись, - Откуда узнала? - Она мне сама рассказала, маменька, - бесхитростно ответила малышка. Она и правда умела различать голоса растений и животных, понимала их. А зверь лесной никогда не трогал девочку, напротив, даже волк, и тот ластится к ней, словно дворовый пёс. Василисе все было интересно, все влекло ее. Училась она быстро и легко, чем несказанно радовала мать. К пятнадцати годам девушка уже знала все заговоры, все щепотки и причитки, которыми владела Серафима, могла приготовить любой отвар, любой порошок или настой. Серафима, видя, что научила девочку уже всему, ,что сама знала и умела, решила, что пришло время показать ее людям. Раньше, когда приходили к ней за помощью, она отправляла Василису в лес, чтобы никто не прознал про нее. Но теперь девушка вместе с лесной ведьмой начала помогать людям. Тут-то и открылся ещё один ее дар - Василиса руками чувствовала, где и что болит у человека и знала наперед, сможет помочь ему или нет. Серафима только диву давалась, как уверенно девушка готовит снадобье, лишь слегка поводив руками над больным. Поначалу она сама перепроверяла, не ошиблась ли дочка по неопытности, но всегда все было верно. Серафима нарадоваться не могла на такую помощницу. Лишь одно не давало женщине покоя: больше всего на свете боялась она, что решит однажды Василиса покинуть ее, уйдет в большой мир, к людям. Слух о молодой колдунье быстро разнёсся по округе, вскоре к лесной избушке стали приходить страждущие и из дальних сел, в надежде на чудесное исцеление от своей хвори. Однажды пришли к ним муж с женой. Серафима, лишь взглянув на них, поняла: не из местных. Сразу было видно, шли долго, плутали. Одежда вся пыльная, местами порвана об колючки да ветки. Сами усталые, хмурые. - С чем пришли, люди добрые? - спросила ведьма, выйдя на крыльцо. - Ты Серафима? - спросил мужик, - Нам Серафима нужна, колдунья. - Ну я, - спокойно отвечала та, разглядывая незнакомцев. Мужчина был хорош собой: высокий, статный, плечи в сажень шириной, довольно молодой, крепкий. Жена его не представляла собой ничего особенного - обычная ба ба, каких много. Но когда она подняла на нее глаза, Серафима ахнула - васильковый их цвет был точной копией глаз ее дочери. - Обождите на дворе, сейчас я, - Серафима спешно прошла в избу, велела: - Вася, собирайся! В лес пойдешь! Да не через сени иди, а задней дверью. - Что случилось, маменька? - удивлённо спросила девушка, которая в это время как раз связывала пучки свежесобранных трав и подвешивала их к потолку на просушку. - Потом все, ступай! - голос матери стал грозным, и дочь, не смея ослушаться, взяла корзину и осторожно вышла через заднюю дверь избы прямиком в лес. *** Убедившись, что дочь ушла достаточно далеко, Серафима вновь вышла к ожидавшим ее супругам. - Знаю, зачем пришли! Проходите в избу, там говорить станем! Мужик смело направился в дом, жена же его робела, все озиралась по сторонам - боязно ей было идти в избу колдуньи. Уж сколько знахарей, травников, зелейников обошли они, а помочь так никто и не сумел. На Серафиму была последняя надежда. Вздохнув, женщина поправила платок и шагнула через порог вслед за мужем. - Я Архип, а это вот Дуняша, жена моя, - представился мужик, присаживаясь на скамью, - из Лугового мы, что за речкой. - Знаю, - задумчиво сказала Серафима, глядя прямо в глаза своей гостье, - И зачем пожаловали, тоже знаю! Живёте давно, а деток не народили, пустая досталась тебе жена, Архип! - Как? Откуда? - мужик вскочил со скамьи, во все глаза глядя на лесную ведьму. - Забыл, к кому пришли? - усмехнулась женщина, довольная произведенным эффектом, однако сразу стала вновь серьезной - Зря пришли! Не помогу я вам, не смогу! Нет никакой хвори у твоей жены, тело ее здорово, а вот душа... Грех на ней большой, давно, ещё в девках, совершила. Вижу дитё... Извести хотела, чего только не делала: и тра вила, и ведра пудовые таскала, и в бане выпаривала... Да все без толку! А как родила, так и отдала на суд родителям, а уж те не пожалели внучка! Позора избежать хотели! С каждым словом голос Серафимы становился все грознее, все громче. Да и сама она как будто стала больше, выше, заполнила собой почти всю избу. Дуняша не выдержала, упала колдунье в ноги, взмолилась: - Хватит! Прекрати! Каюсь, есть на мне грех! Есть! Молодая была, глупая... Польстилась на сладкие речи, а как понесла, не знала, что и делать. Сестры у меня... Боялась и на них свой позор перенести. Да, сначала вытравить хотела, а потом, как толкаться стала дочь, так и думать забыла о таком, хотела бежать, да куда я с дитем? А как родилась дочка, забрали ее у меня, даже взглянуть на нее не дали, унесла матушка ее куда-то, сказала, добрым людям отдала. Я всю жизнь свою теперь только и живу надеждой, что хорошие попались ей родители, что не обижают кровиночку мою! - В лес она ее снесла, зверю лесному на растерзание! - гневно воскликнула Серафима, - Такой судьбы ты ей желала? Дитя невинное извели! Кто такое совершил, нет тому прощения, не будет у вас ребятишек, век вам бездетными вековать! А теперь идите, некогда мне! Дуняша так и осталась сидеть в ногах у колдуньи, заливаясь слезами. Муж ее тоже не сдвинулся с места, было видно, что он не ведал ничего о прошлом своей суженой и теперь не мог поверить в услышанное. - Ну, чего сидите! Больше повторять не стану! - грозно прикрикнула на них Серафима. Архип встал, поклонился ей в пояс: - Благодарствую, будем хоть знать теперь, за что кару несём! Не серчай, сейчас уходим. С этими словами он поднял с пола жену свою и, придерживая, повел к выходу из избы. Когда они ушли, Серафима устало опустилась на скамью: "Ушли, выпроводила, обманула! - с облегчением думала она, - Не прознали они про дочку, не заберут ее у меня!" Несколько дней тому назад было ей видение, что встретится Василиса с матерью родной и уйдет жить в ее дом, покинет ведьмину избушку. Потому-то и испугалась Серафима, увидев на своем пороге женщину, так похожую на ее дочь. Потому-то и отправила девицу в лес, с глаз долой. Она надеялась, что обманула судьбу, обвела вокруг пальца. Да только что кому на роду написано, того не миновать. Заплутали в лесу Архип с Дуняшей. Долго кружили, да вместо опушки все больше уходили в чашу. Поняли они, что не выбраться мм самим, стали кричать, звать на помощь. Когда уже совсем отчаялись, вдруг вышла к ним девица невиданной красоты - сама стройная, ладная, кудри русые до пояса, кожа белая, а глаза, словно васильки. Глянула на нее Дуняша и ахнула: признала в этой лесной красавице дочь свою. А девица подошла к ним,спросила ласково: - Заплутали, люди добрые? Так я помогу, выведу из леса! - Благодарствую, красавица! - отвечал Архип, - Срвсем с пути сбились, без помощи твоей не справимся. - А для чего вы в такие дебри забрели? - по дороге стала расспрашивать их незнакомка. - К Серафиме мы приходили, за помощью, да только не помогла она нам, напрасно такой путь проделали! - - Так может я посмотрю? - предложила незнакомка, - Матушка не все может исцелить, у меня лучше получается. - Так ты дочка ее? - воскликнула Дуняша, все ещё во все глаза глядя на девушку. - Да, меня Василисой звать. Ну, рассказывайте, с чем пришли? - Вот уже пятнадцатый год живём мы с женой, а деток не народилось у нас, - начал Архип, - К кому только не обращались мы, и к травникам, и к лекарям - все пустое. Последняя наша надежда была на Серафиму, только вот и она не помогла. Василиса подошла к Дуняше, провела руками возле ее живота: - Хвори нет никакой, - нахмурившись, проговорила она, - Да только обманываете вы меня, есть у вас дитя. Тут женщина не выдержала, схватила ее за руки: - Посмотри на меня, дочка! - воскликнула она, - Как ты на меня похожа в молодости, особенно глаза! Ты и есть мое дитятко потерянное! Обманула ведьма проклятая, не растерзали тебя звери лесные! Она, она украла! Спрятала тебя! Василиса вырвала руки из цепкой хватки, отшатнулась: - С ума что ли ты сошла? - воскликнула она,- Я в этом лесу родилась и выросла, а мать моя - Серафима! И дар ее мне перешёл по крови! - Да как же ты не видишь! Вот и пятнышко родимое на ушке, точь в точь как у меня! С этими словами Дуняша сняла платок и показала пятнышко на ухе, по форме напоминающее треугольник. - Вот, гляди, теперь веришь? - с надеждой спросила она. Девушка стояла, вся бледная, и не знала, что ей и думать. Наконец, она сказала: - Опушка уже недалече, дальше сами дойдете, а мне воротиться надобно к маменьке. - Послушай, девица, - обратился к ней до сих пор молчавший Архип, - Ты расспроси Серафиму, может статься, расскажет она тебе правду. Если и впрямь ты Дуняшина дочь, воротись к нам, будем жить семьёй. Деток у нас нет своих, так хоть ты старость скрасишь нашу, а уж мы тебе все нажитое оставим. - Нет, здесь мой дом! - твердо ответила Василиса. - А ты сразу не отвечай, подумай! Мы в деревне остановимся у Дуниных родителей, два дня будем ждать. Коли не явишься - к себе обратно уйдем и больше тревожить не станем. Сказав это, он с женой направился к опушке, Василиса же со всех ног бросилась к лесной избушке. *** Серафима не могла найти себе места от беспокойства: вот уж смеркается, а дочери все нет. Не случилось ли беды? Она уже несколько раз выходила во двор, вглядывалась в лесную чащу, прислушивалась - ничего. Когда колдунья в очередной раз вышла на крыльцо, вдруг послышались торопливые шаги, и вскоре из леса к избушке выбежала Василиса. Девушка часто дышала, щеки ее разрумянились от быстрого бега, волосы растрепались, глаза горели. - Маменька! - бросилась она к Серафиме. Та прижала ее к себе и почувствовала как бьётся в груди сердечко - часто-часто, словно пойманная птичка в клетке. - Что стряслось, голубка моя? - ласково спросила она дочь, встревоженно вглядываясь в ее разгоряченное лицо, - Кто напугал тебя? Кто обидел? - Никто, маменька! Да только встретила я сегодня в лесу странных людей. Мужа с женой. И женщина эта стала дочкой меня звать, обнимать. Я сначала решила, что она рассудком тронулась, да только глаза у ней такого же цвета, как мои, а на ухе пятнышко родимое. Серафима, услышав о встрече дочери с родной матерью, вся похолодела. "Вот и сбывается виденье мое! - обречённо подумала она, - Уйдет Васенька, оставит меня!". А вслух спросила: - Что ещё она тебе сказала? - Ты не удивилась даже, маменька? Как будто знала! - внимательно глядя в лицо ведьме, произнесла Василиса. - Давно нам надобно было поговорить с тобой, дочка, - Серафима устало присела на крыльцо и жестом пригласила девушку присесть рядом, но она осталась стоять, настороженно глядя на ту, кого всегда считала своей матерью. - Помнишь сказку, которую я тебе сказывала, когда ты была ещё маленькой? - Про то, как я у тебя появилась? - Да, твоя любимая сказка была. Ты меня каждый день просила ее повторять, других и не признавала. Так вот, не сказка это вовсе, а быль. Род наш ведовской очень древний, по легенде, мы вместе с лесом этим появились. Так и живём здесь, людям помогаем. Вот только жизнь-то она не вечная. Кто продолжит род и дело наше? Когда половина предначертанного ей пути была пройдена, каждая ведьма шла на поляну заветную, к духам лесным. Просила их послать продолжительницу рода. И духи всегда помогали. Это всегда по-разному происходит, иногда у самой ведуньи ребёночек нарождается, а когда и чужого укажут. Главное, что дитя это не простое, силой одаренное. И непременно девочка. Так вот и я однажды пошла на поляну заветную. Лет мне уже немало, надо, думаю, подготовить ту, кому знания передам. Попросила я духов послать мне дочь, как раз в ночь на Купалу это было. А ровно через год, ранним утром, подбросили к моему крыльцу корзину с младенцем. Услыхала я писк, вышла и обомлела! Лежит дитё, глазками синими смотрит. Развернула я пеленки, смотрю - девочка, и впрямь! Тогда и поняла, что духи мою просьбу исполнили. Стала растить тебя, как родную, всем сердцем тебя полюбила. И не украла я тебя, не верь! Сами они тебя мне принесли, не нужна ты им была, родилась от незамужней дочки, век бы им о позоре напоминанием служила. - Я верю тебе, маменька! - Василиса подошла к женщине, взяла ее руки в свои, - Я знаю, что ты любишь меня как родную. И я тебя люблю. Но хочется мне посмотреть, как живут люди там, за лесом, в большом мире. - Я понимаю, - со вздохом ответила Серафима, - И держать тебя не стану. Если решила - иди.Но знай, что я всегда тебя жду, что бы ни случилось. Обрадованная Василиса решила идти в деревню утром, на заре. Мать помогла собрать ей все необходимое в дорогу, дала с собой разных трав и корешков, на всякий случай, вдруг, кому помощь понадобится. Когда девушка уснула, Серафима ещё долго сидела рядом с ней. Губы ее почти беззвучно шевелились, произнося слова древнего, почти забытого защитного заговора. Коли над кем проведешь такой обряд - тому смерть от врага или по неосторожности будет не страшна. Убережёт он от лихих людей, предупредит об опасности. Утром Серафима проводила дочь до опушки. Прощаясь, сняла с шеи амулет на шнурке, надела Василисе. - Носи, дочка, не снимай! Убережёт он тебя от беды. Да и мне сообщит, а я на помощь приду, если нужда такая будет. - Хорошо, маменька, - со слезами на глазах отвечала девушка, - Не печалься, я вернусь! С этими словами она твердой и уверенной поступью пошла в сторону деревни, ни разу не оглянувшись. Серафима долго смотрела ей вслед, а потом тихо произнесла: - Я знаю, дочка! Вернёшься, но только после всех испытаний, предначертанных тебе судьбой. Не сумела я спрятать, уберечь тебя, теперь придется тебе самой справляться. Но ты сильная, я знаю, что ты все вынесешь. Правда больше уже никогда не будешь такой светлой и чистой, как сейчас. Дорога в деревню была девушке незнакома, но Серафима ей подробно все объяснила, так что путь был лёгким и приятным. Солнце только недавно встало, на травинках вдоль дороги блестела роса, воздух был чист и свеж. И на душе у Василисы было легко, несмотря даже на то, что шла она в дом к людям, которым с самого рождения была не нужна, к тем, кто без зазрения совести отнес ее в лес к колдунье, даже не подумав о том, что с ней будет дальше. Душа Василисы была чиста, она верила людям, пыталась оправдать их. Ей хотелось увидеть род, из которого она происходит, познакомиться с корнями своими, с истоками. Она и впрямь не собиралась оставаться жить среди людей, однако ей было любопытно, как они живут, как у них все устроено? Вдали показались крыши домов, откуда-то сбоку донёсся запах дыма и собачий лай. Деревня была уже близко, но девушка не спешила. Она сошла с дороги в небольшую берёзовую рощицу, легла на траву. Ей хотелось напоследок насладиться единением с природой-матушкой, напитаться силой ее. Полежав так около получаса, Василиса встала, отряхнулась и вновь пошла по дороге прямо навстречу своей новой жизни. Она не задумывалась о том, как встретят ее люди, как найдет она нужный дом, ведь ничего, кроме имени Дуняши, девушка о своей родне не знала. Но в жизни ее все проблемы всегда решались легко и просто. Василиса привыкла полагаться на свое ведовское чутье и верила: сердце подскажет путь. *** Деревня была большой, многолюдной. По обочинам то тут, то там гуляли куры и гуси, лаяли собаки, по улицам бегали босоногие ребятишки, у колодца столпилось несколько баб с коромыслами - ждали своей очереди. Они неприязненно взглянули на приветливо улыбнувшуюся им Василису. - Ишь, бесстыжая! - воскликнула одна из них, - простоволосая, растрепанная! Это ж где это видано, чтоб девица так на людях ходила? - Да она не наша! - подхватила другая, - Не из наших мест! Василиса, не знакомая с порядками и обычаями деревенских жителей, очень смутилась. Ей и в голову не могло прийти, что ее одежда или прическа могут быть неприличными. Неловкими движениями она начала собирать свои роскошные локоны в косу. - Вот то-то же! - назидательно сказала женщина, первой начавшая ее отчитывать, - Слушай старших, плохому не научат! Ты откуда к нам пожаловала- то, дев ка? Видать, издалече, и одета не по-нашему. - Я к родне пришла, с дальней деревни, за рекой. А где дом их, не знаю! Никогда не была в этих местах. - А родню-то как звать? - полюбопытствовала вторая баба. Василиса молчала. Она не знала ничьих имён, кроме Дуняши, да и та, насколько известно, давно живёт с мужем своим за рекой. - Ты что же это, дев ка, не знаешь, как родичей звать? - засмеялась первая ба ба. - Постойте-ка, - перебила ее ещё одна, до этого наливавшая воду в ведра, - Уж больно она на Захарову Аглаю в молодости похожа! - Да, точно, их порода! - согласно загудели остальные. - Ты что же, к деду Захару? -Да, - согласно закивала Василиса, решив, что лучше будет не спорить. - Так и сказала бы сразу, их дом все знают, хорошие люди, порядочные! Пойдем, проведу тебя! - сказала одна из женщин, поднимая коромысло, - Тут недалече. Дом Захара, большой, добротный, был виден издалека. Его окна глядели на улицу резными ставнями, ворота были украшены причудливым орнаментом. Все кругом было прибрано, ни соринки нельзя было найти возле дома. Сразу видно, что добрые хозяева здесь живут, подворье свое в порядке держат. Василиса попрощалась со своей провожатой и робко вошла на просторный двор. Учуяв чужака, огромный цепной пёс залаял было, кинулся на нее, но девушка ласково шепнула что-то, и вот уже грозный сторож ластился к ней, весело виляя хвостом. На шум из дома вышла Дуняша. Увидев девушку, она бросилась к ней: - Пришла! А я уж и не чаяла. Отцу с маменькой сказала о тебе, так они тоже так обрадовались, очень им хочется хоть одним глазком взглянуть на внучку! Пойдем в дом! "Ага, как же! - думала Василиса, проходя вслед за Дуняшей в просторные светлые сени, а затем - в избу, - Столько лет не нужна была, не вспоминали, даже говорить обо мне не разрешали, а тут вдруг внучка им понадобилась!" Захара дома не было - ещё до свету ушел он на дальнее поле вместе с зятем и сыном. Аглая хлопотала возле печи. Годы не пощадили ее, из красивой, полной сил женщины она превратилась в старуху. Волосы не были следы, лицо избороздили глубокие морщины. Только прекрасные васильковые глаза оставались такими же ясными, как в молодости. Увидев Василису, она ахнула, прижала руки к груди: - Жива! Вот радость-то! Ты прости меня, внученька! Это я, я тогда тебя ведьме проклятой снесла! Дочек своих спасала! Кому б они нужны были после того позора, что накликала на нас мать твоя! Я уж потом раскаялась, хотела вернуться за тобой, да побоялась Серафиму прогневать, мало ли что она могла на нас наслать. Василиса смотрела на эту изможденную каждодневным непосильным трудом женщину и невольно сравнивала ее с Серафимой. Были они примерно одного возраста, однако ведунья выглядела гораздо моложе, здоровее и краше. И дело тут было явно не в колдовстве. Просто незачем было в лесу держать огромное хозяйство - лес давал им почти все необходимое, а остальное приносили люди, как плату за услуги. Аглае девушка не доверяла. Нутром чуяла, что бабка не так проста, как хочет показать. А вот Дуняша, в отличие от матери, была искренне рада ей, старалась угодить. Она показала Василисе дом и подворье, попутно рассказывая о своем детстве, об отце с матерью, о брате и сестрах. Потом они вместе готовили ужин, Вася помогала управляться по хозяйству. За домашними хлопотами не заметили, как вечер настал, вернулись мужики. Первым в дом вошёл Захар. Он хоть и постарел, но был все так же могуч и грозен - истинный глава семьи. Глянул на Василису из под кустистых бровей: не сробела дев ка, глаза не отвела. Спокойно стояла под изучающим взглядом деда. Улыбнулся Захар: - Наша порода! Архип поздоровался со всеми, девице приветственно кивнул. Последним шел Егор - младший брат матери. Он весело поздоровался с гостьей, оглядел приветливо: - Хороша, вылитая Дуняша в молодости! Признали Василису в семье, приняли. Поначалу ещё сторонилась она всех, да и они не приставали, дали время обвыкнуться. Но через пару недель девушка чувствовала себя в этом большом доме своей. К тому времени весть о внучке Захаровой, невесть откуда взявшейся, облетела уже всю деревню. А так как Аглая о ней говорить на людях лишнего не стала, да и Дуня словно воды в рот набрала, появление девушки обрастало в рассказах и сплетнях все новыми и новыми подробностями. А уж как узнали, что воспитывала Василису с младенчества ведьма Серафима, так и потянулась в дом вереница местных жителей: кто-то помощи попросить, а кто просто хоть одним глазком на юную ведьму глянуть. Как ни пыталась Аглая отвадить незваных гостей - куда там! У тому же Василиса никому не отказывала, всем старалась помочь - так учила ее Серафима. Однажды уже под вечер прибежала к ним ба_ба, заголосила: - Помоги, дочка! Не откажи! Сына моего змея ужалила! Помирает! Василиса вскочила, схватила свой мешок, и они бегом выбежали из дому. Нужная изба была рядом, через несколько дворов. Войдя внутрь, девушка увидела лежащего на лавке молодого парня. Лицо его было бледно, глаза закрыты. Он часто дышал, на лбу выступил холодный липкий пот. Нога, на которой был укус, распухла, посинела. - Сколько времени прошло? - спросила Василиса - Да уж, почитай, порядочно! Пока он до косарей дошел, пока до дома донесли .. - Воды мне горячей! Ткань чистую и ступку. Из мешка извлекла нужные травы, корешки, приготовила отвар. На рану порошок специальный наложила. Отвар парню пришлось вливать по глоточкам - сил пить у него не было. - Поите теперь постоянно всю ночь до утра, утром приду, новый приготовлю. Он яд выведет. Сопровождаемая благодарностями, девушка вернулась в дом к деду. Утром, едва рассвело, она поспешила проверить больного. Выглядел он гораздо лучше: был в сознании, кожа его порозовела, опухоль значительно уменьшилась. Увидев Василису, он чуть приподнялся, оперевшись на локоть: - Благодарствую, спасительница моя! Век тебя помнить буду! Как звать тебя, красавица? - Василисой, - от чего-то смутившись, отвечала юная ведьма. - А я - Назар! - Рада, что лучше тебе, Назар, - сказала девушка,- Но говорить с тобой мне недосуг, нужно готовить отвар целебный, чтоб змеиный яд до конца из тела твоего выгнать. С этими словами она отошла к печи и стала готовить снадобье, изредка посматривая в сторону нового знакомого. Парень был очень хорош: высокий, статный, плечи широкие, богатырские, кудри янтарные, глаза -будто молодая листва. Очень приглянулся он девушке, но она старалась гнать от себя такие мысли - не для этого здесь. Ещё целых десять дней навещала она Назара. За это время успели они подружиться. Много говорили обо всем на свете, она ему про жизнь свою лесную рассказывала, а он - про свою, обыкновенную. Однажды обмолвился, что есть у него невеста, Марфа. Что свадьба будет осенью. С тех пор пуще прежнего старалась гнать девушка мысли о молодом красивом юноше. В последний визит стала Василиса прощаться: - Вот и здоров ты, Назар! Больше нет мне нужды приходить. - Век благодарить тебя не устану, Василиса! Вот, возьми! - он протянул ей кошель, но девушка отпрянула, не взяла: - Что ты! Не нужно ничего! Это долг мой - помогать людям. - Ну позволь хоть проводить тебя! - не унимался парень. - Проводи, - согласилась Василиса. Ей очень хотелось побыть с ним ещё хоть немного. Шли молча. Чувствовалось, что каждый хочет сказать что-то, да все не решается. Наконец, Назар не выдержал, заговорил: - Скажи, Василиса, почему не смотришь на меня? Али не люб тебе я? - Невеста у тебя есть, свадьба скоро, мешать не стану, - грустно отвечала девушка. - Не нужна она мне! - горячо воскликнул Назар, - Если только ответишь, что люб, завтра же сговор разорву и сватов зашлю! У юной ведуньи дух перехватило от таких слов, от искренности, с которой убеждал ее Назар в своей любви. Она тихо ответила: - Люб... Глаза юноши загорелись надеждой и радостью: - Значит, решено! Завтра же жди сватов. - А родители? - с опозданием испугалась девушка, - Это ведь отец тебе невесту подыскал - Да и что мне родители? Надо будет, и против отца пойду! Я как увидел тебя, сразу понял - вот судьба моя! *** ~ Опоила она его, ведьма прок лятая! ~ кричала сквозь слезы молодая чернобровая красавица, ~ Как есть, опоила! Зелье при ворот ное давала вместо лечебного настоя! ~ Успокойся, Марфа! Не кричи! Будет! ~ строго сказала ей Пелагея, мать Назара. ~ Да как же мне не кричать, коли милый мой сговор разорвал? Ведь ужо все к свадьбе готово было, а тут появилась змеища эта! Да чтоб провалилась она в пекло! ~ Мне, окромя тебя, другой невестки не надобно, потому я и здесь, - Пелагея гладила по спине всхлипывающую девицу, ~ Мы с отцом колдунью в семью никогда не примем, так Назару и сказали намедни. Да только он разве послушал? Ежели вбил себе в голову что, так теперича не отступится. Не испугался даже, когда отец пригрозил, что отрекается от него! Вот как сильно она его приво рож ила! Кроме нее и не видит никого, и не слышит! Вот ведь свалилась на нашу голову! И сама я уже не рада, что в дом свой ее впустила. Да лучше б по мер тогда Назар, чем ведьме достался! Марфа при этих словах заголосила пуще прежнего: ~ Опозорил он меня, горемычную! Перед самой свадьбой бросил! Кому же я теперь после такого нужна буду? Кто замуж меня возьмет? ~ А ты не спеши, погоди маленько! ~ учила ее Пелагея, ~ Нам пока затаиться надобно, пусть думают, что смирились мы с выбором Назара, что согласны. А потом, когда успокоится все, мы змею эту на чистую воду выведем! Не будет им житья, уж я постараюсь! Все равно разведу, женится на тебе Назар! Твоим станет! Назар слово свое сдержал. На другой же день сам лично сходил в дом к Марфе, отменил свадьбу. После чего пошел к Захару, просить отдать за него внучку. Сватов, желающих пойти с ним, не нашлось: вся родня осуждала поступок парня и не принимала его решения. Василиса сидела ни жива, ни мертва. Что решит дед? Без его согласия не бывать свадьбе. Таков порядок. Захар молчал, хмурился. Знал он, что должен был парень жениться на другой, знал и то, что родители его против такой невестки, как Василиса. ~ Твердо ли ты решил? ~ наконец произнес он, глядя прямо в глаза юноше, ~ Крепко ли намерение твое? Не пожалеешь ли? ~ Не пожалею! ~ уверенно отвечал Назар, - жизнь без Василисы мне не мила. Надо будет, ото всего отрекусь, лишь бы с любушкой моей быть рядом! ~ Жить где станете? Слышал я, отец твой против, в своем доме вас не примет. ~ Я свой дом поставил, на краю села, большой, добротный. Немного осталось доделать и можно заходить. ~ Ладно, ~ удовлетворенно произнес дед, поглаживая бороду, ~ Вижу, парень ты неплохой, серьезный, честный, работящий! А ты, милая? ~ обратился он к внучке,~ Что скажешь? Люб тебе Назар, пойдешь за него? Неволить тебя не стану. ~ Пойду, ~ тихо ответила девушка, не поднимая глаз. ~ Ну, быть посему! ~ Захар хлопнул по столу тяжелой ладонью, ~ Мать, Дунька, слыхали? Внучку замуж отдаю! Готовьте свадьбу! Да такую, какой не видывали еще на селе! Выйдя на двор, Василиса сказала Назару: ~ Надобно нам с тобой еще и у матушки моей благословения просить, у Серафимы. Без ее согласия я ни за тебя, ни за кого замуж не пойду! ~ Так чего тянуть? Сей же час и отправимся! ~ весело отвечал ее жених. *** Серафима встретила дочь приветливо. Она очень тосковала по ней, беспокоилась. Увидев Назара, колдунья улыбнулась: парень ей понравился. Чувствовала она, что намерения его серьезны, что полюбил он Василису всей душой. ~ Вот и выросла ты, голубка моя! ~ ласково произнесла она, глядя на дочку, ~ Вот и в твое сердечко любовь постучала. Я вашему счастью мешать не стану! Живите, любите, детишек рожайте! Через все трудности вместе идите, рука об руку, тогда все преодолеть сумеете! ~ Придешь к нам на свадьбу, маменька? ~ спросила Василиса ~ Нет, дочка! Не пойду! Ты не обижайся! Лишняя я там, боятся меня люди. Зачем праздник портить? Вы веселитесь, а я за вас здесь тихо порадуюсь. Свадьбу хотели сыграть, как только будет готов новый дом. Как раз к осени управился Назар. Спешил, хотел скорее зажить в нем вместе с молодой женой. Зазар на расходы не поскупился: приданое собрали богатое, Василису обрядили, будто царицу. Столы накрыли ~ любо-дорого поглядеть: от яств ломятся, чего только нет! Пригласили на праздник все село, да только многие прийти отказались. Здесь уж Пелагея с Марфой расстарались: каждому встречному и поперечному рассказывали о том, что приворожила Василиса жениха, да еще разного всего ей приписывали: у кого скотина издохла ~ она извела, у кого ребеночек захворал ~ она сглазила. Стали сторониться люди ведьму, боялись ее. А вдруг чем не угодят ~ нашлет она на них беду. Невеселая получилась свадьба: со стороны жениха ни одной живой души не явилось, со стороны невесты ~ только дед с бабкой да дядька Егор, Дуняша с Архипом давно к себе в дальнее село ушли. Да и гостей можно было по пальцам пересчитать, и те сидели хмурые, настороженные. Вечером вошли молодые в свой новый дом. Изба получилась светлая, просторная. Так в ней было хорошо, что Василиса и думать забыла об испорченном празднике.Главное, что они с Назаром вместе, что теперь настоящей семьей стали. А люди пусть говорят себе, что хотят, на всех не угодишь, всем мил не будешь, насильно полюбить себя не заставишь! *** Вот уже полгода Василиса с Назаром счастливо жили своей семьёй. Родня мужа так и не приняла ее, но молодых это ни капли не огорчало. Дом их стоял на краю села, поэтому к ним часто заглядывала Серафима. Приходила она ближе к ночи, осторожно, чтобы никто не увидал ее, оставалась до утра, а ещё до рассвета покидала гостеприимный дом дочери. Василису очень радовали такие визиты. С матерью она могла говорить обо всем на свете, делиться своими страхами, переживаниями. Подруг в деревне у нее не было: никто не хотел водить дружбу с ведьмой, тем более свекровь и бывшая невеста Назара не уставали распускать про нее слухи, любое несчастье списывая на колдовские козни. Их усилия не пропали даром: как прорастает зёрнышко, брошенное в благодатную почву, так день ото дня росла и крепла сначала людская настороженность, а потом и ненависть к молодой ведунье. Забыли они, сколько Василиса им добра сделала, скольких от хворей исцелила, скольким из них жизнь спасла. Хорошее быстро забывается. А вот дурное прочно заседает в памяти людской. Василисе с Назаром не было дела до людской неприязни. Они жили дружно, в любви и согласии. А недавно обрадовала девушка мужа новостью: скоро быть ему отцом. Вот счастье-то! Пуще прежнего стал заботиться он о молодой жене, пылинки с нее сдувал. Раз летом отправился Назар на дальний покос траву поглядеть. Ушел с первыми петухами, да путь неблизкий, пока дошел, уж за полдень перевалило. Устал он с дороги, решил отдохнуть чуток, а потом уж домой вертаться. Разморило его на жаре, и сам не заметил Назар, как уснул крепким сном. Долго спал, как проснулся - вечерело уже. Заторопился в обратный путь. Неспокойно было у него на душе, не хотелось оставлять Василису в ночь одну. А тем временем Пелагея с Марфой прознали, что нет Назара дома, и что вернётся нескоро, решили таким случаем воспользоваться, чтобы извести Василису. Ради этого обе они не пожалели скотины своей - по тра ви ли быка и корову. А потом давай по дворам причитать: дескать, враз у обеих скотина полегла, неслучайно это, ведьмины проделки. Ой, люди добрые, надо ведьму из села выгонять, а не то до каждого доберется, никому житья не даст! Собрались мужики, бороды почесали, стали думать, как быть, да и порешили ночью идти к дому Назара и требовать от Василисы убираться подобру-поздорову. А Василиса дома по хозяйству управляется, мужа ждёт. И не ведает, какая беда над ней нависла. Вдруг слышит, будто в доме есть кто-то. Вошла, а за столом сидит Серафима - откуда появилась, она и не заметила. - Маменька? Ты чего среди бела дня к нам пришла? Случилось что? - испугалась девушка. - Беда, дочка! Было мне виденье. Придут лихие люди, обвинят тебя во всех их горестях да несчастьях, дом спалят! Уходить тебе надо! Не уйдешь - пог иб нете с дитем! - Да что ты, маменька! Люди здесь хорошие, кто на такое отважится? - Послушай меня, дочка! Пойдем в лес! - Никуда я из своего дома не пойду! Да и Назара нет, сначала его дождаться нужно. Поняла Серафима, что дочь не переубедить, осталась с ней. Еле уговорила собрать кое-какие пожитки, да одеться в дорогу, чтобы, если что, сразу уйти. Вот и ночь наступила, а Назара все нет. Сидят Василиса с матерью во дворе на лавке, прислушиваются. Тишина вокруг, только слышно, как стрекочут сверчки да жалобно кричит где-то ночная птица. Но вот странный гул нарушил тишину! Будто ропот множества голосов. Выглянув за ворота, Василиса обомлела: со стороны деревни к их дому шла большая толпа. В неровном свете горящих светочей насчитала она больше двадцати мужиков с вилами и топорами. Как завороженная, стояла девушка и смотрела, как подходят они все ближе. Вот уже слышны отдельные выкрики. - Сжечь ведьму! - кричат мужики. Серафима силой затащила ее во двор, заперла ворота. - Теперь веришь мне? Уходить надо, дочка! Ещё немного, и поздно будет! - А Назар? - Потом его найдем! Бежим. И две женщины лёгкими тенями обогнули дом, добежали до леса, скрылись в спасительных зарослях. Они видели, как долго стояли мужики вокруг дома, что-то кричали, не решаясь войти внутрь. Наконец, один из них бросился к воротам, остальные, будто ждали сигнала, последовали за ним. Ворвавшись в дом, они, как ни старались, не нашли ведьму. Тогда решили, что она просто спряталась, ведь некуда ей больше было деваться. Подпалили дом - выкурим змею про клятую! Пламя занялось, красные язычки его, весело подрагивая, поглощали все на своем пути. Ещё издали увидал Назар зарево, со всех ног бросился к дому. Глянув на мужиков, сразу все понял: - Где жена моя? Что вы с ней сотворили? - Так в доме она, давно уж должна была выйти! - сказал кто-то. Дальше Назар уже не слушал. Не раздумывая, он кинулся в самое пекло, туда, где, как он думал, находятся его Василиса и их ещё нерожденное дитя. Василиса видела, как муж ее исчез в пла мени пож ара, и как почти сразу после этого рухнула, обвалилась крыша их дома, по хо ро нив под горящими обломками того, кто был ей дороже жизни. Вскрикнув, бросилась она обратно, к дому, к мужу, но Серафима обхватила ее руками и крепко держала, не давая выдать себя. Девушка билась в руках у матери, словно пойманная в силки птица, но вдруг обмякла - лишилась чувств. Очнулась Василиса в родной избушке. Над ней склонилась мать, что-то шептала, отбирала водой. Девушка вспомнила все, что произошло, вновь зарыдала: - Ты знала, маменька? Скажи? Ты видела, что погибнет Назар? Серафима посмотрела на нее с грустью и сочувствием: - Чему быть, того не миновать, дочка! Да, я видела, но промолчала, иначе бы не увела тебя. Назару суждено было погибнуть этой ночью, такова судьба. Что кому на роду написано, от того не спрячешься. Нам вот предписано век одним вековать. Тебе ещё повезло, ты познала любовь и счастье иметь семью. А я всю жизнь одна... - Зачем ты увела меня? Как мне теперь жить без милого моего? - плакала Василиса. - Теперь ты не одна, думать тебе надо о том, кто внутри. В тебе частичка твоего мужа, а значит и весь он рядом с тобой. Воплотится в дочери твоей твоя любовь, не умрет, не исчезнет. С того дня, как сгорел дом ведуньи и по гиб в огне Назар, на деревню обрушились несчастья. Сначала затяжные дожди сгубили урожай, не дали запасти сена скотине. Потом неизвестная хворь унесла жизни почти половины населения. Не пощадила и Марфу с Пелагеей - долго мучились они, моля, чтобы скорее закончились их страдания. - Это мстит Василиса за Назара, за свою семью! - шептались ба бы между собой. Решили оставшиеся жители идти к ведьме, каяться, просить пощадить их. Долго плутали по лесу, да так и не смогли отыскать избушку. Ведь знают, что здесь была - а даже следа от нее не осталось. Через несколько лет опустела деревня. Многие побросали свои дома, уехали кто куда. Остальные померли от старости или от хвори. Проклятым местом стали называть ее, никто не хотел здесь больше селиться. А далеко-далеко от тех мест, в лесной чаще, красивая молодая ведьма вела за руку прехорошенькую девочку с янтарными кудрями и глазами цвета весенней листвы. - Маменька, а расскажи как я у тебя появилась? - просит малышка - Духи лесные мне тебя подарили! - отвечает Василиса, любуясь своей красавицей. Права была Серафима: не умер ее Назар, вот он, рядом с ней, и любовь их жива, воплотилась в маленькой девочке, которой суждено продолжить древний род, вырасти сильной лесной колдуньей. Автор Уютный уголок /рассказы для души

ГОЛОС ПОКОЙНИКА Как-то раз, приходя с работы, я увидела, как мой кот Лило шипит в закрытое окно. «Странно», — подумала я и стала гладить его. Он шарахнулся прочь от моей руки и стрелой вылетел из комнаты. Дома было очень душно, и я решила проветрить квартиру. Но стоило мне прикоснуться к оконной раме, как Лило примчался и, схватив меня зубками за рукав, принялся тянуть в сторону от окна. Тут я вдруг вспомнила, что, согласно поверью, животные видят то, что не дано узреть людям. Лёгкая дрожь охватила меня, и я решила позвонить своему парню. Едва я об этом подумала, у меня зазвонил мобильный телефон. Лило тут же стал шипеть на него. Я поднесла телефон к уху: — Алло! Ответа не последовало. — Алло! — повторила я и где-то очень далеко на том конце услышала голос Лёши, моего парня: — Маша... Маша... Открой окно, я тут... Я сбросила вызов и задумалась. У Лёши всегда звонкий, весёлый голос, а сейчас он словно говорил с набитым ртом откуда-то из глубокой ямы. Я забеспокоилась — вдруг с ним что-то неладное? — и бросилась к окну, но кот стал отчаянно мяукать, и это меня остановило. Я стояла в сомнениях, когда снова раздался звонок. Я взглянул на экран, прежде чем принять вызов, но номер не определялся. — Маша-а-а... Ма-а-аша... Открой окно... — Лёша, что за шутки? Зачем мне открывать окно? Ты где? — спросила я, краем глаза глядя на Лило, шерсть которого встала дыбом. — Я люблю тебя, Маша... — сказал Лёша где-то далеко, и в трубке послышались короткие гудки. Мне было настолько страшно, что я заплакала. Кот продолжал шипеть на окно. В конце концов, я позвонила матери и рассказала, что в доме творится что-то неладное. Она посоветовала мне читать молитвы и перекрестить телефон, если он снова позвонит. Но стоило мне нажать на кнопку отбоя, как за окном послышался треск, будто кто-то ломился в него. А я, между прочим, живу на 5-м этаже! Кот буквально взвыл. Я зажмурила глаза и принялась читать молитвы. И снова зазвонил телефон, в то время как бешеный стук в окно продолжался. Я отключила телефон и отчётливо услышала голос своего парня за окном: — Маша... Открой... Голос был однотонный и тягучий. Этого я не выдержала — с криком вылетела из квартиры (кот последовал за мной) и стала стучаться к соседке-старушке, несмотря на поздний час. Она впустила нас и отпоила меня валидолом. Ночевать домой я так и не вернулась — осталась у соседки. А на следующий день узнала, что Алексей покончил жизнь самоубийством по непонятным причинам ещё в то время, когда я находилась на работе.